- Запись запустили, - пробормотал Маршалл. - Склеили концы, и это будет повторяться сколько угодно раз.
- Давайте-ка за ними последим, - сказал Уортон.
Они проследили. После десятого успешного повторения полковник велел связисту вырубить передатчик. Стало очевидным, что ультиматумы по радио ничего не дадут. Халивану просто слушать не будут. И, разумеется, единственное, что оставалось - это отправить эмиссара к чужому кораблю, дабы эмиссар лично все объяснил. Но если и это не удастся...
Тогда понадобятся другие меры.
- Давайте боевую тревогу, - сказал Уортон. - Лучше бы нам сразу начать подготовку к сражению. Хотя бы на всякий случай, - добавил он. - Просто на всякий случай.
Тридцать семь человек на станции Барлетт V заняли боевые посты с явным удовольствием. Для большинства из них вторжение чужаков - даже вторжение одного-единственного корабля - было, в самом деле, приятным разнообразием они ведь служили свой трехлетний срок на пустынной планете, в тысяче световых лет от дома. И нарушение обычной рутины с ее наблюдениями и оформлением отчетов оказалось .более чем желанным.
Однако полковник Уортон их восторга не разделял. Он был достаточно стар чтобы помнить, что такое война - будучи зеленым новобранцем в 2716-м, он принял участие в боевых действиях во время Земляно-Дормиранского конфликта, где-то более ста лет тому назад. С тех пор войн в галактике не происходило, и поскольку в его подразделении не было человека, старше 90 лет, никто из его подчиненных и не представлял себе по-настоящему, на что похожа галактическая война. Корабли, раскалывающиеся в открытом космосе, словно разодранная острогой рыба, целые континенты, опустошаемые во время схваток на планетах, поколение молодежи, практически полностью истребленное: нет, ничего хорошего нету в войне, как ни погляди. Но, возможно, столетие мира вызвало в галактике нарастание благодушия. Конечно, в прошлом столетии ни один чужой корабль не осмелился бы подобным образом совершить посадку, подумал Уортон. И кто бы мог вообразить такой ответ на ультиматум земного командующего?
Самым скверным в ситуации было то, что вся ответственность лежала на нем. Самое быстрое послание на Землю по субрации дошло бы только через месяц. Еще месяц потребовался бы для ответа. Если он станет ждать, территориальная целостность Земных владений может быть еще двадцать раз нарушена, так что все легло на плечи полковника Уортона. Если Халивану будут настаивать на том, чтобы не улетать, ему предстоит, вероятно, выбирать между тем, чтобы уничтожить корабль и тем самым, вероятно, вызвать войну - или позволить им остаться и, следовательно, открыто пригласить всю вселенную явиться и вторгнуться на планеты, принадлежащие Земле. Не больно-то приятный выбор. Но не существовало никого, к кому можно было бы обратиться за советом, кроме военных в таком же звании на других пограничных постах, а их спрашивать - явная бессмыслица. Придется ему принимать решение в одиночку.
Когда полковник стоял, наблюдая за превращением станции в форт, к нему подошел Брекенридж. На посту имелось достаточно орудий, да и артиллерийские учения Уортон проводил регулярно. Но он никогда и вообразить не мог, что объявит однажды на стоящую боевую тревогу на этой стратегически относительно незначительной планетке.
- Сэр?
- Что такое, Брекенридж?
- Я хотел вызваться нанести визит Халивану, сэр. Думаю, я наиболее подходящий человек для такой миссии.
Уортон кивнул. Он и так выбрал бы Брекенриджа, но тот еще и упростил дело, вызвавшись добровольцем.
- Принято, капитан. Прикажите Смитсону подготовить для вас реактивные сани. Выезжайте немедленно.
- Есть какие-нибудь особые указания?
- Для начала повторите им ультиматум. И постарайтесь им объяснить, что мы автоматически будем обязаны уничтожить их, если они не уберутся через два часа. Сделайте акцент на том, что мы ничего не можем поделать, что наши задачи требуют уничтожить любой чужой корабль, который совершает посадку без разрешения и что, следовательно, ответственность за начало возможной войны целиком падает на них.
- Я все понял, сэр.
- Хорошо. Не бушуйте и не угрожайте - просто убедите их, что у нас связаны руки. Добейтесь, чтобы они увидели, в каком мы неприятном положении... Черт возьми, да не хочу я в них стрелять, но выстрелю, если придется, а придется, если они здесь останутся. Скажите им, что они могут сделать любые наблюдения за светилом, какие ни пожелают, если только обратятся по соответствующим каналам.
Брекенридж кивнул. На лице его блестели капли пота. Он выглядел обеспокоенным. Уортон сказал:
- Вы не обязаны были вызываться, капитан. Существуют другие люди, которых я мог бы послать, и если...
