Оказалось, что во время капитанского «отдыха» Полина предалась греху естествознания и удрала в самоволку, нахально напросившись в гости к коллегам.
– Почему вы ее не остановили?!
– Она надела скафандр, – честно моргнул Дэн.
Других поводов задерживать подругу у киборга не было, капитан же не запрещал покидать корабль – точнее, и помыслить не мог, что кому-то захочется это сделать! Ни магазинов же рядом, ни баров, ни «Матушки Крольчихи»… а в следующем порту, возможно, будут, поэтому Тед тоже не стал становиться у подруги на пути. Надо уважать чужие пороки, а то своими насладиться не дадут.
– И что, она до сих пор там?! – Станислав возмущенно ткнул пальцем вниз. Капитан допускал, что альфианки действительно обрадовались коллеге, но надо же и за временем следить! Скоро стемнеет, базу засыплет, и Полина, а с ней и весь корабль, застрянет на планете до утра! – Надо немедленно сказать ей, чтобы возвращалась!
Станислав поднял руку с коммом, но Дэн его опередил:
– Она уже в курсе, Тед семь минут назад скинул ей сообщение: «Шухер, он восстал!» Значит, скоро поднимется.
Пилот запыхтел и показал напарнику кулак.
Капитан вспомнил длинную крутую лестницу, ведущую к посадочной решетке, и решительно заявил:
– Никаких «скоро», живо оба во флайер – и за ней!
Ланс встрепенулся, но на этот раз, увы, приказ четко относился к Теду с Дэном. Напарники выскочили из пультогостиной как ошпаренные, не вспомнив о «котике».
Похоже, вместе с радикулитом на капитана снизошел пророческий дар, ибо к прилету друзей Полина еще даже скафандр не натянула – так и стояла с ним в руках возле шлюза, «напоследок» упоенно что-то обсуждая с альфианками. Напарникам с трудом удалось оторвать ее от новых подруг и оторваться самим: девицы слезно упрашивали редких гостей задержаться еще на полчасика, хоть и не сдержали разочарования, что Станислав не явился забирать Полину лично.
– Они выпросили у меня адрес электронной почты капитана, – хихикнула зоолог, уже устраиваясь во флайере. – Хотят отправить ему видеозапись первой трапезы своих новых симбионтов.
– Супер! – восхитился Тед. – Надеюсь, мы будем рядом, когда он получит и откроет это письмо.
– Да, я бы тоже очень хотела посмотреть на свежевылупившихся симбионтов, – согласилась Полина, слегка удивленная таким энтузиазмом. – Говорят, они очень красивые, яркие.
– Чего там на них смотреть, глисты и глисты. А вот на смотрящего на них Станислава Федотыча…
Пилот загыгыкал в предвкушении.
– Думаешь, я зря дала девочкам его адрес? – смутилась Полина.
– Не-не-не, что ты! Но лучше не признавайся, – посоветовал Тед и, повернувшись к Дэну, выразительно добавил: – И ты тоже!
Навигатор изогнул левую бровь, виртуозно вместив в это незамысловатое движение «хорошо», «а почему?» и «да ты первый проболтаешься!», но пилот уже поднимал флайер и отложил разговор до лучших времен.
– Что там у тебя? – Дэн кивнул на стоящий у Полины на коленях рюкзачок – небольшой, но увесистый.
– Контейнер, – честно сказала девушка, зная, что киборг все равно уже просканировал содержимое рюкзака.
– А в нем?
– Хаваарская трава. – Полина ослабила завязки рюкзачка и, показав друзьям яйцеобразную емкость с прозрачными стенками, тут же снова стянула горловину. – Девочки отсыпали. Свеженькая, утреннего улова.
– Зачем она тебе?
– Да так, появилась одна забавная идея, хочу поэкспериментировать.
– Это Станиславу Федотовичу тоже лучше не говорить? – на всякий случай уточнил киборг.
– А как там его спина?
– Кажется, так же.
– Тогда ни в коем случае!
Контейнер был примерно поллитровый, удобно ложащийся в ладонь и, запущенный из шлюза натренированной на гранатах рукой, пролетел бы гораздо дальше кошки.
– А что ты будешь делать, если твоя трава сбежит, как Мося?
– Погашу свет, – пожала плечами девушка. – А потом подмету ее с пола, как обычный песок.
– А если это произойдет на другой планете? – Тед осторожно подводил флайер к кораблю. – И эта ботва расплодится там гуще, чем на Хавааре?
– Не расплодится, для этого ей нужны особые органические примеси, которые делают здешний воздух токсичным. Без них она как скошенная, месяц-другой полетает и увянет. Считайте, что я просто нарвала себе маленький букетик на память!
Полина наклонилась и сунула рюкзак под сиденье, чтобы он не вызвал у капитана те же неприятные вопросы.
