– И для этого есть две причины. Первая – я слишком хорошо понимаю, что значит, когда твой мир рушится навсегда.
– А вторая?
– Это сделает она.
Франсуаз подошла к офицеру и пронзила его мечом.
– Думаешь, унамуны могли разрушить башню? – спросила Франсуаз, когда мы шли по улицам просыпающегося города. – Или мудрец предусмотрел и эту опасность?
– Не знаю, – ответил я. – Но я рад, что нам не пришлось проверять.
– Когда ты понял, что это капитан?
– Сразу же. Я знал, нет никакого заговора. А крысяки напали на нас после того, как мы поговорили с офицером. Только он мог послать их.
– Их могли послать те же, на кого работала Лианна. Для убедительности.
– Эти люди никогда не доверились бы не-эльфам. Скорее, они припугнули бы нас небольшим колдовством. Была и еще одна причина.
– Какая?
– Все люди сторонились башни Иль-Закира. Но вокруг нее дежурил караул – а им ведь надо было сменяться. Стражники не согласились бы так просто рисковать жизнью. Значит, их командир умел управлять унамунами. Когда я услышал, что это умели делать пустынные бандиты – все встало на свои места.
Я подумал о Лианне; мне захотелось еще раз поговорить с ней. Но потом я понял, что не о чем.
– А мцари? По-твоему, они будут мстить за своих товарищей?
– Конечно. Но не сейчас. Идеи бешеных – о том, что эльфы являются избранной расой – всегда будут иметь приверженцев. Как ни печально. Но лишившись лидеров, они еще нескоро осмелятся поднять голову.
Франсуаз кивнула.
У нее был еще один вопрос, но она не знала, как лучше его задать.
– Билли, – произнесла она. – Ты никогда мне о нем не рассказывал. Кто он был?
– Билли? – я посмотрел на небо. – Просто школьный товарищ.
Часть II
МУДРЕЦ ИЗ ГОРОДА МАНАЗИРА
Несколько лет спустя
1
Солнце поднималось над прекрасным городом Маназиром. Это было уже второе солнце – яркое, золотисто-оранжевое, цвета спелого апельсинового плода. Первое из светил, тусклое и серебряное, уже давно стояло на небосклоне; но не оно приносило с собой утро, а его золотой брат.
Солнечные лучи скользили по мостовой городской площади, словно языки огромного, любопытного дракона. Далеко, возвышаясь над черепичными крышами домов, к небесам устремлялись шпили минаретов; и жрецы в ярких одеяниях, стоящие под их остроконечными вершинами, возносили хвалу новому дню.
Люди, населявшие Маназир, тоже приветствовав ли утро, и каждый делал это по-своему. Осанистый огр, с широкой, окладистой бородой, следил за тем, как работники расставляют прилавки для торговли фруктами, да рокочущим голосом покрикивал на них, когда ему казалось, что кто-то вот-вот уронит арбуз или спелую дыню.
Яркие лучи играли на панцирях солдат городской стражи. Служанки из богатых домов, с лицами, затененными прозрачными накидками, спешили на базар, держа в руках крытые корзины. Если горничная прислуживала в особенно знатной и могущественной семье, то ее сопровождали один или несколько лакеев, а то и наемник-страж, в начищенной до блеска кольчуге.
Городская площадь расстилалась под высокой террасой чайханы, словно диковинный пруд, полный снующих рыбин. Легкий ветер запутывался в складках навеса, и голоса людей, доносившиеся из просыпающегося города, слышались здесь приглушенно, словно рокот бегущей неподалеку реки.
– Откуда у тебя так много знакомых? – спросила демонесса Франсуаз, звякнув изящной ложечкой о край чашки.
Девушка помешивала напиток с нарочитой небрежностью, изо всех сил стараясь показать, сколь мало интересует ее тема нашего разговора.
Я взял с блюдца маленький круассан и отломил от него кусочек. Затем я задумчиво ответил:
– На самом деле ты хочешь знать не это.
Френки окрысилась.