Ричмонд сделал паузу и отпил еще «Кока-колы».
– Да, казначей, почему на митинге продавали не «Кока-колу», а «Пепси-колу»? – спросил Ричмонд.
– Так «Кока» дороже… – ответил казначей, блеснувший своей железной логикой опытного коммерсанта.
– Зато вкуснее! – оборвал его Ричмонд. – Ладно, забыли про «Кока-колу». Я хотел сказать, что, как ни крути, а нам объявило войну правительство. В принципе, мы вроде как этого и добивались, то есть, не совсем этого. Одним словом, за что боролись, на то и напоролись. Но как бы то ни было, теперь надо думать, как выбираться из того, во что мы вляпались.
– А есть доказательства, что нам объявило войну правительство? – спросил кто-то.
– Сейчас мы попробуем найти такие доказательства, – сказал Ричмонд. – Итак, господа, позвольте представить вам нашего тайного осведомителя Грэя. Он давно работает на нас, а заодно в данный момент проходит обучение в КСШnote 2 Грэй узнал нечто очень важное и теперь хочет поделиться с нами новостями.
Шпион-идеалист
И Ричмонд указал на человека, одетого в стандартный костюм, который носили в Квартале военные – а военные в Квартале носили не трусы цвета хаки, а то, что у людей обычно ассоциируется с костюмом Зорро. Сейчас уже довольно трудно установить, как именно Зорро повлиял на создание такой моды среди военных в Квартале, однако факт остается фактом – все сотрудники спецслужб, армейские офицеры и почти все рядовые в Квартале носили костюмы Зорро, включая маски, но исключая шпаги. Кажется, профессиональные военные носили маски потому, что считалось, будто человек, добровольно занимающийся профессиональным военным делом, стирает свою прежнюю личность и обретает новую, которую никто не должен увидеть, для этого и нужна была маска – как символ того, что человек скрывал свое истинное лицо.
Итак, Ричмонд указал на человека в военном костюме. Этого человека звали просто Грэй – не потому, что это было его имя, или фамилия, или прозвище, и не из-за каких-то ассоциаций с серым цветом. Просто на определенном этапе своей жизни, вступая в шпионы, этот человек принял имя Грэй, и с тех пор так его и называли.
Короче говоря, Грэй встал и сказал:
– Что ж, господин Ричмонд, в общем-то, прав. Он уже сообщил практически все, что я собирался вам сказать, что я смог выведать в спецслужбах.
– Можно узнать, почему вы выведываете информацию у спецслужб и делитесь ей с нами? – спросил Эльдорадо у Грэя.
Шпион усмехнулся и ответил:
– Это действительно хороший вопрос, и ответ на него будет довольно сложным. Хотя я пока не занимаю никаких важных постов в спецслужбах, я понимаю, что нынешнее правительство, на которое мы все так или иначе работаем, вовсе не заботится о людях, даже тех, кто на него работает. Правительство вообще не заботится ни о ком, кроме себя. И уж тем более, этому правительству плевать на то, что творится в Империи Зла. А мне не плевать. Я понимаю, что антирабская кампания существует не столько для того, чтобы победить Империю Зла, сколько для того, чтобы заработать денег, но я скорее буду поддерживать эту кампанию, чем правительство. Потому что я не хочу однажды утром проснуться и увидеть, что вместо Квартала за окном уже давно заняла Империя Зла. Если хотите, можете считать, что я – придурок-идеалист, но я реально хочу вам помочь. Ну, и кроме того, мистер Ричмонд хорошо оплачивает мои услуги.
– Ничего страшного, я тоже не хочу однажды проснуться в Империи Зла, – улыбнулся Эльдорадо. – Поэтому я сейчас здесь, а не стучу на вас правительству. И еще из-за денег, само собой.
– Правительство бы много заплатило стукачу, – усмехнулся Ричмонд.
– А на другой день его бы убрали спецслужбы, – снова улыбнулся Эльдорадо, и Грэй кивнул.
– А мне нравится жить полной жизнью, – продолжил Эльдорадо. – Даже если в чем-то придется идти против этого правительства. Однако, господин Грэй, простите, что я прервал вас. Продолжайте.
– Так вот, я говорил, что Ричмонд был прав, когда предположил, что это правительственные агенты постарались поднять народ против антирабской кампании, – сказал Грэй. – Инцидент с колючей проволокой был ими подстроен. Похоже, что за антирабскую кампанию серьезно взялись и до нашего последнего митинга. Вы все и сами понимаете, что спецслужбы просто так не бросаются на общественные движения. Все уже заранее спланировано, подготовлено и одобрено на высшем уровне. В принципе, из того, что мне удалось узнать, я понял, что правительство не слишком серьезно относится к антирабской кампании, ведь сама по себе антирабская кампания не представляет собой реальной угрозы для правительства. Тем не менее, они собираются всех нас уничтожить.
