Потом Вольф встал, вынул из кармана серебряную монету со скачущим оленем, бросил ее на стол и сказал:
– Вот вам ваш гульден, и мы в расчете. Трактирщик взял гульден, поглядел на него с одной стороны, повернул, поглядел с другой и сказал, улыбаясь:
– Мы были бы в расчете, если б ваш гульден не был с изображением оленя, но вчера ночью прибыл гонец из Штутгарта, и сегодня утром с барабанным боем возвестил от имени герцога Вюртембергского, которому принадлежит теперь городок, что деньги эти вышли из обращения. Придется вам заплатить другими.
Оба брата, побледнев, поглядели друг на друга:
– Плати, – сказал один из них.
– У тебя paзве нет другой монеты? – ответил тот.
Одним словом, они остались должны «Ягненку» в Баллингене этот гульден. Молча, погруженные в раздумье, ехали они обратным путем; на перекрестке же, где дорога вправо вела в Цоллерн, а влево – в Шальксберг, Шальк сказал:
– Как же так? Выходит, что мы наследовали меньше, чем ничего; да и вино к тому же было прескверное.
– Да, – согласился с ним брат. – Фельдгеймерша-то оказалась права: вот увидите, как из-за гульдена с оленем, говорила она, ничего не останется от вашего наследства. Даже стопки вина нам не дали за него!
– Без тебя знаю! – отвечал тот, что был из Шальксберга.
– Вздор! – сказал другой из Цоллерна и в разладе с самим собой и со всем миром поехал к себе в замок.