– Если они изучают старение, зачем нас сделали кинозвездами? - продолжал он. - Зачем? Почему не инженерами, водителем и официанткой, наконец? Черта с два! Они хотели узнать что-то другое!
– Какая теперь разница? - устало проговорила Анна.
– А такая! - закричал Дмитрий. - Нас обманули! Мы согласились стать подопытными кроликами, крысами, и нам не заплатили! Это был другой эксперимент…
– Ну и что? Все равно мы никогда не узнаем, чего они хотели. А если и узнаем, что это даст?
– Сволочи! - продолжал неистовствовать Самолетов. Дмитрий прекрасно понимал, что жена абсолютно права, но его распирало от обиды, и он ничего не мог с собой поделать. - С людьми так не поступают. У нас денег только на дорогу и на хлеб.
– Можно поехать к твоей тетке и пообедать, - равнодушно ответила Анна и так же равнодушно добавила: - Если бы ты не пил…
– Заткнись! - заорал Дмитрий.
– Если бы ты не пил, - стиснув зубы, упрямо повторила Анна, - тебя бы не выгнали с работы, и нас не выкинули бы из эксперимента.
– Идиотка, - только и нашел, что сказать, Дмитрий и неожиданно прибавил шагу. Не разбирая дороги, он быстро шагал по улице, желая поскорее оторваться от жены, которая, впрочем, и не пыталась догнать его. Дмитрий вдруг до такой степени сделался ей противен, что она едва удержалась от злобного выкрика: «Ненавижу!».
Более чем за восемь лет благополучной, обеспеченной жизни в виртуальном мире Анна совершенно отвыкла от приступов ярости Дмитрия, не говоря уже о безденежье и неустроенности. К этому добавилось, что в реальном мире ее муж внешне мало соответствовал образу того баловня судьбы, с которым она прожила эти звездные годы. Он оказался старше, ниже ростом, имел более грубые черты лица и отвисшее брюшко. Невзрачную внешность дополняли дешевая, сильно поношенная одежда и жидкие грязные патлы.
«Боже мой! - вдруг с ужасом подумала Анна. - Наверное, здесь я такая же уродина!»
Дождевая вода стекала по ее лицу и смешивалась со слезами, которые давно душили ее, но прорвались только сейчас. Анна смотрела вслед удаляющейся фигуре мужа и мучительно вспоминала, как она выглядела до эксперимента. А Самолетов свернул за угол и отправился к автобусной остановке.
До окраины города, где они проживали, Дмитрий добирался больше часа, и все это время ему не давала покоя бредовая идея - разоблачить Парамонова и его компанию. Он прекрасно понимал, что его заводит лишь обида и желание отомстить за собственную оплошность, и тем не менее накручивал себя, строил план отмщения, в общем, фантазировал, чтобы не думать об оставленной на улице Анне и том безысходном положении, в котором они с женой оказались.
Самолетов давно отвык от пахнущего нечистотами метро, потного смрада толпы, заполнявшей вагоны, и полного равнодушия к собственной персоне. В какой-то момент Дмитрий испугался, что в толпе его узнают и начнут требовать автограф, но вспомнил: здесь, в этом мире, он никто, ничто и звать его Никак, а потому быстро успокоился. Это было, пожалуй, единственное преимущество, которое он осознал по возвращении домой. Хотя внимание почитателей ему всегда льстило, он любил покрасоваться перед своими зрителями, но только в том случае, если фанаты были отгорожены от него надежным заслоном.
Маленькая квартирка Самолетовых поразила Дмитрия своей запущенностью и убогостью. Он словно бы увидел ее впервые, присвистнул от удивления и оглянулся, забыв, что Анны рядом нет.
– Да, сортир у нас был больше и чище, - разглядывая единственную комнату, вслух произнес Самолетов и подошел к столу, на котором стоял его старенький компьютер. - А ведь могли бы прожить там еще лет двадцать пять - тридцать. А уж потом… черт с ней, с жизнью.
Дмитрий дал команду, и компьютер включился. Он открыл недописанный рассказ, брошенный перед самым экспериментом, и, чтобы как-то отвлечься, принялся читать его, но не осилил даже половины. Прошло всего две недели, а текст воспринимался, как написанный кем-то другим, абсолютно незнакомым человеком. «Боже мой, неужели этот бред принадлежит мне? - с ужасом подумал Самолетов и закрыл файл. - Неужели же я такой бездарный?»
