- Опять Гречина дубасят, - печально произнес несостоявшийся узник. - Я с утра уехал в налоговую, а он в моем кабинете за компьютером устроился...
- Пойдешь наверх? - поинтересовался верзила-журналист.
- А надо? - устало спросил Виталик.
- Думаю, что нет...
- Я тоже...
Добродушный Гоблин положил руку на плечо Гришечкину.
- Все образуется.
- Не сомневаюсь, - главный редактор "Невы" вытащил пачку "парламента". - И какой козел меня так подставил?
- Ты с "козлами"-то поаккуратней, - Чернов опустил одну бровь. - В кругах, к которым я был близок, слово "козел" очень обидное. Могут и на пику посадить...
- Да я так... - Гришечкин прикурил. - Слушай, Димон, я давно тебя хотел спросить. На фига ты Верескова мочишь?
- Какого Верескова?
- Писателя...
- Знать его не знаю, - пожал плечами Димон.
- Как это не знаешь?
- А так.
- Я же сам твою статью читал!
- Где?
- Сейчас, - Виталий покопался в папочке и достал газетную вырезку. Вот... "Классик русской словесности". Меня одна твоя фраза убила... "На мой вопрос о том, почему Вересков во время радиоинтервью вел себя как полный идиот, известный автор ответил, что он предпочитает определению "идиотизм" формулировку "эстетическая оригинальность". При этом товарищ Вересков лукаво подмигивал и вел себя неадекватно..." И прочее в том же духе.
- Я этого не писал, - Гоблин взял обрывок газеты. - Хм, действительно, некто Чернов... Но это не мой опус. К тому же я с "Невским пламенем" не сотрудничаю. Там Алка Мануйлова главным редактором служит. Полная дура...
- Этот Чернов, что, твой однофамилец?
- Возможно, - Димон пошевелил губами. - Придется разбираться, кто пачкает мое гордое имя своим поганым прозападным языком...
Крики на втором этаже дома перешли в более высокую тональность.
- Ишь, раздухарились! - Гоблин поскреб подбородок. - Они твоего Гречина насмерть замолотят, если он не сознается...
- И что ты предлагаешь?
- Возьми адвоката и поезжай на Литейный. Объясни, что тебя преследует псих-следователь...
- Видимо, так и придется сделать... Черт, сколько времени угроблю!
- Это завсегда лучше, чем иметь весь этот компот. И зама своего пожалей. Они ж не отстанут. Либо тебя поймают, либо так и будут раз в неделю Гречину физиономию рихтовать...
- Не сомневаюсь, - Гришечкин протянул Чернову руку. - Ну, бывай... Поеду к адвокату.
* * *
В дверях дома Резван Гареев чуть не был сбит с ног заскочившим на крыльцо Шамилем Хароевым. Шамиль поверх бронежилета весь обмотался лентами, нацепил каску с опущенным бронестеклом, в каждой руке держал по "Спектру М-4"* и издалека напоминал робота-трансформера из мультфильма. Бегать, а тем более воевать в таком снаряжении было затруднительно.
* Итальянский пистолет-пулемет калибра 9 мм. Имеет диоптрический прицел, может оснащаться четырехрядным магазином большой емкости (30/50 патронов), прицельная дальность стрельбы - 100 м.
- Что?! - проорал Гареев, оттолкнув Хароева под прикрытие кирпичного ограждения балюстрады, опоясывающей дом.
- Бьют со всех сторон! Спецназ!
- Какой спецназ?! - Резван схватил Шамиля за грудки и потряс, пытаясь привести в чувство.
Звякнули пулеметные ленты.
- Какой спецназ, я тебя спрашиваю?! У нас все проплачено! Здесь его не может быть в принципе! Ты понял?! Это либо ребята Одноногого, либо арабы! Давай, бегом к остальным! И в круговую!
Известие о том, что на аул навалились отряды Басаева или Аль Фаттха, никак не успокоило перепуганного Хароева.
Российский спецназ ничем не отличается от боевых групп конкурирующих между собой тейпов. И те, и другие действуют с максимальной жестокостью, пленных предпочитают не брать. Единственное различие в том, что федералы могут вызвать авиацию, а конкуренты будут выжигать очаги сопротивления с помощью реактивных установок, размещенных на склонах сопредельных гор.