Отдыхал я в Троицкой Дубраве, в восьмидесяти километрах от нашего Тамбова, и местные пацаны восприняли меня просто как… как пацана. Не «жиртреста» – да я им уже и не был.
«Тезка» примотался ко мне в первый же день, когда я шел домой через парк – для меня этот парк был хуже ночного кошмара с Фредди Крюгером. Ну и вот. Он что-то сказал. Я смолчал – по привычке, ускорил шаги. Он подскочил спереди, ткнул в губы раскрытой ладонью. А до меня вдруг дошло, что я на полголовы выше его…
…Короче, я услышал, как какая-то тетка орет «милиция!» – и рванул от валявшегося в куче мусора Олега. Он зажимал глаз и скулил, даже не пытаясь встать. Прямой правой получился у меня сам.
Почти весь этот год я прожил спокойно. Как в сказке. Одного удара хватило, чтобы научить его осторожности. Но совсем уняться он таки не смог – и майским вечером подстерег меня в парке, почти там же, с двумя «мистерами сиксерами». Очевидно, он считал, что месть – это блюдо, которое едят холодным, хотя вряд ли слышал такое высказывание. «Шестерки» понесли на меня матом, а он, совершенно уверенный в победе, ухмыляясь, их даже оборвал, зловеще сказав: «Ну это вы зря. О покойниках плохо не говорят».
Не люблю матюков, честное слово. Одному я выбил челюсть хуком справа и почти тут же встретил Олега прямым в солнечное. Третьего не догнал. Да и не очень старался.
Третий – решающий! – раунд состоялся у нас в конце того же мая. Очевидно, тезка не мог поверить, что я уплываю из-под его влияния. Они пришли вчетвером и с обрезками арматуры. Я пришел с Вадимом и с голыми руками. Почти.
Чего-то подобного я ожидал и не хотел, чтобы мне проломили голову. Когда я объяснил Вадиму, что к чему и попросил его пойти со мной, он согласился тут же. Мой отец часто повторяет: «Нетрудно умереть за друга. Трудно найти друга, за которого можно умереть».
Короче, может это и высокопарно. Но у меня такой друг есть.
Палку я подобрал у входа в парк. Ничего себе палочку. Бить ею я никого не собирался, мне она была нужна, чтобы убрать арматуры, и я не прогадал. Один противник вышел из строя сразу – он, глупенький, слишком цепко держался за свой прут, и я вывихнул ему кисть.
Остальных мы немного побили. Вадим занимается не боксом, а самбо, но это тоже неплохо, особенно если в тебя вцепляются накоротке. Побили и правда немного – много не понадобилось.
Отцу я рассказал обо всем до конца только после этого, потому что чувствовал себя победителем. Все, что он мне ответил: «Узнаю, что бьешь тех, кто слабее – накажу».
Бить тех, кто слабее, я не собирался. В скором времени занял второе место на стипль-чезе, а в начале этого года выиграл первенство города по фехтованию. Дружил с Вадимом и водил компанию с целой кучей ребят и девчонок – и из нашей школы, и нет. Читал. И по мере необходимости дрался, тем более что тезка по временам «прощупывал оборону». Все реже и реже. И вот сегодня – под занавес учебного года! – я расслабился. Олег ухитрился пристать за школьными воротами к одной девчонке. К ней ничего не имею, просто мимоходом указал, чтобы он свалил. Он огрызнулся и врезал мне в глаз.
Такого удивленного лица, как у него, я в жизни не видел! В следующие несколько секунд я подмел им улицу… но фингал налицо. Точнее – на лице. На моем лице, чтоб его.
Я свернул в парк – тот самый. Народу тут, как всегда, было полно, но парк все равно казался пустынным, что вполне соответствовало моему настроению. Правда, стоило мне об этом подумать, как мимо пронеслась орда погромщиков младшего подросткового возраста – лет по 12.