Анна Юрьевна Котова Петер из системы Скульд
В каникулы Алек летал к тете на Один, и разумеется, Феликс поехал с ним. Алек давно усвоил: тетя ни в чем не может ему отказать. Если он скажет — я возьму с собой друга, значит, он может взять с собой друга.
В основном они, конечно, прекрасно проводили время вдвоем в тетином загородном поместье. Но несколько раз ездили и в столицу. И там в гостях у старинной тетиной подруги, фрау Магдалены, познакомились с почти взрослым мальчиком. Феликсу и Алеку было по десять, а Петеру уже почти шестнадцать, но он совершенно не задирал нос и разговаривал с ними, как со взрослыми. И он уже очень много всего знал, так что с ним было очень интересно. Проговорили целый день о разных важных вещах — от устройства варп-двигателей до способов охоты на тигров. Алек давно мечтал поохотиться на тигра, только они не водились ни на Феззане, ни в тетином поместье на Одине. Кажется, они вообще водятся только в зоопарке — ну или в заповеднике, а там же охотиться нельзя.
Когда пора было уезжать к тете, жалко было расставаться.
Петер тоже приехал погостить — а так он жил на Гибере, в системе Скульд. Нельзя сказать, что совсем захолустье — но все-таки провинция. Петер показал на карте, где этот его Гибер. От Одина далековато, а уж от Феззана и того дальше.
Алек как об этом услышал, сразу сказал:
— А приезжай в гости. Я тебе город покажу. И с мамой познакомлю.
Петер засмеялся. Конечно, он знал, кто у Алека мама.
— Я не посмею отвлекать ее, она наверняка очень занята.
— Это точно, — вздохнул Алек.
— Ты, главное, приезжай, — сказал Феликс. — Можешь у нас остановиться. Моя-то мама — просто мама. У нее точно будет время. Она нам пирог испечет. Правда, Алек?
— Ага, — кивнул Алек. — А пироги у нее — мммм!
Словом, они обо всем договорились.
Правда, непонятно было, когда Петер сможет добраться до Феззана. Он как раз поступил у себя на Гибере в местное училище Рейхсфлота, переименованное, правда, в Колледж гражданской навигации, но сохранившее добрые девять десятых традиций военного учебного заведения. Раньше следующих каникул точно не отпустят. И лететь далеко. И дорого. И может, ему родители еще не разрешат.
Ну, пока с визитом были неясности, можно же было переписываться.
***
Весь учебный год мальчики писали друг другу письма. Не очень регулярно, зато всегда по делу. Петер обстоятельно отвечал. Чаще всего Алек и Феликс посылали ему очередной дерзкий проект, потом с нетерпением бегали к почтовому ящику — и наконец приходил пухлый конверт. Старший товарищ подробно разбирал недостатки и слабые места проекта, отмечал находки и блестящие, но пока неосуществимые идеи. Словом, на расстоянии они сдружились так, как, наверное, не смогли бы, живи они по соседству.
А незадолго до каникул Петер сообщил, что прилетит. Его мама сомневалась, но папа твердо сказал: пусть. Кажется, он прикинул возможные карьерные выгоды от такого удачного знакомства. Но вы же понимаете, парни, — писал Петер, — что я вовсе не из корысти.
Парни-то понимали, а вот взрослым пойди объясни.
— Феликс, — сказал сыну премьер-министр Галактического рейха, — конечно, вы с Алеком отличные ребята. И все-таки… Я очень хочу, чтобы ваши друзья ценили вас самих… а не меня или Алекову маму. Но, понимаешь… когда с тобой и Алеком хочет дружить парень на шесть лет старше вас — я сомневаюсь. Не обижайся. Ничего плохого не хочу сказать о Петере, пока не познакомлюсь лично, но сомневаюсь. Конечно, пусть приезжает; конечно, он может остановиться у нас, мы с мамой будем только рады. Но когда он приедет, первым делом я хочу как следует поговорить с ним и понять, что он за человек. Ты понял?
— Понял, — вздохнул Феликс. Он действительно понимал, что именно не нравится отцу. Только Петер не такой. Папа ошибается.
Ничего, он сразу перестанет волноваться, как только увидит, какой замечательный парень этот Петер фон Бюлов из системы Скульд.
***
Наконец настал долгожданный день. Мальчики хотели сами ехать в космопорт — встречать, но Феликсова мама попросила сына помочь ей по дому, а за гостем пусть съездит Генрих, папин бывший ординарец. Так и договорились.
Алек примчался к Миттельмайерам с самого утра и теперь вместе с другом изо всех сил помогал фрау Эве лепить пирожки, так что мука летела во все стороны. Время от времени они по очереди бегали к окну — поглядеть, не подъехала ли уже машина.
