– Тихо! – рявкнул он.
Служители Бевса-Патера поспешно умолкли.
– Мы обратимся к той, – уверенно заявил Зубост Дерг, – кто разбирается в магии не хуже толпы бездельников в разноцветных мантиях, но при этом лишена их недостатков – к Пифии!
Жрецы в ошеломлении примолкли, кое-кто разинул рот.
– Если считать недостатками умение говорить связно и спокойный нрав, то старик не заблуждается, – прошептал один из молодых жрецов, благоразумно притаившийся в задних рядах.
– А по мне – он просто сошел с ума, – добавил его приятель и пугливо огляделся: не услышал ли кто святотатственные слова?
Святотатцев и вольнодумцев в храме Бевса-Патера очень любили и время от времени устраивали среди братии настоящую облаву на них.
Отец Богов не отличался требовательностью, но иногда человеческую жертву хотелось и ему.
Здание Магического Университета возвел в исключительно давние времена колдун, достигший совершенства в строительной магии, но на пути к нему несколько свихнувшийся.
Положительным следствием безумия стало то, что архитектор забыл передать огромному строению уверенность в том, что оно должно стареть и разваливаться, как все приличные дома.
Лишенное убеждения в собственной смертности здание продолжало стоять тысячелетие за тысячелетием, ничего не зная о слове «ремонт», самостоятельно заращивая трещины в стенах и фундаменте, со скрипом в несущих конструкциях выравнивая перекосившиеся потолки.
Но за это приходилось платить тем, что изнутри университет постоянно изменялся. Возникали новые коридоры, помещения кочевали с этажа на этаж, а на месте лестниц появлялись гладкие стены.
Но имелись в университете места, неизменные, как само время. К ним относилась запрятанная в подвал многоэтажная библиотека. Плотность магического поля тут заставила бы сойти с ума счетчик Гейгера, а пословица «Знание – сила» порой являла себя предельно опасным образом.
Даже ректор старался без крайней нужды не заглядывать сюда, а управлялся с огромным книжным хозяйством библиотекарь, принадлежащий к малоизвестной расе гроблинов.
Мешок Пыль избрал карьеру, связанную с полутьмой, каталожными карточками и одиночеством вовсе не потому, что обладал непривлекательным для остальных разумных видом: зеленой кожей, складками обвисающей на подбородке, светящимися глазами и телосложением погнутого дорожного знака.
Нет, он просто любил эту работу.
Спал Мешок Пыль в гробу, а просыпался всегда в одно и то же время – в тот момент, когда солнце поднималось над горами, ограничивающими Лоскутный мир с востока.
– Мерзкое утро, – говорил он сам себе и принимался за дела.
Они были многочисленны, разнообразны и совершенно непонятны для тех, кто никогда не работал в магических библиотеках.
Вот и утром дня Наивной Лисы Мешок Пыль пробудился в обычное время, позавтракал куском совершенно несъедобной для всех, кроме гроблинов, субстанции и собрался отправиться на обход собственных владений, когда уловил за дверью библиотеки шаги.
Мешок Пыль улыбнулся (на человеческий взгляд, на гроблинский – изобразил отвращение) и в очередной раз подумал, что без читателей жить на свете было бы куда спокойнее.
Люди, посещающие библиотеки, могут сколько угодно думать, что именно они являются центром мироздания. На самом деле библиотеки существуют сами по себе и для себя, а читатели представляют собой не более чем паразитов.
Двери библиотеки, высокие и черные, украшенные магическими символами, с грохотом распахнулись, и через порог, боязливо оглядываясь, шагнули несколько человек в зеленых мантиях.
Мешок Пыль узнал в одном из них Арса Топыряка, студента кафедры демонологии.
– Злобное утро, – сказал библиотекарь, бесшумно возникая из темноты.
– Э… да, – согласился Арс, вовремя вспомнив о том, что система ценностей гроблинов на взгляд человека выглядит поставленной на голову.
– Что вам нужно?
Топыряк оглянулся на жмущихся за его спиной приятелей и понял, что действовать придется самому.
– Мы хотим узнать, как поймать демона, – сказал он.
– Поймать? – на зеленом лице библиотекаря отразилось что-то вроде гнева.
– Да, именно.
– Может быть, изгнать? Или вызвать?
– Нет. Это мы знаем. Именно поймать. А для начала – найти…
– Ага.
Мешок Пыль задумался.
Он прекрасно знал, что главная проблема с демонами состоит в том, как от них избавиться, оставшись при этом живым и относительно целым. Иногда бывает нужда демона вызвать, чтобы побеседовать с ним по душам, а затем отправить обратно в Нижний мир.
Мало кто беспокоится, как НАЙТИ демона.