– Это в прямом смысле? – спросил Крулс.
– Конечно, нет, – ответил Грэй. – Просто ликвидируют антирабскую кампанию. И, кстати говоря, закон о запрещении антирабской кампании пока что не принят. Его даже не разработали. А разработку закона готовят Парэрас Сарэра и Родэрвалас Саналья, два министра правительства, у которых вся наша деятельность уже давно в печенках сидит, так как нас в новостях показывают чаще, чем всю их правительственную братию вместе взятую. Ну, а так как судьба закона о ликвидации антирабской кампании целиком и полностью находится в руках этих ребят, нам остается лишь убедить их забыть про этот закон.
– Ну так в чем проблема, предлагаю подсунуть им взятку, – сказал Крулс.
– Вот уж не ожидал, что ты так хорошо соображаешь! – удивился Эльдорадо. – Для тебя это великое достижение!
– Что поделать, в школе приходилось читать «Ревизора», там было что-то про «подсунуть», – жалобно вздохнул Крулс.
– Можно попытаться подсунуть им взятку, – сказал Ричмонд. – Я думаю, правительство не слишком сильно на нас обижено, даже если нас часто крутят по телеку. Так что вполне возможно, что они согласятся взять деньги, чтобы замять конфликт. Эй, казначей, сколько у нас всего денег?
– Всего? – удивился казначей. – В смысле, все-все деньги антирабской кампании?
– Да, все-все деньги антирабской кампании, – повторил Ричмонд.
– В нашем фонде сейчас есть около двух тысяч, но я боюсь, что этого будет мало, – ответил казначей. – Правительство берет большие взятки, нам столько денег не найти. Если только хорошенько подоить спонсоров
– Я их недавно и так хорошо подоил, – вздохнул Ричмонд. – И спустил все на организацию митинга, распространение листовок, ну и так далее. И зачем только я выдаю активистам зарплату? Без этого денег было бы намного больше!
– Вот все, что у меня есть, – сказал Эльдорадо и протянул Ричмонду двадцатку. – Давайте сбросимся, сколько-нибудь да наберется.
– Я же давал тебе сотню на днях! – сказал Ричмонд, поглядев на эльдорадовскую двадцатку.
– Money, money, money! – вздохнул Эльдорадо.
Все собравшиеся сбросились, и набралось около пятисот монет.
– Ладно, – сказал Ричмонд. – Завтра соберу столько же и вручу им три тысячи. Конечно, маловато, но, по крайней мере, это четырехзначная сумма. Может быть, этого и хватит.
«Женщина-мечта»
На другой день Ричмонд отправился в Белый Дом давать взятку, а Эльдорадо повел Марианну в ресторан. Ближе к вечеру Эльдорадо зашел за Марианной в ее общежитие и был поражен всеобщей теснотой – в общежитии люди жили не только в комнатах, но и в коридорах, а управляющий орал так, что было слышно на весь коридор:
– И не мечтайте, я никого не поселю на постоянное место жительства в туалет и душевую!
Эльдорадо успел подумать о том, что, во-первых, сам он хорошо устроился, а во-вторых, о том, что вряд ли в такой тесноте он сможет найти Марианну без посторонней помощи. Поэтому Эльдорадо подошел к управляющему общежитием, наоравшему на постоянных жильцов туалета и спросил:
– Извините, вы не подскажете, где я могу найти Марианну?
– Марианну? – переспросил управляющий. – Ах, эту самую Марианну… да-а… А вы, значит, ее новый хахаль, или, как сейчас, говорят, этот… бой-фрэнд. Она живет на втором этаже, комната № 219, одна из лучших комнат во все общежитии. Да, эта Марианна…
По лицу управляющего было видно, что вспомнив об Марианне, он начисто забыл о постоянных жителях туалета, да и вообще обо всех проблемах. Поняв, что больше ничего не добьется от человека, временно отошедшего в нирвану, Эльдорадо отправился искать ту самую комнату № 219.
Как ни странно, комната обнаружилась довольно быстро – Эльдорадо узнал комнату Марианны по запаху духов и охапке цветочных букетов, лежавших под дверью. В коридоре Эльдорадо натолкнулся на курьера, доставлявшего цветы.
– Много работы? – спросил Эльдорадо, кивая в сторону цветов.
– Много, – вздохнул курьер. – И так каждый день, как будто весь мир сошел с ума. Сейчас привезу вторую машину цветов.
И курьер удалился, а Эльдорадо постучал в дверь.
– Больше никаких цветов! – донесся из-за двери крик Марианны.