— Эй! — запротестовал я.
— Время от времени ты сможешь видеться с ним, — заверила Бьянку богиня. — Но ты снимаешь с себя всякую ответственность. В лагере есть инструкторы, которые о нем позаботятся. А у тебя будет новая семья. Мы.
— Новая семья, — мечтательно повторила Бьянка. — Никакой ответственности.
— Бьянка, ты не можешь так поступить, — сказал я. — Ты что, рехнулась?
— Это того стоит? — Она посмотрела на Зою.
— Стоит, — кивнула та.
— Что я должна делать?
— Повторяй за мной, — сказала Зоя. — «Вверяю себя покровительству богини Артемиды».
— Я… я вверяю себя покровительству богини Артемиды.
— «Отныне любое мужское общество мне безразлично, я принимаю вечный обет девственности и присоединяюсь к охоте».
Бьянка повторила вслед за Зоей слова клятвы.
— Все правильно?
Зоя кивнула.
— Если госпожа Артемида примет твою клятву, она обретет силу обязательства.
— Я принимаю клятву, — торжественно сказала Артемида.
Пламя в жаровне разгорелось ярче, озарив серебряным светом всю палатку. Бьянка никак не изменилась внешне, только сделала глубокий вдох и широко открыла глаза.
— Я чувствую себя… сильнее.
— Добро пожаловать, сестра, — улыбнулась Зоя.
— Помни о своей клятве, — сказала Артемида. — Перед тобой — новая жизнь.
Я не мог вымолвить ни слова. Я чувствовал себя чужаком, незаконно вторгшимся на запретную территорию. Полный провал. Не верилось, что я проделал такой путь и так натерпелся, только чтобы уступить Бьянку некоему вечному девичьему клубу.
— Не отчаивайся, Перси Джексон, — милостиво проговорила Артемида. — Тебе все еще предстоит показать брату и сестре ди Анджело твой лагерь. И если Нико пожелает, он сможет остаться там.
— Великолепно, — ответил я, стараясь не нагрубить богине. — И как нам туда добраться?
Артемида прикрыла глаза.
— Зоя, рассвет близко, буди лагерь. Вы должны добраться до Лонг-Айленда быстро и безопасно. Я потребую, чтобы вашей поездкой распорядился мой брат.
Зое, похоже, эта мысль пришлась не очень-то по вкусу, но она кивнула и велела Бьянке следовать за ней. Когда они уже уходили, Бьянка помедлила и остановилась передо мной.
— Прости, Перси. Но я так хочу. Правда, правда хочу.
Она ушла, и я остался наедине с двенадцатилетней богиней.
— Значит, — угрюмо произнес я, — доставку обеспечит ваш брат?
— Да, дружок. — Серебристые глаза Артемиды блеснули. — Дело в том, что не у одной Бьянки ди Анджело есть докучливый братец. Тебе пора познакомиться с моим безответственным братом-близнецом, Аполлоном.
Глава четвертая Талия пытается спалить Новую Англию
Артемида объявила нам, что рассвет уже близко, но меня так легко не одурачишь. Стало еще холоднее, темнее, и снег повалил с неба необыкновенно густыми хлопьями. Ни в одном из окон Уэстовер-холла не горел свет. Интересно, заметили ли уже учителя отсутствие брата и сестры ди Анджело, а также доктора Торна? Не хотелось бы быть поблизости, когда это случится. На мое счастье, единственное, что могла запомнить миссис Готтчок, — это мое имя, Перси Джексон, а значит, я всего лишь стану объектом «охоты на человека» в национальном масштабе… ну, мне не привыкать.
Охотницы свернули лагерь так же быстро, как и разбили его. Я трясся от холода под этим снегопадом, постепенно превращаясь в снеговика, но служительницы Артемиды, казалось, не чувствовали ни малейшего дискомфорта. Сама Артемида упорно глядела на восток, словно чего-то ожидая. Бьянка сидела в стороне, разговаривая с Нико. Судя по угрюмому выражению его лица, сестра объясняла брату свое решение присоединиться к божественной охоте. Я невольно подумал о том, как же это эгоистично с ее стороны поступать таким образом, бросая брата.
Талия и Гроувер подошли ко мне, им не терпелось услышать, что произошло во время аудиенции у богини.
Услышав мой рассказ, Гроувер побледнел.
— В последний раз, когда охотницы навещали лагерь, это закончилось плохо.
— Как они вообще оказались тут? — подумал я вслух. — Появились словно из ниоткуда.
— А теперь и Бьянка с ними, — брезгливо произнесла Талия. — Это все Зоя. Гонору у нее…
— Разве можно ее осуждать? — Гроувер глубоко вздохнул. — Ей уготована вечность с Артемидой…
— У вас, сатиров, всегда одно и то же! — гневно сверкнула глазами Талия. — Все без ума от Артемиды. Неужели вам никак не вдолбить, что рассчитывать на взаимность — глупо?