Это поразительное открытие подкосило Дмитрия не меньше, чем внезапное возвращение к реальности. Словно замороженный, он сидел за столом, смотрел на экран монитора и про себя повторял: «Это конец, это конец, это конец…»
На экране замигал маячок телефона и выявился незнакомый номер, но Самолетов тупо смотрел на него и молчал. Затем включился автоответчик, и мужской голос сообщил, что Дмитрий должен срочно заплатить за телевидение и интернет, иначе его отключат от Сети. Эта угроза никак не подействовала на Дмитрия, и он не стал связываться с грозным диспетчером. Он не мог сейчас ни с кем общаться и не желал, чтобы кто-то увидел его в таком раздавленном состоянии.
Самолетов заказал канал новостей и на экране появилась миловидная дикторша, которая равнодушно принялась перечислять катастрофы, случившиеся за день на планете. Затем снова принялся мигать маячок телефона, и кто-то слащавым женским голосом сообщил на автоответчик, что одна из лучших в Гагаринском районе Москвы пиццерия «Эльдорадо» в любое время суток доставляет пиццу на дом. А хорошенькая дикторша продолжала вещать свое: «В Парижском институте генетики произошел мощный взрыв, погибли три человека, восемь ранены…»
Анна не вернулась домой ни днем, ни вечером, и Дмитрий начал серьезно волноваться. Он уговаривал себя, что, скорее всего, она поехала к кому-нибудь из подруг, потому что родственников в Москве у нее не было. Когда они ссорились, жена не раз так поступала, так же делал и сам Самолетов - уезжал к тетке или двоюродной сестре.
Дмитрий лежал на диване и перебирал в уме, что могло случиться с женой. Вариантов было немного, и большая часть из них выглядела ужасно. По очереди он представил и как она решается на самоубийство, и как, ослепленная горем, попадает под машину или под поезд. Доведя себя почти до истерики, Самолетов принялся обзванивать подруг Анны, но ни одна не смогла сказать ему ничего утешительного. Все они расспрашивали, как закончился эксперимент, сколько Самолетовы получили, но Дмитрий торопливо выдавал им какую-нибудь грубость и, не дожидаясь ответа, отключался.
Исчерпав подруг жены, Самолетов неожиданно успокоился, а вернее, впал в прострацию. Чтобы защититься от всех этих кровавых видений, он лежал и вяло представлял жену в квартире любовника, о существовании которого давно подозревал. «Ну и хорошо, - размышлял Дмитрий. - Так даже лучше. Все равно у нас больше ничего не получится. Этот сволочной эксперимент уничтожил все, что я испытывал к ней. Наверное, с ней произошло то же самое».
Почти всю ночь Самолетов пролежал с закрытыми глазами, но без сна. В мельчайших деталях он восстанавливал свой последний день на кинофестивале и не переставал поражаться, насколько жизненны эти фантастические картины сна. Иногда он вставал и подходил к окну, за которым все так же лил холодный дождь и дул промозглый ветер. Темный пустынный двор наводил на него тоску и уныние, и Дмитрий возвращался на диван. Затем, включив лампу, он достал договор с Институтом мозга, рассеянно перечитал его и еще раз испытал то унижение, которое ему пришлось пережить утром. Дмитрий хотел было порвать бумаги, но вдруг его осенило. Он еще раз пробежал глазами Заинтересовавший его пункт и задумался.
Уснул Самолетов часов в пять утра, но до этого он составил план, который собирался осуществить днем. План сложился у Дмитрия в голове после того, как он более внимательно изучил договор. После чего Самолетов сообразил, что у него появился шанс поправить свои дела.
3.
Во второй половине дня Дмитрий вышел из дома и отправился к автобусной остановке. Его слегка пошатывало от двухнедельной внутривенной диеты и голода, но выражение лица было предельно спокойным и сосредоточенным, словно он точно знал, куда и зачем идет, и не сомневался в успехе. В одной руке Самолетов держал зонт, в другой - кейс. Погода была столь же мерзкой, как и накануне. Правда, ветер и дождь прекратились, и в воздухе висела водяная пыль. Это совсем не было похоже на тот виртуальный рай, где Дмитрий с Анной провели более восьми лет. Тем не менее Самолетов уже свыкся с мыслью, что жизнь кинозвезды-миллионера с мировым именем закончилась и надо как-то приспосабливаться к существованию в реальном мире.
Самолетов дошел до конца дома и краем глаза заметил, как из-за угла вышел человек и последовал за ним. Дмитрий мельком подумал, что это всего лишь совпадение, и не стал оборачиваться, но человек шел за ним по пятам до самой автобусной остановки. И только остановившись, Самолетов развернулся и увидел, что это Анна.
– Ты где была? - разглядывая жену, спросил он. Вид у Анны был очень усталый, она сильно осунулась, под глазами темнели круги, а черты лица настолько обострились, что он испугался за нее.