"Решительность Парамонова придется чуть охладить", - подумал майор и сказал вслух:
- Мы никого пока не подозреваем, Валечка, но допрашиваем всех, кто имеет прямое или косвенное отношение к профессору. Ряд вопросов к Сизову у меня, правда, еще есть...
- Между прочим, он сам хочет с вами поговорить... Может быть, выпьем чаю?
- С удовольствием. Вот и зовите его сюда. Вместе и поговорим.
Майор совсем не хотел чаю, но именно такой разговор ему был нужен непринужденный, неофициальный.
Сизов оказался некрасивым, угловатым человеком лет тридцати пяти, с умными, насмешливыми глазами.
- Допрос за чашкой чаю? - спросил он, оглядывая накрытый стол и вазочки с вареньем, только что принесенные Валей.
- Юрий Константинович... - вмешалась Валя. - Не надо...
- Знаете, что самое трудное в следствии? - подчеркнуто спросил Жемчужный. - Создать атмосферу доверия, преодолеть внутреннее сопротивление собеседника. Вот вы внутренне сопротивляетесь. А почему? Не верите, ждете всяческих подвохов, сбивающих вопросов. А у меня единственное желание - послушать вас! Может, вы скажете какую-либо мелочь, которая откроет перед нами завесу...
- Какие уж тут мелочи, - перебил его Сизов: внутреннее напряжение его еще не угасло. - Давным-давно все переговорили.
- А телефонный разговор? - вдруг вспомнила Валя.
Сизов задумался:
- Ну, уж это действительно мелочь. Я даже забыл о нем.
- О каком разговоре вы забыли? - спросил Жемчужный.
- В субботу я пришел к профессору первым, вы это знаете. Когда проходил мимо его открытого окна, он с кем-то говорил по телефону. Я запомнил только одну фразу: "Не может быть! Какими судьбами?" Я постоял у двери, чтобы не мешать разговору, потом вошел в комнату. И еще запомнилось заключительное: "Надеюсь, старика не забудешь?".
- И профессор не говорил, кто ему звонил?
- Он хотел сказать, - вмешалась Валя. - Когда я принесла вино, дядя сказал мне: "Ты знаешь, кто сейчас мне звонил?" Но в это время показались на пороге Масловы. Они сразу стали что-то ему рассказывать. Я так и не узнала, кто разговаривал с дядей по телефону. - Валя задумалась и потом не совсем уверенно сказала: - Но, судя по тону, каким спросил меня дядя, я должна была знать об этом человеке.
- Может, это Мария Львовна?
- Нет, речь, по-видимому, шла о ком-то другом. Иначе, зачем бы он стал объявлять мне об этом так многозначительно?
- Возможно, вы правы, - заметил Жемчужный, допивая остывший чай.
6. НОВЫЙ ГОСТЬ
В этот момент скрипнула калитка.
От калитки к веранде смело шел человек лет сорока, в цветастой рубашке, лысоватый, с сединой на висках, без усов, но с широкой голландской бородкой, аккуратно подстриженной вдоль подбородка. В руках у него был большой мягкий чемодан, оклеенный с боков иностранными этикетками. Поставив чемодан у лестницы, он спросил:
- Я не ошибся, это дача Заболотского?
- Не ошиблись, - ответила Валя.
- А где же он сам?
Человек спрашивал вежливо, но без малейшей застенчивости или смущения.
- Позвольте узнать, кто вы такой? - спросила Валя.
- В известной степени - родственник.
- А именно?
- Степ-сон. По-английски - пасынок. Моя фамилия Шустиков. А ему скажите, что приехал Виктор Петрович из Ашхабада.
Валя смущенно взглянула на Жемчужного, но тот молчал, разглядывая этикетки на чемодане.
- Может быть, я не вовремя? - извинился гость. - Может, профессор уехал в город? Так я подожду...
Валя опять растерянно взглянула на Жемчужного, не зная, что отвечать. На этот раз он тут же пришел ей на помощь:
- Войдите на веранду, товарищ Шустиков, возьмите стул и садитесь.
- С кем имею честь? - спросил гость.
- С вами разговаривает старший инспектор уголовного розыска майор милиции. А профессор Заболотский, о котором вы спрашиваете, в прошлую субботу убит.
Гость растерянно оглядел сидевших.
- Как убит? - воскликнул он. - Я же в прошлую субботу ему из Ашхабада звонил.
- Вот после этого он и был убит.