Меня интересовало все, что так или иначе касалось профессиональной деятельности Василовского. Осведомляться об этом у его вдовы мне не хотелось по нескольким причинам. Во-первых, ее манера объяснений была далека от идеальной, полагаться на них было бы непростительно, так что четкость интернетовских сведений в этом смысле подходила мне гораздо больше. Во-вторых, вдова могла намеренно умолчать о чем-то, полагая, что данное обстоятельство к делу отношения не имеет, а это было уж совсем нежелательно.
Итак, Василовский Валерий Аркадьевич. Информацию я получила в популярной форме, поскольку в Интернет она попала из энциклопедии «Все обо всех». Учился композитор в Москве, но остался верным родному краю и не переехал в столицу на постоянное место жительства. Начало его карьеры ознаменовалось большим успехом: Василовскому было поручено музыкальное оформление фильма, получившего впоследствии кинопремию. Мелодии из этого фильма были записаны в альбом, который расходился на «ура». Молодого композитора пригласили в Северную столицу, где он некоторое время работал в оперном театре, занимаясь в основном музыкальным оформлением экспериментальных постановок. Потом перешел на вольные хлеба, начав сотрудничать со многими режиссерами театра и кино, поселился в Тарасове, но по-прежнему работал больше в Москве и Петербурге. Несколько лет он преподавал в Тарасовской консерватории, параллельно сотрудничая со знаменитыми исполнителями, не забывал и о своей прежней музыкально-оформительской деятельности. Несколько месяцев назад Василовский оставил преподавательство.
Последний факт я отметила особо, подчеркнув его синим маркером. Валерий Аркадьевич Василовский определенно сумел вовремя найти свою нишу, его музыка как бы занимала промежуточное положение между вечной классикой и мелодиями, являющимися отражением нового времени, и потому его имя было знакомо и пожилым, и молодым. Соответственно, проблема денег не стояла перед семейством композитора еще с того момента, как пришел его первый успех. Можно сказать, что у Василовского имелась потрясающая возможность выбирать только ту работу, которая приходилась ему по душе. Думаю, преподавательская деятельность была как раз из этой серии. Очевидно, он преподавал в консерватории в буквальном смысле ради искусства, получая при этом грошовую зарплату, совершенно не соответствующую своей квалификации.
Но почему несколько месяцев назад он оставил преподавательскую деятельность? Можно было бы предположить, что у него возникла нехватка свободного времени, вынудившая меньше внимания уделять также любимой музыкально-оформительской работе. Однако в течение восьми лет Валерий Аркадьевич успешно совмещал обе сферы деятельности, не расставаясь ни с одной из них. Не случилось ли в его жизни какое-то разочарование, которое вызвало переоценку ценностей в этом человеке? Я прекрасно знала о том, что связанные с музыкой люди отличаются весьма сложным характером и понять их психологию может далеко не каждый. Тем не менее именно в ней часто следует искать объяснения многочисленным странностям людей искусства.
Ну вот, теперь можно отправляться в Чарующее, осмотреть дом и заодно устроить повторное свидание с вдовой, поскольку теперь я и в самом деле смогу задать ей некоторые резонные вопросы. Она оставила мне номер своего сотового, предупредив, что будет сейчас находиться в своей квартире в центре Тарасова. Я позвонила, и мы договорились встретиться недалеко от центрального проспекта, чтобы вместе поехать в Чарующее. По пути я планировала провести уточняющие информативные действия, чтобы пролить свет на последние месяцы жизни композитора.
На улице, названной в честь славного комдива и легендарного героя анекдотов Василия Ивановича Чапаева, всегда царит оживленное движение, но сейчас оно почему-то решило застопориться. Я сидела в такси — в эту поездку я решила отправиться не на собственной машине — и постепенно закипала праведным гневом: мы стояли в пробке уже десять минут, и теперь я, конечно, не успею к назначенному часу вовремя. Я была уверена, что вдова композитора Василовского меня дождется, просто вообще не люблю опаздывать. Водитель такси, дядька с мрачным лицом, никак не проявлял беспокойства по поводу вынужденного простоя, что злило меня еще больше. Сбоку пристроился джип, за рулем которого сидел бритоголовый парень, которого тоже не особенно тревожило торчание в пробке. А я начинала уже «закипать».
