– Привет, – сказала я, подходя ближе.
Тамара посмотрела в мою сторону и молча кивнула. Потом, точно нехотя, направилась к кофемашине, вскоре поставила передо мной чашку и спросила с легкой усмешкой:
– Не знаешь, чем себя занять?
Вопрос, с моей точки зрения, ответа не требовал. Я отпила кофе и чашку чуть отодвинула, напиток был слишком горячим, к тому же несладким. Несладкий кофе, по-моему, страшная гадость.
– Сахар дай, – буркнула я.
Тамара протянула мне сахарницу и вновь уставилась в телевизор. Работал он беззвучно, повернув голову, я убедилась, что идет очередной модный показ, ничего другого Тамара принципиально не смотрела, хотя вряд ли особо интересовалась модой.
– Что за грохот на улице? – спросила я, не обнаружив у Тамары особого желания общаться и все же на это самое общение надеясь.
– Седьмой дом ломают, – ответила она. – Бизнес-центр будут строить. Мало нам бизнес-центров…
– Это точно… – Похоже, тема себя исчерпала. – Седьмой дом – это тот, что на углу сеткой затянут? – вновь спросила я.
– Он самый, третий день ломают. Два этажа снесли, мусор вывозят. Прораб к нам заходил, сказал, на этой недели все расчистят. Еще поведал, что рядом сквер будет. С фонтаном.
Облагородить район местные власти пытались неоднократно, но попытки особо удачными не назовешь. Открыли большую детскую площадку, и ее тут же облюбовали алкаши, мамаши с детишками туда ни ногой, дворники тоже ее игнорировали. В результате благое начинание дало прямо противоположный результат: появилась еще одна несанкционированная помойка, а их и без того хватало. Дома здесь в основном были старыми. Двухэтажки, построенные в середине прошлого века, в лучшем случае хрущевки-пятиэтажки, но даже их не густо. Дома ветшали, горели, черные остовы не украшали пейзаж. Седьмой дом, похоже, давно был покинут жильцами. Не знаю, когда это случилось: до пожара или после. Горел дом, судя по всему, дважды, или один раз, но сразу в двух местах, что менее вероятно. Следы двойного пожара легко обнаружить на фасаде. Крыша провалилась, окна забили фанерой, как и калитку, которая вела во двор. В таком виде дом мог простоять и пять лет, и десять, а может, и того больше. Однако на его выгодное расположение обратили внимание, к тому же на соседней улице началось строительство многоэтажек, так что судьба отнюдь не живописных развалин была решена. Я прикидывала, что б еще такого сказать Тамаре, тем самым поддержав разговор, но тут она посмотрела в окно и вдруг нахмурилась, а потом пробормотала:
– Чего это они носятся как ошпаренные?
Я тоже в окно посмотрела, ожидая увидеть мальчишек. Они действительно бежали во все лопатки, и явно не просто так. За ними трусили две тетечки весьма почтенного возраста, обе жили по соседству, и обеим бегать уж точно не стоило. Тетя Маша жаловалась на давление и сердце, а тетя Люба еще и едва ходила, по ее собственным словам, и без палки уже никуда… Палка была при ней, зажата под мышкой, чтоб не мешала при беге, и ребятню тетя Люба уже не только догоняла, но могла перегнать, я была в этом уверена. Бегуны скрылись за углом здания, и победа в забеге так и осталась под сомнением.
– Не иначе пожар, – сказала Тамара и на меня посмотрела, точно мне предстояло решить, так это или нет. Потом открыла окно и высунулась по пояс на улицу, поводила головой и с сомнением констатировала: – Дыма не видно.
Молодые люди продолжали с интересом наблюдать за ее перемещениями, точнее, за перемещением ее бюста.
– Сходи посмотри, чего там, – сказала мне Тамара.
И я поспешила на улицу. Хоть какое-то развлечение. Улица к этому моменту точно вымерла, и задавать вопросы было некому. Я направилась в ту сторону, где недавно скрылись ребятня и соседки, свернула за угол и вскоре смогла наблюдать настоящее столпотворение. Возле седьмого дома, которого уже не было, а образовался пустырь с кучами битого кирпича и прочего мусора, толпились человек сорок местных жителей. Со всех сторон к ним подтягивались граждане, места на тротуаре уже не хватало, и народ переместился на проезжую часть. Водители машин нетерпеливо сигналили, но на это внимания мало кто обращал. Тут я услышала звук полицейской сирены, и пока сокращала расстояние между собой и толпой, показалась машина полиции и затормозила возле тротуара. Навстречу ей чуть ли не под колеса бросился дядя лет шестидесяти, вытирая вспотевший лоб носовым платком, руки его заметно дрожали, он принялся что-то объяснять полицейским и вместе с ними скрылся за временным забором, возведенным вокруг седьмого дома. Я пробилась в первые ряды и, оказавшись рядом с тетей Любой, спросила:
– Что случилось?
