Металлопрокатный завод под боком работает, арматуру там гонят, уголки, балки, швеллера. Может, масштабы производства там не очень солидные, но по-любому поживиться там будет чем…
В общем, работать надо, а не над богатствами, как тот Кощей, чахнуть. Кит дальше собственного носа ничего не видел, потому волынская братва прозябает в забвении. А надо сделать так, чтобы это было и мощное, и богатое сообщество. Необязательно самое-самое, но чтобы вызывало уважение…
– И здесь будем работать, и в Москве, – сказал он. – А штаб-квартира так здесь и останется… И жить в поселке будем…
Семен махнул рукой, прогоняя зевак, что толпились у дверей в тренерскую. Война войной, а занятия в спортзале по расписанию. Бутон пусть начинает тренировку, а он сейчас подтянется, посмотрит, кто, как и в какую силу работает…
– Этаж выкупать надо, – сказал он, когда в кабинете остались только основные пацаны, и взглядом показал на потолок. – С людьми поговорить, пусть они хаты нам свои продадут. По реальной цене. Это наш поселок, и обижать здесь никого нельзя…
– Так, может, весь дом выкупим? – спросил Кузов. – Квартиры здесь просторные…
– Можно и весь дом, – кивнул Семен. – Людей у нас много. Дом выкупим, двор огородим…
– А деньги? – спросил Кит.
– Заработаем. Или ты сомневаешься?
– Ну, если такими темпами работать… Кстати, как там «Позитив-Банк»? Что-то ничего про него не слышно. И поступлений никаких…
В этих краях Семен появился пять лет назад, совсем еще пацаном был, когда с родителями сюда переехал. А в одном с ним доме жила красавица Наташа, которая тогда казалась ему пределом мечтаний. А у Наташи был парень, и не простой, а инструктор ЦК ВЛКСМ. Это он помог ему с подвалом. Он же подсказал, как замаскировать кооператив под хозрасчетный центр научно-технического творчества молодежи, что помогло в разы снизить ставку налога. Взамен волынская братва поставила крышу над всеми хозрасчетными центрами, которые работали на карман предприимчивого комсомольца.
Семен рос, мужал, у него появились деньги. И когда Наташа бросила своего комсомольца, взял ее под свое покровительство. Они жили как муж и жена, и, когда его посадили, Наташа всерьез собралась его ждать. Но Алекс Усыгин оказался еще тем змеем. Можно даже сказать, зеленым змием. Он подсадил Наташу на кокаин и тем самым сбил с правильного пути. Она вернулась к нему, а в конце прошлого, девяносто первого года в качестве эстафетной палочки перекочевала к солнцевскому бригадиру по кличке Нахрап. Наташа к тому времени давно уже избавилась от кокаиновой зависимости, но Алекс вновь подсадил ее на это дело, а затем выставил за дверь. С тем, чтобы ее подобрал Нахрап. И сделал он это, дабы не платить бандитам дань. Бизнес им свой помог организовать и Наташу продал – этим и заработал себе поблажку.
Нахрап, в свою очередь, тоже не прочь был избавиться от Наташи. Даже в шутку предложил отправить ее на панель. Правда, его дружок воспринял все это всерьез, и Наташа действительно оказалась в притоне. На следующий день она сбежала. Пуп, ее брат, подъехал к Нахрапу, чтобы спросить за нее, но тот банально набил ему морду и вернул Наташу обратно.
А в это время на волю вышел Семен. Он и с Нахрапом разобрался, и Наташу вернул. У Пупа своя методика – и он снова запер сестру в подвале и посадил ее на жесткую воздушно-водную диету. Тяжело ей было, в муках бедняжка корчилась, но ничего, выдержала. И к наркотикам больше не тянется.
Алекс опустил Наташу, за это Семен с него и спросил. Его самого заперли в подвал. Усыгин и без того баловался кокаином, потому на героин его подсадили без всяких проблем. А потом ему предложили переписать на Семена половину своего предприятия. Выбор у Алекса был небольшой – или подписать договор, или остаться без дозы. Он выбрал первое. Но спасительный укол так и не получил.
Усыгин подкладывал Наташу под своих начальников, он отдал ее Нахрапу, из-за него ей пришлось обслуживать клиентов в притоне. Поэтому Семен предоставил ему возможность испытать эти удовольствия на себе. Подсадил к нему в камеру бомжа с уголовным прошлым, и Алекс за дозу исполнил его фантазии. Жестоко. Зато Усыгин остался жив.
– Будут поступления, все будет, – кивнул Семен.
Усыгин сейчас находился на излечении в наркологической клинике. А вместо него банком рулит человек, которого Семен плотно взял в оборот. Через неделю он снимет со счетов крупную сумму, половину от которой придется отдать солнцевским. Таков был уговор, по которому Алекс вернулся под крышу Семена. Денег, конечно, жаль, но слово пацана для Семена не пустой звук…
«Позитив-Банк» – это лишь вершина айсберга, которым владел Усыгин. Его хозрасчетные центры успешно перепрофилировались в торгово-посреднические фирмы. И со всего этого Алекс имел очень солидные деньги. Похоже, Нахрап не знал об этих подводных течениях, потому отдал банк почти без боя.
