«Нет, Гэс, там лежит что-то такое, от чего может содрогнуться мир…» — От внезапно пришедшей догадки Локвуда даже в жар бросило.
«Стоп, капитан Локвуд, это не твое дело… Кругом и шагом марш к своему подразделению…» — приказал себе Гэс и тут же выполнил эту команду.
5
Нат Шуйски посмотрел на часы, поднялся со стула и, положив в рот остатки бутерброда, снял со спинки стула халат.
— Что, уже пора? — зевая, спросил напарник Шуйски Лу Броун. Он всегда спал, предпочитая сон всем другим видам отдыха.
— Увы, мой мальчик, — с набитым ртом проговорил Нат. — К тому же мы опаздываем на целую минуту.
Выйдя в коридор, напарники поспешили на свой пост. Не ровен час, явится проверяющий, и тогда неприятности будут гарантированы.
Шуйски шел первым. Время от времени он оборачивался и бросал короткие команды:
— Лу, поправь кепку, она у тебя криво сидит…
— Лу, одерни халат, а то у тебя складки, как у похудевшего бегемота…
— Лу, застегни ширинку…
— Да она у меня застегнута! — возмутился Броун.
— Это всего лишь проверка, Лу. Всего лишь проверка…
Они свернули направо, потом налево, потом поздоровались со сменой энергетиков.
— Пошли скорее, Лу, видишь, эти уже сменились…
Почти бегом оба влетели на пост и остановились как вкопанные с застывшими от ужаса лицами.
Старший агент Магнус смотрел на операторов, как удав на двух наглых кроликов. Можно было не сомневаться, что Магнус проглотит их обоих.
— Почему опоздали? — тихо спросил он. От его голоса по спинам провинившихся побежали мурашки.
— Видимо, часы в нашей каюте неисправны, сэр, — почти шепотом произнес Нат Шуйски.
За спиной Магнуса переминались с ноги на ногу отработавшие смену Пильзнер и Фантоцци. Им хотелось поскорее уйти, а не становиться свидетелями всех этих ужасов, на которые агент Магнус был большой мастак.
— Часы… Так-так… — Старший агент покачался на каблуках, заложив руки за спину. Затем подошел к напуганным операторам и пообещал: — Если соврали, шкуру с обоих спущу. Ясно?
— Да, сэр.
— Я иду проверять прямо сейчас, — прошипел Магнус и выскользнул в коридор.
«Иди проверяй, придурок…» — подумал про себя Нат. В способностях Броуна он не сомневался. Тот хоть и был неисправимым соней, однако в электронике разбирался неплохо. Что он там делал с этими часами, Шуйски не знал, но, когда нужно, они стабильно опаздывали на две минуты.
— С огнем играете, ребята, — предупредил Фантоцци.
— Иди давай, пожарник, — ответил Броун. Он все еще был здорово напуган.
— Где проблемы? — спросил Шуйски, усаживаясь на рабочее место.
— Четвертый объект время от времени выбрасывает до семисот киловатт тепла, сволочь, — поделился Франц Пильзнер. — Все резервы пожирает.
— А остальные?
— Остальные в норме — двадцать — тридцать, не более… Ну мы пошли?
— Идите, — кивнул Броун, садясь на место второго оператора. Затем он поелозил ногами, покачался и стал крутить винты, перенастраивая кресло под свои габариты. — Ненавижу маленьких, после них все приходится переделывать…
— То же самое про тебя говорит Фантоцци, когда ему приходится возвращать кресло в прежнее состояние, — заметил Шуйски. — Ух ты, смотри, Лу, он опять начал…
— Кто «он»?
— Четвертый объект.
Кривая отвода тепла от четвертого объекта резко поползла вверх. Пока что автоматика сама справлялась с регулировкой, но кривая приближалась к критическим значениям, когда необходимо было переходить на ручное управление. Оператор открывал заслонку, и пары перегретого хладагента, не возвращаясь в теплообменник, выбрасывались за борт. Это был расточительный метод, зато очень эффективный.
— А эти трое — спокойные ребята, — заметил Броун, тыча пальцем в характеристики остальных объектов.
— Не трогай пальцем экран, Лу. Сколько раз я тебе говорил… После этого остаются жирные пятна…
— Ой, ну ладно, Нат, не ори, как будто я схватил тебя за задницу.
— А я и не ору.
— Орешь.
— Пошел вон.
— Сам пошел.
Напарники замолчали, и несколько минут было слышно только попискивание приборов да шелест самописца, заготавливающего копии графиков на бумажной ленте.
— Слушай, Лу, — первым пошел на мировую Шуйски.
— Ну…
— А почему ты называешь эти объекты «ребятами»?