Бабка повернулась на мгновение и сказала:
– А, это ты, Полинка, – и напряженно вытянула шею, то ли подслушивая, то ли подглядывая.
Поблизости паслась ее подруга, и я повторила вопрос, адресуясь к ней.
– Труп нашли, – охотно ответила тетя Маша.
– Какой труп? – бестолково спросила я.
– Кто ж знает? Рабочие наткнулись. Жуть. Ну и район у нас, скажу я тебе. Шпана на шпане шпаной погоняет… Теперь еще и труп. Видать, кто-то не из здешних, из наших-то никто не пропадал, по крайней мере, не слышно ничего такого. А где Владан? – без перехода задала она вопрос.
– Отдыхает, – буркнула я.
– С зазнобой своей? А тебя, значит, на хозяйстве оставили? – Глазки бабки хитро посверкивали, а я растянула рот в широчайшей улыбке.
– Кто-то должен за порядком следить.
– Ага, ага, – закивала старушенция, ехидства во взгляде прибавилось.
И без того нерадостное состояние духа резко ухудшилось (далась мне эта бабка!), и к новостям я охладела. Спешно покинув толпу, вернулась в кафе.
– Ну? – спросила Тамара, продолжая маячить в окне.
– Труп нашли, – сообщила я, устраиваясь возле стойки и придвигая чашку с недопитым кофе.
– Убили кого? – нахмурилась Тамара. – Или сам помер?
– Не знаю, полиция приехала, народ толпится.
– Нет чтобы все разузнать… – посетовала она.
– Зачем? – съязвила я. – Для общего развития?
– Ну… интересно, кого бог прибрал. Вряд ли наших… Вроде тихо в последнее время.
Как видно, любопытство продолжало ее мучить, заметив на улице мальчишку, она крикнула:
– Эй… как там тебя… Алик… иди сюда.
Мальчишка с большой неохотой подошел к окну.
– Кого в седьмом доме нашли?
– Откуда мне знать?
– А ты узнай. Я тебе мороженое дам. Какое захочешь. Самой, что ли, сходить? – в задумчивости произнесла Тамара, когда мальчишка скрылся, торопясь заполучить обещанное мороженое. – Присмотри здесь…
– Уж очень ты любопытна, – хмыкнула я, впрочем, побыть за хозяйку я совсем не против, к тому же недавние посетители успели кафе покинуть, а других пока не наблюдалось.
– Пойду… – прикидывая так и эдак, заявила Тамара и направилась к двери.
Она ушла, а мне ничего не осталось, как занять ее место возле окна. Теперь даже машины мимо не проезжали, две бродячие собаки вертелись возле мусорных баков, вот и все. Прошло с полчаса, наконец появилась Тамара, вывернула из-за угла, обмахиваясь импровизированным веером из газеты. Рядом шагал Алик. Мороженое он получил и тут же удалился. Тамара заняла место за стойкой, спросив ворчливо:
– Никто не заходил?
– Нет. Что удалось узнать?
– Чего только не болтают, – махнула она рукой. – Вроде труп был в стену замурован. И вроде вовсе не труп, то есть живым беднягу замуровали.
– Это почему так решили?
– На стене полосы от ногтей. Поди, врут.
– Надеюсь. И давно там страдалец обретался?
– Похоже, давно. Мальчишки видели, как труп выносили. Говорят, высох весь, одни кости.
– Что видели мальчишки, еще вопрос…
– Кто спорит… Ладно, разберутся, что к чему, тогда и узнаем.
Ждать пришлось недолго. Я собралась уходить, когда в кафе появился Егор Михайлович Кругликов, наш участковый. Я свела с ним знакомство на прошлой неделе. Грузчики заносили новую мебель в офис, должно быть вызвав у обитателей улицы массу домыслов (посудачить народ здесь любил), вот участковый и возник на пороге. Представился и вежливо попросил предъявить документы. Изучил мое водительское удостоверение и задал несколько вопросов, на которые я охотно ответила. Мы выпили чаю и практически подружились, чему способствовал покладистый характер Егора Михайловича и его возраст: было ему лет двадцать шесть, не больше, то есть он немногим старше меня. К Тамаре и к ее бюсту он испытывал почтение, а она, уважая власть, угощала его кофе за счет заведения (хозяин, кстати, не возражал, да и трудно было возражать такой женщине, как Тамара). В общем, его появлению мы порадовались, решив, что Егору о происшествии известно куда больше, а значит, наше любопытство будет удовлетворено.
– Кофе будешь? – спросила его Тамара.
– Мне бы лучше водички холодненькой. Ну и жара стоит. Привет, Полина, – кивнул он мне и улыбнулся.
Тамара поставила перед ним стакан и бутылку минералки, которую достала из холодильника.