Она обессиленно опустилась на кушетку, некоторое время молча смотрела в тяжелую спину хирурга, склонившегося над столом, потом спросила:
- У вас там что-нибудь осталось?
- Поделюсь, - сказал Овсов. Рука его привычно скользнула в тумбочку, нашарила бутылку "Распутина" и извлекла ее на яркий дневной свет.
- Он умрет, Степан Петрович?
- Это меня не касается. Это одному Богу известно. Спасет его только Бог. Я что... Механик. Режу, пилю, зашиваю, зажимаю, вколачиваю гвозди... Действия простые, можно сказать, бездумные... - Овсов разлил водку в два стакана, один протянул Вале, из второго медленно выпил сам.
- Жалко будет, если умрет, - проговорила Валя, скривившись от водки. Столько усилий, такая ночь...
- Потрудились сегодня славно... - согласился Овсов.
- Но сердце бьется!
- Да, - кивнул Овсов, думая о чем-то своем. - И сердце бьется в упоенье, и для него воскресли вновь - и Божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь... Приблизительно так выразился один товарищ, - Овсов повернулся, наконец, к Вале. - Тут особенно и думать нечего... Если он все сделал на этой земле, если выполнил свою задачу, ту, ради которой он сюда, на Землю, заслан.. То умрет. Если ему кое-что предназначено, если стоит перед ним еще какая-то задача... Выживет.
- А вы как думаете?
- По мне... Он не должен умереть. Слишком много затрачено усилий, чтобы его убить. Кому-то очень хотелось от него избавиться. Кому-то он очень мешал самим своим присутствием на Земле. А любое действие рождает противодействие. Равное ему по силе, а то и гораздо превосходящее. Ветер рождает бурю.
- Думаете, его хотели убить? Но это же автомобильная авария, Степан Петрович!
- А как понимать ножевую рану в спине? - Овсов укоризненно посмотрел на Валю.
- У него.., рана в спине?
- Ее можно было и не заметить, но она есть.
- Потому и произошла авария?
- Нет... Удар нанесен после аварии. Его добивали.
- Добивать человека в таком состоянии?
- Действовали наверняка. Но у Создателя были другие планы. И в результате он оказался на моем столе. Нашелся сердобольный водитель, который привез к нам эту гору мяса, я оказался почти трезвым, ты оказалась на месте... И сегодня... Валя, ты не представляешь, сколько раз мне сегодня просто повезло... Будто не я делал эту операцию, а кто-то руководил мною, глаза Овсова были полны недоумения. - Я бы не смог все повторить... Опять же наш юный друг, этот практикант, умудрился не грохнуться в обморок... Какая-никакая, а все поддержка. Нет, - Овсов тяжело повел головой из стороны в сторону. - Нет, тут все к одному, все говорит только об одном...
- О чем же все это говорит?
- Это говорит о том, что вступили в действие силы противоположного направления, - размеренно проговорил Овсов, глядя в пол с такой пристальностью, будто видел там какие-то признаки, подтверждающие его вывод.
- Ну и слава Богу, - легко ответила Валя, чтобы хоть как-то оборвать этот тягостный разговор, полный недомолвок и странных намеков на высшие силы. Она смотрела на мир проще и не хотела усложнять его.
Бросив взгляд на бутылку и убедившись, что она пуста, Овсов спрятал ее в тумбочку. За окном неожиданно громыхнуло - по железному карнизу застучали редкие тяжелые капли. Начинался дождь. Солнце, еще совсем недавно слепившее и заливавшее кабинет безжалостным светом, скрылось и теперь на улице установился какой-то полумрак. Говорить не хотелось, перед глазами все еще лежало растерзанное тело, которое они всю ночь пытались сшить.
- Разрешите? - занавеска у входа отодвинулась в сторону и в проходе показался румяный парень в черной кожаной куртке и великоватых зеленых штанах. Затылок его был выстрижен, короткий ежик поднимался надо лбом.
- Ну? - проговорил Овсов, предлагая посетителю объясниться.