Наконец мы сумели выбраться из автомобильной толчеи и подъехали к нужному мне переулку. Я рассчиталась с водителем, вышла на улицу и… с горечью констатировала, что моей клиентки вдовы в радиусе пятидесяти метров явно не наблюдается. Само собой напрашивалось предположение: ей, очевидно, надоело ждать меня, и она просто-напросто уехала, наплевав на частного детектива, расследовавшего убийство ее мужа. А между прочим, вдове не мешало бы помнить, что я пытаюсь найти убийцу Василовского только потому, что она меня наняла, а вовсе не по своей личной инициативе.
Слабо представляя себе, как мне теперь добираться до Чарующего без помощи ветреной вдовы, я вдруг увидела великолепную фиолетовую «Ауди», которая лихо вывернула из-за угла. Машина притормозила у тротуара, из водительского окошка выглянула долгожданная госпожа Василовская в солнечных очках и помахала мне, призывая сесть в машину. Пока я медленно преодолевала разделяющее нас расстояние, в моей голове крутилось множество мыслей, суть которых сводилась к необходимости материальной компенсации, по справедливости положенной мне за каждую из подобных выходок клиентки.
Путь в Чарующее лежал мимо одного поселка, который походил на престижный район, куда мы направлялись, почти так же, как житель Финляндии на африканца. Хотя это местечко и мало чем отличалось от других подобных и мы наверняка благополучно проехали бы мимо него… если бы не приключение, которое случилось с нами.
Вообще назвать дорогой то, по чему мы ехали последние несколько минут, мог бы только ярый оптимист. Я таковым не являлась и, возможно, поэтому нисколько не удивилась, когда колеса нашей машины увязли в жирной болотистой грязи. Виктория Валентиновна слабо вскрикнула и отпустила руль, благодаря чему машина окончательно застряла.
— Ой, что же делать? — попыталась почему-то у меня выяснить вдова. — Как же мы отсюда выберемся?
Вопрос действительно был интересным и в некотором роде даже философским. Гнусная жижа, в которую осела наша машина, с расстояния казалась твердой и уж никак не такой глубокой, какой оказалась на самом деле. Что делать в такой ситуации двум женщинам, когда вокруг ни души, интересовало не только вдову, но и меня тоже.
— Кому-то из нас надо вылезти и отправиться в деревню просить о помощи, — обрисовала я единственно возможный вариант, заметив справа проржавевший указатель с надписью: «Село Радостное, 500 м».
Вдова в ответ на мои слова высунулась в окно, с ужасом обозрела обширную площадь, покрытую грязью, и прошептала:
— Только не я…
«Понятно», — подумалось мне, и уже через секунду я закатывала летние брюки, сооружая из них импровизированные шорты. Из мыслей, обитавших в этот момент в моей голове, можно было выделить две. Первая выглядела примерно так: «Я распугаю всех местных жителей». Вторая вот так: «За это я предъявлю вдове так-о-о-ой счет…»
Вдова вовсе была не против того, чтобы раскошелиться по полной программе, если в перспективе ее машину вытащат из болота, а ей самой не придется шагать по чавкающей грязи. Я же скрепя сердце смело прыгнула в теплую массу, погрузившись чуть ли не до колен, и целенаправленно зашагала в сторону обещанной указателем деревни.
К тому моменту, когда препятствие в виде заполненной грязью низины было преодолено, мой внешний вид выглядел весьма живописно. Мои ноги были покрыты сплошным грязевым слоем, выше которого шли превращенные в шорты брюки. Нужно ли говорить, что сохранить ослепительную чистоту одежды мне не удалось? Думаю, это и так понятно. Мой летний брючный костюм ярко-голубого цвета сейчас напоминал спецодежду чернорабочего после тяжелой смены.
Но удивить кого-либо своим видом я не могла по причине полного отсутствия местного населения на улицах села Радостное, до которого я таки добралась. Было два часа дня, самое жаркое время суток, когда многие жители деревень отдыхают после утренних работ. Над селом стояла знойная тишина, изредка прерываемая мычанием коровы или перекличкой петушиного семейства.
Увидев на другом конце улицы колонку, я ускорила шаг, внутренне замирая от восторга по поводу того, что смогу вымыться. Грязь на моих ногах уже засохла и превратилась в плотную корку, что доставляло не только психологический, но и физический дискомфорт. В радостном возбуждении, соответствующем названию села, я подбежала к колонке и с силой надавила на рычаг, ожидая увидеть поток благословенной влаги. Но куда там… Воды не было. Я нажала на рычаг еще раз, уже сильнее, но и эта моя попытка результата не принесла.