И сопутствующие им взрывы!
Карсон выпустил пар в своей личной столовой, где он трапезничал вместе с ректором, Уилкоксом Брекенриджем Харрисоном.
– Этот парень мог взорвать всех нас! Пока он уничтожил только какую-то двухвековую листву, но разве это недурное предзнаменование? – Карсон указал на большие окна своей вилкой, при помощи которой поглощал замороженный салат. Окна выходили на самый старый и самый величественный район университетского городка Грейлинг, стены которого были густо увиты плющом.
Грейлинг уютно расположился среди холмов на севере штата Нью-Йорк. Это был почтенный частный университет, возглавляемый почтенным президентом и приютивший самого почтенного знатока современной физики. На факультете трудился доктор Марлон Филпотт, который представлял собой серьезную угрозу всему тому, что так любит и ценит человечество.
– Кстати, что там взорвалось? – спросил Харрисон.
– Бог знает. – Карсон запихнул в рот целый айсберг латука, приправленного диетическим итальянским салатным соусом из бутылочки. – И хуже всего вот что: если вы спросите Филпотта, какого черта он там вытворяет, рано или поздно доктор вам это скажет, да только вы не сможете понять и одного слова из каждых десяти. Все же, я полагаю, на сей раз взорвалась не его пресловутая сверхплотная антиматерия, а нечто более земное.
– Сверхплотная антиматерия? – Харрисон робко улыбнулся. – Вы меня разыгрываете.
– Господи, да нет же! – Карсон вытер губы и опять бросил салфетку на колени. Отпив глоток «сан-джиминьяно», он продолжал: – Все это не было бы лишено определенного смысла, кабы он не рвался так рьяно продолжать свои опыты. По совести говоря, он прав: нам действительно нужны новые источники энергии. Запасы нефти иссякают, их хватит лет на тридцать или сорок. Сегодня люди лучше знают, что такое ядерная энергетика, но это знание скорее отвращает их от нее, чем привлекает. Солнечная энергия – не более чем шутка. Ветер, вода и уголь – тоже. Необходимо нечто совершенно новое. Сейчас наш друг и наше наказание доктор Марлон Филпотт идет по горячему следу и нащупывает один из возможных источников энергии.
– Сверхплотная антиматерия, – повторил Харрисон.
– Не спрашивайте меня, что это за штука. Однажды меня угораздило спросить об этом Филпотта, так он в ответ всего меня обкваркал своими кварками. Вы же знаете эту ученую братию.
– Боюсь, что да.
– Как бы там ни было, но самое печальное заключается вот в чем. Спросив Филпотта, какого черта он там делает, вы ничего от него не добьетесь. Сверхплотная антиматерия! Если он сумеет выделить ее, совершенно очевидно, что мы получим такие запасы энергии, о которых и не мечтали!
– Ну, тогда в этих редких взрывах нет ничего…
– Не говорите так, – предостерегающим тоном произнес Карсон. – Потому что Филпотт проповедует то же самое. Когда я порываюсь указать доктору на разрушительную направленность его действий, он начинает смеяться. Господи, да я просто ненавижу его. Он смеется!
Харрисон тоже отважился хихикнуть.
– Не так уж он плох, шеф. Благодаря ему наш университет на слуху.
– Наш университет, – холодно ответил Карсон, – был на слуху еще до того, как доктор Марлон Филпотт поджег свою парту в приготовительной школе.
– Ну, знаете ли, – молвил Харрисон, – может, впредь он будет осторожнее.
– Дудки. – Карсон допил свое «сан-джиминьяно». – Он провел пальцем по кромке фужера, и официант тотчас подбежал, чтобы налить еще вина. Карсон продолжал: – Нынче пополудни у меня очередная встреча с очередным страховым агентом, и все из-за маленьких шалостей нашего доктора Филпотта.