Каменецкий отвел глаза. Но хитрить со мной не было смысла. Телохранитель — это как врач или священник, от него не скроешь никаких тайн.
— Месяц назад Макс пытался бросить фен в ванную. Ему повезло, что он был с девушкой, она вошла и успела выдернуть прибор из розетки, — нехотя признался продюсер.
— Мне кажется, ваш мальчик нуждается в услугах врача, а не телохранителя.
Каменецкий вспылил:
— Послушайте, вас рекомендовали как профессионала, лучшего в этом городе. Но нас вполне устроит и второй… э-э… по крутизне. Я, кажется, в ваших советах не нуждаюсь.
Вот хам! Да и я тоже хороша — сейчас я явно переступила черту допустимого. Ладно, решение я уже приняла, так что нечего терять время.
Древние китайцы утверждали, что между спасенным и тем, кто его спас, протягивается нить, разорвать которую может только смерть, обиженная тем, что у нее из-под носа увели добычу.
Что ж, будем надеяться, что какая-то ниточка протянулась от меня к странному синеглазому юноше. Значит, надо хотя бы попытаться разобраться в том, что происходит, и защитить неудачливого самоубийцу от самого себя.
— Я согласна, — сказала я и встала, не снисходя до объяснений.
Каменецкий поднял брови, но ничего не сказал. А Венедиктов, кажется, уверился, что я тоже слегка не в себе. Со странностями — точно под стать их звездному мальчику.
Глава 2
В эту минуту в дверь номера постучали. Стук был формальным — так, пара ударов для приличия, и вот гость уже ворвался в комнату, широко шагая и размахивая руками. Если бы хозяин номера только что вышел из ванной, у него не было бы времени даже халат накинуть.
— Нет, ты смотри, что этот змей вытворяет! — сиплым басом воскликнул гость, и я поняла, что передо мной женщина. Приземистая, квадратная, точно сейф, в каком-то бесполом наряде, состоящем из широких штанов и бесформенного свитера. Над губой просматривались усики.
— Добрый вечер, Натэлла Борисовна, — криво улыбнулся режиссер.
Гостья уставилась на меня во все глаза и бесцеремонно поинтересовалась:
— Так, а это еще кто?
Глаза у Натэллы оказались очень выразительными: большие, с поволокой и «кинематографическими» тенями. Зато прическа представляла собой гнездо из крашенных хной волос, скрученных в узел на макушке. Из узла во все стороны торчали старомодные шпильки.
— Евгения Охотникова, телохранитель, — лениво отозвался режиссер. — Будет охранять нашу звезду.
Женщина протянула мне руку:
— Натэлла.
Пришлось приподняться и ответить на рукопожатие.
— Натэлла Борисовна — второй режиссер, — пояснил Каменецкий и встал, уступая гостье свое кресло.
— Присядь, Ната, передохни. Что случилось?
Гостья с размаху плюхнулась в кресло, которое жалобно охнуло под ней, вытащила из кармана штанов пачку сигарет и зажигалку, жадно закурила и только потом ответила.
— Случилось?! — Дама изобретательно выругалась. — Случилось так, Стас, что у нас сегодня первый день съемок. И тут я узнаю, что Максик на рассвете сиганул с моста. И съемки сорваны к свиньям!
Натэлла Борисовна немного покурила с чрезвычайно озабоченным видом, потом взглянула на меня.
— Конечно, радует, что гаденыш выжил. Только не пойму, как ему это удалось?
— Благодари Евгению, — хрюкнул режиссер. — Она отважно прыгнула вслед за мальчиком и держала его на воде до тех пор, пока не подоспели спасатели.
Трое киношников уставились на меня. Ох, что-то мне подсказывает: если бы я не успела спасти синеглазого самоубийцу, они бы не слишком расстроились.
Натэлла смерила меня оценивающим взглядом и заявила:
— Что ж, отличная идея — нанять телохранителя. Если Евгения снимет с нашей шеи этого мерзавца, у нас будут развязаны руки.
Тут второй режиссер обратилась ко мне:
— Просто сделайте так, чтобы Макс дал нам закончить проект.
— Постараюсь, — коротко ответила я.
Натэлла кивнула, хлопнула себя по коленям и встала. Загасила сигарету в стакане с минералкой и громогласно объявила:
— Собрание в столовке через пятнадцать минут. Попрошу не опаздывать.
Когда дама-режиссер вышла, Каменецкий обратился ко мне:
— Так что?
Я тоже поднялась и сказала:
— Готова приступить в работе немедленно. Где Максим?
Вместе с продюсером мы прошли по коридору в номер Ионова. Молодой актер лежал на постели поверх покрывала. Максим был в джинсах, белоснежной майке и домашних кожаных мокасинах. Вид у звезды был какой-то сонный.