— Но она такая необыкновенная… часть природы, — еле слышным эхом откликнулся Гроувер.
— Ну и дурак! — отрезала Талия.
— Ну и пусть… — мечтательно отозвался Гроувер.
* * *Наконец небо посветлело.
— Пора бы уже, — пробормотала Артемида. — Зимой он становится таким лентяем…
— Ждете рассвета? — спросил я.
— Скорее своего брата.
Я не хотел показаться невежей. То есть я знал мифы про Аполлона — его еще иногда называют Гелиосом, — как он управляет большой солнечной колесницей, катящейся по небу. Но я знал и то, что солнце на самом деле — это звезда, которая находится от нас далеко-далеко. Я привык к тому, что часть древнегреческих мифов — правда, но все равно не понимал, как Аполлон может управлять солнцем.
— Все не совсем так, как ты думаешь, — сказала Артемида, словно читая мои мысли.
— О'кей. — Я сразу почувствовал себя раскованнее, легче. — Значит, он не катается…
Внезапно на горизонте вспыхнул свет. Повеяло теплом.
— Не смотри, — посоветовала Артемида, — пока он не припаркуется.
«Припаркуется?»
Я опустил глаза и заметил, что остальные делают то же самое. Свет и тепло усиливались, пока я не почувствовал, что просто плавлюсь от жары в зимней куртке. Потом свет неожиданно погас.
Я поднял взгляд. И не поверил собственным глазам. Это была моя машина! Ну, то есть машина, которую я всегда хотел иметь. Красный «мазерати-спайдер» с откидывающимся верхом. Автомобиль был так божественно прекрасен, что даже светился. Потом я понял, что он светится потому, что металл раскален. Снег вокруг «мазерати» растаял идеальным кругом, чем объяснялся тот факт, что я стою на зеленой траве и ноги у меня промокли.
Из машины, улыбаясь, вышел водитель. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, и на мгновение меня кольнуло неприятное чувство, что это Лука, мой закоренелый враг. У парня такие же рыжеватые волосы и открытое, дружелюбное лицо! Но водитель шикарного авто был немного повыше, и его лицо не украшал шрам, как у Луки. И улыбка у него оказалась совсем не такая — озорная, широкая, я бы даже сказал, нахальная. (Лука в последние дни только хмурился и усмехался.) В одежде водитель «мазерати» предпочитал джинсы, мокасины и футболку без рукавов.
— Ух ты! — пробормотала Талия. — Горячий парень, этот Аполлон.
— Он бог солнца, — напомнил я.
— Я про другое.
— Моя маленькая сестричка! — позвал Аполлон. Будь его зубы еще хоть капельку белее, он ослепил бы нас своей улыбкой без всякой солнечной машины. — Что случилось? Ты ни разу не позвонила. Ни разу не написала. Я уже стал волноваться!
Артемида вздохнула.
— У меня все в порядке, Аполлон. И я тебе не маленькая сестричка!
— Эй, я родился первым!
— Мы близнецы. И сколько тысяч лет можно спорить…
— Так что случилось? — прервал он. — Я вижу, с тобой девочки. Хотите немного попрактиковаться в стрельбе из лука?
Мне показалось, что Артемида скрипнула зубами.
— Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу. Я должна поохотиться… одна. Мне нужно, чтобы ты отвез моих спутниц в Лагерь полукровок.
— Заметано, сестрица! — Потом он поднял руки, словно объявляя минуту молчания. — Чувствую, что на меня снисходит хокку.
Охотницы дружно вздохнули. Они явно уже встречались с Аполлоном.
Аполлон откашлялся, по-актерски вытянул вперед руку и продекламировал:
Он усмехнулся и посмотрел на нас, ожидая аплодисментов.
— В последней строчке всего четыре слога, — сказала Артемида.
— Разве? — нахмурился Аполлон.
— Да. Может, лучше «Я такой спесивый»?
— Нет-нет, тут шесть слогов. Хм. — Он забормотал что-то себе под нос.
Зоя Ночная Тень повернулась к нам.
— Повелитель Аполлон перенял этот вид стихосложения, хокку, во время своей поездки в Японию. И это еще не самое худшее… Однажды он посетил Лимерик… Если я еще хоть раз услышу стихотворение, начинающееся словами: «Жила-была в Спарте богиня…»
— Вот! — провозгласил Аполлон. — Я невозмутим. Ровно пять слогов! — Он поклонился с весьма самодовольным видом. — Ну а теперь, сестренка… Говоришь, тебе нужно отвезти охотниц? Что ж, отлично. Я как раз собирался прокатиться.