И вот она появилась из-за угла.
— Ура! — завопили мальчишки, кидаясь к двери. Но фрау Эва была бдительна и заставила-таки их пойти переодеться. И умыться, конечно. Негоже встречать гостя, когда ты покрыт тестом, а местами и вареньем из начинки.
Они привели себя в порядок очень быстро, но все-таки не успели. Выскочили на крыльцо — а Петер уже стоит на садовой дорожке с чемоданчиком в руке, серьезный, бледный, прямой — вот оно, влияние военного училища, даже если его и называют теперь гражданским, — а форма на нем ладная, темно-синяя с золотом. Красотища, — подумал Алек, — тоже такую хочу. А гость смотрит на герра Миттельмайера, и выражение лица у него… Будто он что-то силится понять, но не может.
Феликс глянул на отца и испугался. Что такое?..
— Пап, — сказал он осторожно. — Познакомься, это мой друг Петер фон Бюлов. Петер, это мой папа.
— Здравствуйте, — вежливо сказал Петер.
Герр Миттельмайер будто очнулся.
— Здравствуйте, молодой человек. Значит, Петер фон Бюлов?
— Да, сударь, — юноша слегка поклонился.
— Проходите же, — сказала из-за спины мужа фрау Эва. — Не стойте на пороге. И обед уже готов.
— Конечно, — пробормотал себе под нос герр Миттельмайер, — пойдемте в дом.
И развернулся на каблуках.
Феликс кивнул Петеру и пожал плечами, показывая глазами на удаляющуюся отцовскую спину, мол — сам не знаю, что с ним.
— Будто привидение увидел, — шепнул Алек ему на ухо.
Вот точно.
***
А за обедом неловкость как-то быстро рассосалась. Во-первых, было очень вкусно, — ну это как всегда. А во-вторых, Алек немедленно — прямо над супом — принялся излагать Петеру очередной гениальный план, размахивая ложкой. Последнее время он увлекался космографией и недавно изобрел собственную теорию межпространственных переходов. Осталось придумать, как проверить ее на практике. Конечно, никто не даст Алеку большой корабль — для его планов требовался как минимум крейсер системы "Парсиваль", а еще лучше корабль-матка, — но спланировать эксперимент мысленно можно было прямо сейчас. Фрау Эве даже пришлось сделать Алеку замечание, чтобы он все-таки не забывал о еде. Оно подействовало ровно на одну минуту. Дальше Петер принялся отвечать, и тоже забыл об обеде, и чертил пальцем на скатерти, и вскидывал глаза на Алека, и смеялся — а Феликс сидел, одним ухом слушал интересный разговор, сам же не сводил взгляда с отца. Герр Миттельмайер заметно расслабился и оттаял. Что-то его успокоило. Вот и хорошо.
Хотелось бы, правда, понять, чем он был обеспокоен — и почему теперь его отпустило.
Там, на крыльце, он увидел привидение. А теперь оно, похоже, исчезло.
Конечно, папа сам ничего сыну не скажет. Придется внимательно смотреть и еще внимательнее слушать, авось удастся понять…
***
После обеда фрау Эва мягко, но решительно выставила сына и его друга в сад, а герр Вольфганг пригласил гостя в кабинет — побеседовать. По летнему времени окна были распахнуты, так что Феликс и Алек, переглянувшись, ловко изобразили обманный маневр, демонстративно удалившись за дом, после чего тихо прокрались под окно кабинета и навострили уши.
Но ничего интересного услышать не удалось. Феликсов отец просто расспрашивал Петера о его родной планете, и какой там климат, и что производят, и какая у юноши семья… вы из тех же фон Бюловых, молодой человек, что и такой-то? Нет? А, в дальнем родстве, понятно… А чем родители занимаются? И почему навигационный колледж? Ну да, инженерное образование в наше время востребовано… Что подумываете делать дальше? — ну и так далее. Петер охотно отвечал, слышно, правда, было не очень-то хорошо, но голоса звучали спокойно и мирно, так что, видно, папе нравились ответы гостя. Пару раз папа даже засмеялся.
Словом, все было в порядке. Мальчики посмотрели друг на друга, как всегда, поняли друг друга без слов — и аккуратно покинули свое укрытие под жасминовым кустом. Можно было расслабиться и спокойно заняться своими делами. Они и занялись.
***
Конечно, Алек остался ночевать у Миттельмайеров. И Петеру поставили раскладную кровать в той же комнате. Так что они втроем полночи проболтали, все наговориться не могли. И Феликс ни слова не сказал друзьям о разговоре, который он все-таки умудрился услышать — и который совсем не понял.