- Это - моя обязанность. И я не устраняюсь.
- Вы обеспокоены этими бредовыми россказнями, которые слышали, Брекенридж. Я почти читаю ваши мысли.
- Россказни - это всего-навсего россказни, сэр, - флегматично заметил Брекенридж. - Услышал и забыл. Разрешите идти, сэр?
Уортон улыбнулся.
- Хороший вы парень, Брекенридж. Идите.
"У Брекенриджа займет более часа, чтобы доехать до чужого звездолета на реактивных санях, полчаса отнимут переговоры, - подумал Уортон. - И час или около того - дорога обратно. Округляем - получается три часа. Итак, если миссия Брекенриджа окажется успешной, корабль Халивану взлетит примерно в то же время, когда Брекенридж вернется на базу. Если..." подумал Уортон.
Сначала он стоял перед радарным экраном, разглядывая белое пятно, изображающее корабль Халивану, находившийся в 120 милях от них и на крохотную белую точечку, бегущую через экран на северо-восток - то есть, сани Брекенриджа.
Затем он отошел от экрана и попытался заниматься повседневными хлопотами, но мысли его все возвращались к инциденту с Халивану. Он чувствовал себя страшно усталым. Он ничего так сильно не хотел, как заползти в резервуар для Глубокого Сна - и пусть его омоет холодная лечебная жидкость.
Уортон с усилием напомнил себе, что на сегодня он уже исчерпал свою норму Глубокого Сна. Он строго соблюдал ее - один сеанс в сутки, не более. А это означало: ему придется молча терпеть дальше.
Вечерние тени удлинялись. Барлетт V был безлунной планетой, и ночь здесь наступала быстро. Маленькое солнце стремительно катилось к горизонту, заливая оранжевым светом унылые пустынные равнины. Радарный экран показывал, что Брекенридж возвращается домой. Он возвращался четыре часа спустя после отбытия. Экран все еще показывал, что корабль Халивану стоит на плато.
Лингвист немедленно явился к полковнику Уортону.
- Итак?
Брекенридж устало улыбнулся.
- Мы обо всем договорились, сэр. Они улетают на следующей неделе, как только закончат свои наблюдения.
Уортон так и сел.
- Что вы сказали?!
- Я дал согласие, чтобы они остались, сэр. Уортона словно оглушили томагавком. Он сказал сурово и сдержанно:
- Вы дали согласие, чтобы они остались, Брекенридж? Как любезно с вашей стороны. Но я-то думал, что посылаю вас туда передать ультиматум, а не переговоры вести!
- Конечно, сэр. Но я обсудил с ними вопрос, и мы решили, что было бы неблагоразумно их выгонять, пока они не закончат наблюдения. Они явно не хотят причинять нам вред. У них даже нет оружия, сэр.
- Брекенридж, да вы никак спятили?! - поразился Уортон.
- Сэр?
- Как вы можете стоять передо мной и нести подобную чушь? Ваше мнение, что они не собираются нам вредить, к делу не относится, и вы это знаете. Вас направили к ним с ультиматумом, вот и все. Мне нужен их ответ.
- Но мы все обсудили, сэр. Ничего дурного с нами не случится, если мы сделаем маленькую уступку вроде этой.
- Брекенридж, да что они, опоили вас? Вы говерите, как сумасшедший. Да какое вы имели право...
- Вы сами сказали, что вы бы, скорее, сдались и позволили им остаться, чем начали бы войну, сэр. А поскольку они настаивали на том, чтобы не улетать, я последовал вашим инструкциям и сказал им, что все будет в порядке при условии, что они улетят, когда...
- Вы следовали моим инструкциям?! - зарычал Уортон. Его пальцы угрожающе забарабанили по столешнице. - Да когда вы вообще слышали, будто бы я что-либо подобное говорил?
- Как раз перед тем, как я выехал, - с невинным видом сообщил Брекенридж.
- Теперь-то я точно знаю, что вы спятили. Я ни слова не говорил о каких-либо уступках. Я велел дать им понять, что если они не уберутся с этой планеты к назначенному сроку, мне придется их уничтожить. А насчет уступок - ни слова. И...
- Я не хотел бы вам противоречить, сэр, но... Уортон вздохнул и вызвал ординарца. Мгновение спустя тот просунул голову в дверь. Уортон сказал:
- Роджерс, отведите капитана Брекенриджа в изолятор, и пусть его там задержат для психиатрического обследования. Да, и пришлите ко мне Смитсо-на...
Через несколько минут вошел Смитсон. Унтер-офицер неуверенно застыл у двери. Уортон сказал: