– Но если он сам разрушит Дарующую жизнь, вся вина ляжет на заговорщиков. А гаденыш останется в стороне. Но, Майкл, если мудрец обезопасил башню, как ее уничтожить?
– На каждого мудреца довольно простоты. Мы знаем, что Иль-Закир не учел одного обстоятельства. Возвел постройку над логовом унамунов. Он смог найти выход из положения, накрыв долину защитным заклинанием. Но все же это брешь в его броне. Трещинка, о которой знают немногие.
Френки кивнула.
– Перед тем, как войти в волшебный портал, – сказала она, – чиновница хотела положить руку на твою голову. Ты не позволил. Что это было? Еще один эльфийский ритуал?
– Нет… – Я думал, Франсуаз не заметила этого жеста. – Мы умеем передавать чувства. Образы, смешанные с ощущениями. Лианна просила меня показать, что было в Лернее.
– Ты никогда не говорил, будто можешь это делать.
– Только с существами, которые тоже имеют такую способность. Прости, но у тебя ее нет.
– Почему ж ты не порадовал Лианну яркими картинками?
– В Лернее я провел восемнадцать лет. Если сложить все мои чувства в одно послание, от него снесет голову кому угодно.
17
Внутри меня вспыхнул зеленый свет, тусклый, словно сияние изумруда.
Он рос в моей груди, как сдерживаемая ненависть, пока не поглотил целиком.
Потом я взорвался.
Тысячи тысяч клочков моего тела, моего сознания разлетелись, уносимые взрывной волной. Стало больно, так больно, что захотелось упасть на колени, спрятать лицо в ладони и плакать.
Но я не мог даже этого.
Я стоял в большой многогранной зале. Стен у нее было так много, что на первый взгляд она казалась вам круглой – сто пятьдесят шесть граней, каждая из которых символизировала одного из великих эльфийских святых.
Здесь было светло – но не горело ни одной лампы. Эльфы смотрели на меня, их собралось много, но ни в одной из стен не открывалась дверь, через которую они могли бы попасть сюда.
Напрасно случайный наблюдатель искал бы потайные ходы или секретные кнопки. Ни одна дорога не вела сюда – кроме той, которой пришел я сам.
– Что это? – тихо спросила Френки.
– Секретное святилище мцари. Согласно легенде, оно вырублено внутри древней скалы. Лишь избранные из магов Черного Круга, посвященные в тайну, могут перенести тебя сюда. Что, собственно, сейчас и произошло… Черт, я думал, все это сказки.
Эльфы ждали.
Были здесь воины, одетые в традиционные небесно-голубые доспехи. На груди каждого из них светились знаки отличия. Символы в форме голов драконов, перекрещенных мечей и весов, замерших в идеальном балансе обеих чаш.
Ни одного простого солдата – никого, рангом ниже, чем генерал.
– Что это? – повторила Франсуаз.
– Трибунал, – медленно сказал я.
Два мага Черного Круга стояли в дальнем углу залы. Длинные мантии пачкали злом мозаичный пол.
– Здесь нас осудят и приговорят к смерти. А тем временем водонапорная башня рухнет и тысячи людей погибнут из-за наводнения. Но какое дело до этого мцари? Их заботят только эльфийские традиции.
Был здесь еще один – не маг и не воин. Высокий мудрец, с золотой тиарой на голове, в серебряном с голубым камзоле.
Гофмаршал Высокого Совета.
– Вижу, вы не теряете присутствия духа, ченселлор Майкл, – произнес он. – Это хорошо. Вы еще не до конца утратили то, что отличает дроу от низших существ.
Я заложил руки за спину.
– Зато в вас всех не осталось ничего от эльфов, – спокойно отвечал я. – Вы предали наш народ и наши традиции. Мы гордимся тем, что мы дроу, ибо знаем, как много у нас истинных достоинств.
– Здесь все в это верят, – резко ответил гофмаршал, указывая на своих сторонников. – И вот почему мы тут, в зале святых.
Я улыбнулся.
– Вы презираете самих себя, – сказал я. – Позорите свой народ. Вы лелеете мерзкие бредни, будто мы – избранная раса, выше всех остальных.