— Не знаю, — пожал плечами Броун.
— А ты не думал, что это за объекты на самом деле?
— Едва ли это хорошая тема для разговора, Нат. Такие рассуждения не входят в наши обязанности.
— Да неужели тебе неинтересно, откуда берутся эти бесконечные выбросы тепла? — удивился Шуйски.
Броун вздохнул. Потом неожиданно улыбнулся и сказал:
— А ты спроси у Магнуса, он наверняка все знает.
— Не думаю… — возразил Шуйски. — Настоящих знающих на борту «геркулеса» человек пять, да еще десяток в штабе управления.
В этот момент дверь распахнулась, и на посту появился Магнус.
Нат и Лу тут же вскочили с мест, и старший агент остался доволен произведенным эффектом.
— Сэр, за время нашего дежурства… — начал было Шуйски, но Магнус остановил его жестом:
— Потом, дорогой, потом… Я пришел не для этого. Я пришел, чтобы сказать вам — ваши часы действительно опаздывали на минуту и пятьдесят восемь секунд. Так что вы меня не обманули. И это хорошо…
Магнус почти приветливо улыбнулся, чтобы дать возможность операторам расслабиться.
— Но на этом все хорошее заканчивается, дорогие мои. Я вызвал специалиста, мы проверили ваши часики, и оказалось… — Старший агент снова улыбнулся, едва сдерживаясь, чтобы не щелкнуть зубами. — И оказалось, что там скручены два проводка. Один беленький, другой красненький… Специалист сказал, что это очень остроумный ход, поскольку, таким образом, взаимонаводящиеся помехи замедляют сигнал…
Магнус сделал паузу, чтобы ужас поглубже проник во внутренности обоих обманщиков.
— Узнать, кто это сделал, не составляет труда, но, повторяю, такой задачи я не ставил. Главное, что вы меня не обманули — ваши часы действительно отставали… Так что работайте спокойно и в следующий раз не опаздывайте.
Магнус повернулся и вышел.
— О-ох… — выдохнул Броун и тяжело опустился в кресло.
Его примеру последовал Шуйски. И только сейчас он заметил, что кривая четвертого объекта пересекает критическую границу
— Вот задница! — воскликнул Нат и ударил по аварийной кнопке. Где-то далеко открылся клапан, и перегретый хладагент вырвался в атмосферу. Кривая сразу поползла вниз.
— Это он специально провоцирует нас на ошибку, — сказал Броун, — чтобы нас отдали в отдел внутренних расследований…
— И все-таки там что-то живое, Лу, — неожиданно заявил Шуйски.
— Заткнись, Нат, прошу тебя — заткнись, — перейдя на шепот, сказал Броун и покосился на дверь. — И вообще, — продолжил он уже спокойнее, — это могут быть какие-то сошедшие с ума военные машины. У них, например, могло отказать управление, и теперь их реакторы понемногу выбрасывают тепло наружу.
— Зачем управлению прятать в пустыне какие-то поломавшиеся железяки, Лу? И потом я чувствую, что это не машины…
— Как собака, что ли? — усмехнулся Броун.
— Не знаю. Наверное… — совершенно серьезно ответил Шуйски. — Это что-то живое, Лу.
6
Руководитель и автор проекта доктор Фонтен внимательно прочитал докладную агента Нильса, затем поднял глаза на бригадира специальной полиции Хаско, который отвечал за безопасность доставки:
— Как это понимать, майор? Откуда какой-то десантник мог получить эту информацию?
— Это для меня также неожиданно, сэр. Десантный транспорт прибыл сюда раньше нас. И после нашего прибытия с ними никто не контактировал… Возможно, это просто случайность.
— Возможно, что так… Совсем недавно все средства массовой информации были просто охвачены эпидемией, связанной с захоронением принца Циркуса. Однако агент Нильс в своей докладной записке особо отмечает, что этот десантник сообщил о канале получения информации…
— Мы разберемся с этим, сэр, — пообещал бригадир Хаско.
— Разберитесь, и побыстрее. Мы должны быть защищены от любых случайностей. У меня все. Идите.
Хаско четко развернулся и вышел строевым шагом. Когда за ним закрылась дверь, доктор Фонтен перевел взгляд на своего помощника и спросил:
— Что плохого скажете мне вы, Руцбанн?
— Ну почему же сразу «плохого», сэр?
— Да потому, что вы здесь, на «геркулесе», все будто сговорились. — Доктор вышел из-за стола и, подойдя к герметичному аквариуму, постучал по нему пальцем. Золотые рыбки испуганно метнулись в гущу искусственных водорослей, подняв со дна частички мусора.
«Как же в таких аквариумах меняют воду? — подумал Фонтен. — Может, их разбивают?»