ПОЛДЕНЬ, XXI век май 2012
ОТ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА
Вот и десять лет миновало.
Оглянуться не успели, а тут и юбилей. Значит, пора подводить итоги. Вспоминать тех, кто ушел безвозвратно, поздравлять тех, кто остался и продолжает делать наше общее дело, и задумываться
о том, что ожидает нас там, «за поворотом, в глубине», куда мы нацелены судьбой, хочется нам этого или нет.
Подойти к полке, окинуть взглядом аккуратный рядок знакомых томиков, выдернуть наугад два-три, полистать… Славные, милые сердцу имена… памятные тексты… Этот вот ежегодной премии альманаха удостоился, а вот этого не помню, — надо же всего-то пяток лет прошло, и уже не осталось в памяти ни автора, ни самого текста, неужели зря печатали? Или просто месяц тогда случился неудачный — «месяц тощих коров»? В каждый номер обыкновенно отбираешь из «Толстого Портфеля» то, что представляется лучшим на сегодня. Иногда претендентов больше, чем наших возможностей напечатать, а иногда неурожай, нечему порадоваться, провал какой-то, словно поиссяк вдруг наш кормилец Самотек, а старики, — «классики», драбанты — совсем отвлеклись на свою «нетленку крупных форм».
Но несмотря на такие вот отдельные провалы, впечатление остается скорее положительное, — основательно поработали, сделали все, что смогли, и все, ей-богу, молодцы, — и сотрудники редакции, и весь наш общественный совет, и художники-оформители, и неутомимые «читчики», первопроходцы Самотека, главные поставщики текстов, удостаивающихся попадания в Портфель. Издание журнала, по сути, производственный процесс, причем из категории «непрерывных». То, что за весь отчетный период процесс у нас не прервался ни разу, тоже нам в плюс.
И все-таки, и все-таки, и все-таки.
Ведь альманах наш изначально задумывался, как издание новое, особенное, небывалое, если угодно. Первый в России полновесный, самого широкого профиля, «толстый» фантастический журнал. Витрина современной отечественной фантастики, «выставка достижений и возможностей», демонстрация реализующихся потенций замечательного жанра, имеющего своим специфическим объектом Реальный Мир, деформированный, остраненный, облагороженный или исковерканный, но всегда потрясенный Чудом. Тени великих не давали покоя нашему воображению. Конечно же, Уэллс, Жюль Верн, Карел Чапек, Александр Романович Беляев, Алексей Николаевич Толстой были нашими ориентирами и образцами. Но далеко не только они: Джонатан Свифт, Франсуа Рабле, Николай Васильевич Гоголь, Эдгар По, Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, Франц Кафка — ослепительное созвездие тех, кто обогащал мировую фантастику новыми приемами, делал ее объемной, неисчерпаемой, не похожей на самое себя прежнюю.
Десять лет назад казалось: состояние отечественной фантастики таково, что позволяет рассчитывать не только на появление новых авторов, но и на способность их двигаться «широким фронтом», осваивая новые и новые высоты и разновидности жанра, будь то социальная фантастика, старый-добрый «магический реализм», свежерожденный реализм-турбо или всем известная и привычная НФ. При этом варианте развития событий альманах мог бы выполнить изначально задуманную свою роль демонстратора, «витрины», проводника по холмам древней и всегда молодой страны Фантастика.
Как это обычно и бывает в нашей беспощадной реальности, все получилось «не совсем так». По целому ряду вполне объективных обстоятельств журнал (альманах) не стал ни самым толстым, ни, тем более, единственным в отечественной фантастике. Ограничения, налагаемые на объем публикуемых материалов, превратили его фактически в собрание рассказов и новелл, максимум — небольших повестей. Публикация романов сделалась практически невозможной, а ведь большинство отечественных авторов (опять же по обстоятельствам совершенно объективным) предпочитают работать именно с романами, а в рассказы и небольшие повести уходит лишь сравнительно скромная часть их творческого энтузиазма и вдохновения. Практически это приводит к тому, что основную массу литературного материала мы черпаем если не из «самотека», то все-таки из трудов «племени младого, незнакомого». Альманах, по сути, вот уже много лет работает как «литературная площадка для молодежи». Это, разумеется, неплохо и даже отлично, но, согласитесь, это не совсем то, что задумывалось. Хуже другое. Литературные процессы в нашей фантастике (совершенно неожиданно для меня, например) вместо того, чтобы разворачивать широкий фронт исследования «Мира, искаженного Чудом», сосредоточенной колонной двинулись в одном-единственном направлении — в Миры Фэнтези, в миры общедоступных чудес, простоватых героев и незамысловатых приключений. Литературные вкусы огромных масс читателей изменились разительно, и наш альманах (чего там говорить — рассчитанный на читателя, скорее, «элитарного») оказался вытеснен на обочину мейнстрима отечественной фантастики.