Но встречать флайер к шлюзу Станислав Федотович не вышел. И вообще едва глянул на вбежавшую в пультогостиную девушку, слегка поморщился и снова отвернулся к иллюминатору. Снаружи уже начинался «снегопад», запорошенная травой земля побурела, в корабле темнело на глазах, и это было выразительнее любых нравоучений.
Полина жалобно покосилась на друзей, на попивающего кофе Вениамина и получила в ответ три сочувственных, но непреклонных взгляда: «Сама проштрафилась, сама и отчитывайся!»
Собрав в кулак все свое мужество (таявшее там быстрее мороженого), девушка приблизилась к грозному начальству на расстояние вытянутой ноги (плюс двадцать сантиметров на всякий случай) и, безрезультатно потоптавшись несколько секунд, виновато окликнула:
– Станислав Федотович!
Капитан очень медленно, всем корпусом развернулся к девушке, скрестил руки на груди и застыл, как статуя Правосудия.
Полина сглотнула. Все «убедительные» аргументы о чрезвычайной важности развития науки и укрепления дружбы между расами мигом вылетели у девушки из головы. «Как ты могла обмануть мое доверие!» – светилось в грустных мудрых глазах, смотрящих прямо ей в душу.
– Простите меня, пожалуйста… я немного увлеклась… это больше не повторится! – сбивчиво пролепетала девушка.
Станислав выслушал ее со все тем же каменным величием, лишь в конце спастически дернув мышцей на шее.
Полина с убийственной ясностью осознала, что медсестра на небольшом транспортнике – желательная, но не обязательная штатная единица, а биолог – тем более.
– Ну, Станислав Федотович! – Руки сами собой молитвенно сложились перед грудью, а колени начали подгибаться. – Честное слово, я так больше не буду! Мне очень стыдно, правда! Давайте вы у меня за это из зарплаты вычтете, а? Или в следующем порту гулять не отпустите? Даже в трех портах подряд? А хотите, я пол на всем корабле вымою, вон он уже грязный какой?!
Ланс напряженно наблюдал за этой сценой. Обычно люди так страстно молили о пощаде только перед лицом смерти – например, неудачливый игрок, задолжавший хозяину бойцовского клуба много денег, пойманный за руку шулер, «засланный казачок», утаившая часть выручки шлюха или, вот как сейчас, облажавшийся подручный. Бластера у капитана под рукой нет, и это плохо. Значит, убивать Полину он будет киборгом. Интересно – каким? Может, смыться, пока не поздно? Технически задание несложное, но знакомых людей убивать почему-то неприятнее, чем впервые увиденных. Мало ли кто им на смену придет, а к Полине Ланс худо-бедно приспособился. Пусть бы уже оставалась.
К счастью, капитан все же смилостивился.
– Мой, – веско проронил он и начал плавный обратный разворот, давая понять, что аудиенция окончена.
Получив шанс на пощаду, раскаявшаяся грешница опрометью умчалась за ведром и шваброй, а Станислав уставился в иллюминатор, и в стекле отразилась болезненная, но довольная улыбка.
Хоть какая-то польза от этого чертова радикулита. Нет сил читать длинную возмущенную нотацию – и не надо, просто стой себе, сосредоточившись на внутренних ощущениях, а жертва сама себя похоронит. Беспроигрышная алькуявская тактика!
* * *С уборкой Полина немного схалтурила – привлекла Ланса. Точнее, он сам привлекся, околачиваясь рядом, и как-то само собой получилось: «Ой, а поменяй, пожалуйста, воду в ведре, а отодвинь стулья, я под столом помою, а домети вон тот угол, пока я в туалет сбегаю…» Теоретически Ланс мог улучить момент и улизнуть, он сегодня и так достаточно потрудился, но лучше помочь Полине с уборкой, чем по кускам пихать труп в утилизатор, если капитан останется ею недоволен.
– Эксплуататорша! – добродушно поддразнил подругу Тед, и сидящие на диванчике напарники услужливо подняли ноги, чтобы Полина смогла под ними помыть.
– Лентяи! – пробурчала девушка, делая паузу и одной рукой опираясь на швабру, а другой демонстративно утирая пот со лба – пусть Станислав Федотович видит, как она старается!
– Рюкзак! – с коварной ухмылкой прошипел пилот, тоже косясь на капитана.
Полина вздрогнула и заработала шваброй вдвое энергичнее.
С базы девушку выдернули очень вовремя: трава осыпа́лась быстрее, чем взлетала. За пятнадцать минут она погребла под собой не только решетку, но и стоящий на ней корабль, а потом еще час оседала, как плотная пивная пена, выпуская остатки газа и ужимаясь. Когда иллюминаторы из-под нее вытаяли, от заката осталась узкая полоска на горизонте. Поверхность планеты обманчиво выровнялась, над ней торчали только макушки самых высоких скал.