– Главное, чтобы Алекс не сорвался с крючка.
– Думаешь, это возможно? – нахмурился Кит.
– Мы, брат, в бардаке живем. А в бардаке возможно все, – хмыкнул Семен.
– Нельзя его упускать, – покачал головой Кузов. – Если такой жирный карась уйдет, нам кушать мало-мало будет…
– Вот ты им и займешься, – строго посмотрел на него Семен. – Найдешь, где он лечится, и возьмешь под контроль. С кем говорит, с кем встречается. Все это я должен знать…
– Понял.
– Да, и близко к нему не подходи, – пытаясь сдержать смех, серьезным тоном сказал Харитон. – А то вдруг он теперь на мужиков переключился…
Братва засмеялась. Даже неулыбчивый Кит оценил шутку. Правда, он тут же нахмурился, глянув на сумку с деньгами.
– Надо бы все это промыть, – сказал он.
Как отмывать деньги, его научил Усыгин. Все очень просто. Реально в кооперативе работает двадцать человек, а по бумагам – сорок. И продукции они выпускают, опять же по бумагам, в два раза больше, чем в действительности. Правда, и сумма выплат в госказну тоже возрастает. Зато в налоговую базу включались те деньги, которые Семен зарабатывал на водке. Такие махинации позволяли кооперативу покупать автомобили, оборудование, а его боссам – жилье для себя. Джема, например, квартиру себе справила, а Кит дом построил – говорит, что собственными руками. Да и сам Сэм, что уж говорить, внакладе не остался. Еще до того как сесть, он успел накопить на двухкомнатную квартиру, а Джема ее купила – для его родителей.
– Не надо, – покачал головой Семен.
Джема когда-то была основным пацаном в их команде. Вернее, пацанкой. И на разборки вместе со всеми ходила, и в кровь дралась. Она же предложила организовать кооператив, девчонок привела, дело наладила. И женщиной вдруг себя почувствовала. В Семена влюбилась. И даже смогла уложить его в постель. Но потом он стал жить с Наташей, и это ее взбесило. Это Джема подсказала ментам, где найти Семена, с ее подачи его закрыли в СИЗО. Зачем она это сделала?.. Семен никогда бы не поверил ее объяснению, если бы не знал, что она за человек…
Она приходила к нему в КПЗ, навещала его в следственном изоляторе, нанимала адвокатов, подкупала судей, чтобы ему дали срок по минимуму. А когда он оказался в тюремной больнице с тяжелым ранением, устроилась туда санитаркой, выходила его, выхолила. И сделала все, чтобы он почувствовал себя умеренно счастливым. Правда, в зону к нему она приехала не сразу. Сначала родила от него ребенка, зачатого в той самой тюремной больнице…
Она безумно любила Семена. И это безумие вывело на него ментов. Рано или поздно его бы все равно повязали, но, как ни крути, Джема сдала его. Для того, чтобы тюрьма разлучила Сэма с Наташей. Для того, чтобы дождаться, когда он выйдет на свободу, и стать его единственной женщиной…
А он вернулся домой и первым делом спросил за Наташу. Пуп вытащил ее из наркотической ямы, поселил у себя в квартире, а Джема пришла к ней, избила, связала, чтобы вколоть ей чрезмерную дозу героина. Она хотела ее убить. Хотела, но не смогла: совести не хватило…
И все-таки Семен не должен был прощать Джему. За свое предательство она должна была ответить головой. Но как он мог убить женщину? Да еще мать собственного сына…
Он простил Джему, но вывел ее за орбиту волынской команды. И швейной фирмой она больше не заведует. Джема живет сама по себе, и ему бы надо наведаться к ней, узнать, как там поживает его сын. Но все некогда. Да и нет желания видеться с ней.
А Наташа живет с ним. Он вернул ее, простил и поселил у себя. Может, это неправильно, но сам Харитон просил его, чтобы он к ней вернулся. Потому что он тоже когда-то любил Наташу и переживал за нее… Такие вот дела, в такие вот переплеты втянула Семена жизнь…
– Не надо ничего отмывать. На эти деньги мы возьмем стволы. И на эти, и на те, что еще соберем…
– Стволы? – начал было Кит, но осекся, напоровшись на пристальный взгляд Сэма.
Кит не любил рисковать, поэтому волынская братва отстала от жизни. Но сейчас все решает Семен. Он вывел своих бойцов на тропу войны, он же их должен и вооружить. Постреливают нынче на улицах – из автоматов работают, из снайперских винтовок. То одного авторитета убьют, то другого. Чеченцы, те вообще без стволов на улицу не выходят. И на разборках у них из автомата полоснуть или гранату кинуть – как с добрым утром… Да что там говорить, у Семена еще в восемьдесят восьмом году пулемет появился, он его на крыше водочного цеха поставил; из него и разогнал воровских бойцов, что пришли по его душу. Из-за него и сел…