Так что будем откровенны и самокритичны. Юбилей — это хорошо. Это даже прекрасно, если знаешь и видишь, как предприятия и покруче нашего «с быстротою одуванчиков под дуновеньем жизни облетают». Но при всем при том хвастаться нам нечем. Ни одну из задуманных задач мы до конца не выполнили. Мы даже не сумели, по сути, уверенно встать на собственные ноги: только помощь наших благожелателей-спонсоров позволяет нам «держать голову над водой». И главное: мы до сих пор так и не нашли убедительного ответа на фундаментальные вопросы: как быть дальше? Что надо предпринять? Что — поменять? От чего, может быть, отказаться?..
Не знаю. Однако утешаю себя оптимистическим афоризмом-наблюдением: человек не умеет ставить вопросы, на которые не способен дать ответ. Наши вопросы поставлены. Давайте теперь вернемся к разговору на эту же тему, скажем, лет через десять, — достаточно, как вы полагаете?
Борис Стругацкий1 ИСТОРИИ ОБРАЗЫ ФАНТАЗИИ
Александр Тюрин, Александр Щёголев КУНСТКАМЕРА Блиц-роман
ПРОЛОГ
1985, конец апреля, Лазурный берег, Антибы. Эксклюзивный отель Сар d’АпtiЬеs
Вальтер Хаусхофер, маг и воин, бывший сотрудник Аненербе (важнейшего научно-исследовательского учреждения Третьего рейха), а ныне — магистр Ложи «Новый Асгард», приглашён на совет Девятки. Точнее, на его Внешний круг. Девятка — это неформальные, но истинные лидеры планеты; то, что называют мировой закулисой или невидимым правительством, отцами-основателями которого была группа ростовщиков эпохи Ренессанса. Именно они на протяжении последних пятисот лет определяют, как и за чей счет должна развиваться цивилизация, имея в виду западную цивилизацию. Претворять их решения в жизнь приходится тайным, полутайным и совершенно тайным организациям.
Внеочередная сходка Внешнего круга связана с состоявшимся в СССР апрельским Пленумом ЦК КПСС. Многолетние труды дали результат — поворот времён начался. Девятка приняла решение: великой евроазиатской империи пора уйти в историю. Её ресурсы должны служить тайному мировому правительству. Где будет центр глобального государства, ещё не решено, идут споры, но демонтаж евроазиатского «монстра» необходимо ускорить, — эта задача и возложена на Ложу «Новый Асгард».
— Записи Ломоносова, найденные в архивах Марбургского университета, расшифрованы, — сообщает Хаусхофер синклиту. — Вычислено точное расположение Посредника, известного под именем Зуб…
И дана долгожданная команда. Верный пёс Девятки спущен с цепи. Изъять хотя бы один артефакт уровня Посредника — значит нанести удар в самое сердце русского медведя.
1986, январь, Ленинград
Вальтер Хаусхофер приходит под вечер в бывший особняк графа А. Д. Шереметева на улице Воинова, где нынче расположено Ленинградское отделение Союза писателей. Буфет на цокольном этаже полон писателей-фантастов, чьи творческие посиделки как раз сегодня. В этой разновозрастной и дикой среде легко затеряться. По-русски Вальтер говорит, как дышит, и легко вписывается в компанию. Когда вахтёр выгоняет нетрезвую богему, он прячется в банкетном зале, затем возвращается в пустой и тёмный буфет — к двери, ведущей в настоящий, старый подвал.
С помощью инструментов, принесённых в портфеле, он вскрывает дверь. Уже в подвале начинает разбирать кирпичную кладку — тут и появляется референт первого секретаря Ленинградского отделения СП. Референт оказывается Смотрителем артефакта.
В результате короткой схватки Хаусхофер убивает Смотрителя и продолжает работу.