– Вы должны мне все рассказать, – проговорил библиотекарь. – Иначе я не смогу помочь.
– Да? – смутился Арс.
Прыгскокк толкнул его в спину, Рыггантропов ободряюще засопел, а Тили-Тили свистнул тонко и пронзительно, как впавший в детство паровозный гудок, и Топыряк заговорил.
Мешок Пыль слушал внимательно, не перебивая.
– Один из узников Нижнего мира, – сказал он, – приятная новость. Даже здесь нельзя чувствовать себя в безопасности.
– Он где-то в Ква-Ква. Чтобы изгнать, его надо сначала найти и поймать, – извиняющимся тоном сказал Арс. – Ты поможешь нам?
– Не я, а они, – и Мешок Пыль ткнул в наполненную тихим, но очень грозным шелестом тьму. – А точнее – он.
Добавка эта Арсу очень не понравилась.
– Кто? – подал голос бледный, как лист бумаги, Нил Прыгскокк.
– Некроинтерпресскон. Ну что, кто пойдет со мной к нему в гости?
Студенты дружно сделали шаг назад.
Все они знали о чудовищно древней книге с длинным именем, полным шипящих согласных, о том, что выговоривший его полностью неизбежно привлечет внимание самого злобного и дикого из всех магических трактатов, и не горели желанием с ним встретиться.
– Ы… – глубокомысленно сказал Рыггантропов.
Даже он, знающий о страхе меньше, чем дождевой червяк о полетах, ощутил смутное беспокойство.
– Никто? – уточнил Мешок Пыль, вытаскивая из-под конторки пару рукавиц из драконьей шкуры.
– Я, – отважно пискнул Арс, пытаясь сделать шаг вперед.
Ноги повиноваться хозяину отказывались.
Гроблин кивнул, вслед за рукавицами на конторке оказался мешок из черной шелковистой ткани, свинцовый амулет на цепочке, и щипцы на длинных рукоятках, при взгляде на которые любой стоматолог издал бы вздох умиления.
– И я, типа, – сказал Рыггантропов.
– Все пойдем, – Прыгскокк решительно вытолкнул вперед Тили-Тили.
Мешок Пыль повесил амулет на шею, натянул перчатки, вооружился щипцами и мешком, после чего обвел взглядом дрожащее и лязгающее зубами студенческое воинство и сказал:
– Противно видеть такую смелость. Надеюсь, что вы вернетесь обратно.
Бесшумно повернувшись, он зашагал во тьму. Студенты поспешили следом.
Идти приходилось узкими проходами между высокими полками, подпирающих скрытый во мраке потолок. Повороты следовали один за другим, а назойливое шуршание, издаваемое книгами, лезло в уши.
Набитые магией фолианты не обращали на людей особенного внимания, скрипели обложками, пихались, норовя отвоевать побольше места на полке. Тьму прорезывали голубые и алые вспышки, между полками метались искры, возникали сотканные из дыма силуэты.
При взгляде на них вспоминались слухи о сгинувших в недрах библиотеки студентах и даже преподавателях…
Арс вздрогнул, когда под ногами что-то шевельнулось и побежало в сторону, отчаянно шелестя страницами.
– Что это? – гулко спросил Рыггантропов.
– Бродячая энциклопедия, – почти не дрожащим голосом ответил Топыряк. – Не пугайся, двоечниками она не питается.
– Да? Ну и ладно.
Они миновали полку, окутанную багровым свечением, прошли застывшую парализованным жирафом лестницу, и из мрака неспешно, с достоинством выплыла стена с прорезанной в ней дверью.
– Приготовьтесь, – сказал Мешок Пыль и открыл ее.
Снизу, из-под пола, заглушая шелест библиотеки, донеслось леденящее душу протяжное завывание. Арс вздрогнул, Тили-Тили подпрыгнул так, что едва не ударился головой о потолок, а Нил Прыгскокк побледнел до такой степени, что стал похож на простыню.
В вое звучала кровожадная радость, как в рыке тигра, обнаружившего, что к нему на обед заглянула парочка людей.
– Кто орет? – спросил Рыггантропов, на всю длину засовывая в ухо палец.
– Некроинтерпресскон, – сообщил гроблин. – Он знает, что мы идем к нему, и надеется подзакусить.
Ни один из раздавшихся после этого возгласов не содержал и грамма энтузиазма:
– Э…
– Да?
– С-с-с-с-с!
– Надо идти, – проговорил Арс, – отступать поздно.
Мешок Пыль кивнул и шагнул на лестницу.
Ступени оказались выщерблены, освещение отсутствовало, так что студенты постоянно спотыкались и время от времени изрыгали проклятия. Кровожадное шуршание и отдаленный рык, доносящийся из выходящих на лестницу коридоров, тут же стихали.