Что‑то подсказывало ему, что для официанта в коктейль‑баре «На углу» – это деньги немалые.
«На проезд автобусом до Нью‑Йорка я уже заработал», – подумал Стивен. Хотя он толком и не знал, сколько стоит билет. Ему казалось, что этого достаточно, чтобы добраться до своей квартиры в Нью‑Йорке.
Стивен лег на тоненький матрас, не раздеваясь, злость на отца вновь вернулась, он крепко сжал челюсти, вспомнив слова Рихтера об уборке бара с утра.
«Ну и денек будет завтра», – подумал Стивен, тупо глядя перед собой. Вдоль стен были устроены полки, уходившие под потолок. Вторая дверь комнаты вела наружу.
В это время кто‑то постучал в нее. Раздался приглушенный женский голос:
– Марк, это я, Лиза. Открой, Марк!
«Ну‑ну», – мелькнуло в мозгу Стивена. Он вскочил и открыл дверь. В комнату стремительно вошла худощавая молодая женщина с каштановыми волосами, собранными в пучок. Она выглядела весьма возбужденной.
Заперев дверь, Стивен повернулся и уставился на нее.
– Готова поспорить, что ты не ожидал увидеть меня после той ссоры.
Рассматривая женщину и слыша ее голос, Стивен смутно припоминал, как и в случае с Рихтером, его сыном и задней комнатой, что он уже видел ее раньше. Что‑то было ему в ней знакомо, но не более. Вспомнил он только, что ссора действительно была, и, судя по словам женщины, довольно серьезная. Она хотела замуж. А что он ей отвечал? Это было пока неясно. Вроде бы Марк когда‑то был женат, сбежал от супруги, но не оформил развод. Естественно, ему невозможно снова жениться.
Почему она решила вернуться сейчас, после скандала с Марком, женщина, очевидно, сама не понимала. Действовала же она спокойно, как и любая другая женщина в подобной ситуации. Свалилась как снег на голову Стивена. Он как‑то не подумал, что у Марка Брема была личная жизнь. Конечно, теоретически Стивен мог предполагать, что другие мужчины время от времени встречаются с женщинами. Каждый Адам имеет свою Еву. И Ева, закончив работу в вечернем баре (она была официанткой), едет несколько миль по поверхности планеты, чтобы прийти в объятия Марка Брема в задней комнате другого бара.
Да, другие люди тоже хотят счастья, наслаждения, радости, разных приятных вещей – все это, в общем‑то, понятно и объяснимо. Все правильно.
Когда Стивен понял ситуацию, перед ним сразу стал вопрос, что делать дальше. По его стандартам, эта баба стоила немногого. С точки зрения Стивена Мастерса, ее нос, рот, а также нижняя часть подбородка, скулы, наклон лба, прическа были несимпатичны, да и вообще он предпочитал блондинок.
Однако ему пришло в голову, что он может убедить ее отвезти его в Нью‑Йорк. Кроме того, все же она молода, у нее гибкое маленькое тело и дружелюбные глаза, и она готова все это отдать Марку Брему.
Женщина оказалась из тех, кто нуждается в авансовых платежах в виде нежностей и нашептывания мелкой приятной лжи. Стивен – учитывая свое положение – решил, что ничего другого ему не остается. Поэтому он и постарался больше обычного, доведя партнершу до того, что она уже не контролировала свои непроизвольные стенания. Тогда он выключил свет и приступил к тому, что он всегда называл «серьезным сексом».
Выполняя эту функцию, Стивен вдруг услышал голос, который прозвучал в его мозгу: «Сейчас темно. Осторожно достань нож и всади в его левый бок».
Женщина под Стивеном освободила свою правую руку и потянулась… куда‑то.
Голос повторил: «Осторожно, помедленнее, чтобы он не заметил».
Стивен судорожно перегруппировал бремовское тело, налег всей тяжестью на ее вытянутую руку и пошарил возле тумбочки, включив настольную лампу.
– В чем дело? – Лиза привстала. – Что такое?
Стивен, сидя, держал ее руку. Другой рукой он отобрал нож, который Лиза уже наполовину вытащила из‑под своей одежды, лежавшей рядом на стуле.