— Стас, эти гады в белых халатах меня совершенно измучили, — пожаловался юноша. — То томограф, то кардиограф, или как эта штука называется. В общем, я устал. Наверное, работать сегодня не смогу.
Тут актер заметил меня и резко сел. Напускная томность слетела с него, как шкурка с банана:
— Эй, а она что здесь забыла?
— Встань! — резко приказал Станислав Сергеевич. — Приведи себя в порядок. Натэлла собирает народ, через десять минут внизу. Не вздумай опоздать. Кстати, Евгения — твой новый телохранитель.
Пока продюсер и его юный протеже перебранивались за моей спиной, я успела осмотреть номер. Он был неплох, и пусть стиль «а-ля рюсс» я не одобряю, с точки зрения безопасности в этой гостинице всегда все было в порядке. Иногда я и сама рекомендовала «Стольный град» своим клиентам из числа приезжих, и именно из соображений безопасности. Хорошая кухня есть не только здесь, а вот где вы найдете стены в три метра толщиной, узкие окна с зеркальными стеклами, бдительную охрану на входе и еще кое-какие полезные мелочи?
Я подождала, пока спор за моей спиной закончился — Каменецкий предсказуемо победил, — и обернулась. Макс успел накинуть рубашку и пригладить волосы. Лицо у него было обиженным, как у ребенка, которого вместо третьей порции мороженого заставляют есть невкусную котлету.
Станислав Сергеевич бросил: «Жду вас внизу» — и вышел.
Мы с Максом остались наедине. Некоторое время охраняемый объект беззастенчиво разглядывал меня. Я сделала профессионально непроницаемое лицо.
— Темных очков не хватает, — наконец подвел итог наблюдениям Максим. — Для завершения образа.
— Нас ждут, — напомнила я. Совершенно не собираюсь ссориться с избалованным мальчишкой. Я на работе, так что эмоции — непозволительная роскошь.
Ионов еще некоторое время смотрел на меня. Видимо, юноша был умнее, чем могло показаться на первый взгляд. Довольно быстро он сообразил, что я всего лишь инструмент всесильного продюсера и спорить со мной так же бесполезно, как пытаться перекусить наручники.
Актер бросил взгляд на часы — вполне натуральный «Патек Филипп» — и поспешил на собрание, а я последовала за ним.
Интересно, кто из современных молодых людей носит механические часы, да еще премиум-класса? Новый знакомый не показался мне таким уж состоятельным. Одежда у него недешевая, но ничего особенного, чемодан, который я успела заметить в его комнате, — подделка под известный бренд. Делаем вывод: часы — это подарок. Интересно-интересно…
Столовка, которую упомянула Натэлла, была громадным банкетным залом. Сейчас гостиница была почти целиком занята киношниками, и все они собрались за пустыми столами. Я внимательно разглядывала эту разношерстную толпу. Следующие двенадцать дней мне придется охранять Максима от всяческих опасностей. Возможно, и от кого-то из этих людей.
Вскоре я сообразила, что молодые люди приятной внешности, сидевшие неподалеку, были актерами, снимавшимися в сериале, а граждане постарше — видимо, съемочной группой и техническим персоналом.
Макс пробрался к столику, за которым сидел Каменецкий, и устроился рядом. Пришлось и мне сесть туда же. Венедиктова нигде не было видно. В зале было столько народу, что стоял сплошной тихий гул, точно как в улье.
Натэлла Борисовна встала и вполголоса сказала:
— Тишина!
Голоса немедленно стихли, и воцарилась стеклянная тишина. Если бы кто-то уронил хоть скрепку, было бы слышно.
— Я собрала вас, чтобы сообщить неприятное известие. — Голос Натэллы без всякого напряжения заполнял огромный зал. — Мы потеряли первый съемочный день.
Видимо, группа у Натэллы была вышколенная, никто даже не изменился в лице, хотя было видно, что известие не понравилось присутствующим. Только темноволосый красавец в модном свитере швами наружу поднял руку, точно школьник, желающий спросить, можно ли ему пописать.
— Что, Кирилл? — с усталым вздохом спросила дама-режиссер.
— Натэлла Борисовна, я только хотел спросить, кого благодарить за этот подарок, — поинтересовался молодой человек.
Все взгляды обратились к Максу. Очевидно, все уже знали, что произошло утром. Но Натэлла жестко проговорила:
— Обсуждать это мы не будем. Придется ужать график, другого выхода не вижу. Сегодня всем отдыхать. Можете погулять по городу… если найдете здесь что-нибудь интересное. — Судя по голосу, сама она в этом очень сомневалась. — Я поеду отсматривать натуру, раз уж так сложилось. Юрий Сергеевич и Костя едут со мной, остальные — обедать. Завтра подъем в семь, завтрак в восемь, выезд в половине девятого. Все свободны.