– Мне кажется, или ты поощряешь ее выходки? – поинтересовался он.
– Не все, – уточнил Максим. – Но я не вижу причин обвинять ее в данном конкретном случае. Этот дебилоид сам нарывался, и уже не первый день!
– Лично я его не замечал!
– А он и не стремился показываться тебе на глаза, он за Евой бегал. Она его посылала, он не слушал. Она же его намеренно в клетку к Табате не бросала! Он сам приперся – понятно, не серенады там петь собирался. Какие вообще вопросы?
Марк и сам был не слишком высокого мнения об этом малолетке. Ясно, что он был задет отказом, что хотел отомстить. Судя по папаше, там то еще чмо растет. Но Марк сейчас думал даже не о нем, а о гиене этой.
Он ведь с самого начала сомневался, привозить животное сюда или нет! И если Вика суетилась очевидно, то он свое беспокойство подавлял, считая, что это только нагнетет панику. Зато теперь девушка, похоже, успокоилась и смирилась с присутствием на их участке хищника. А вот Марк был от этого далек!
Дело не в штрафах и судах. Дело в Еве. Что, если эта дурацкая гиена решит, что их дружба закончилась? Худенькая девушка, какой бы сильной она ни была, сопротивляться этой махине не сможет! А Ева этого в упор не понимает и каждый день заходит в клетку.
– Куплю охотничье ружье, – буркнул Марк.
– Ты всерьез собираешься хранить оружие в одном доме с Евой?
– Ну, пистолет в сейфе хранится уже давно, и ее он пока не интересовал!
– Пистолет – это фигня! – отмахнулся Максим. – Вот ружье – это красиво.
– Тебя самого не напрягает, что ты уже начинаешь понимать ее логику?!
– Нисколько. Как говорил Чеширский кот, мы тут все сумасшедшие.
В ответ на это Марк мог только головой покачать. Дети! И даром что один унаследовал многомиллионное состояние, а другая уже успела отправить на тот свет парочку преступников. Мудрости это им не прибавляет.
– Ты мне лучше скажи, это правда, что ты решил камешки выставить? – осведомился Максим.
– Абсолютная.
Идея с выставкой принадлежала не ему. Умом Марк понимал, что должен бы радоваться наличию у себя такого сокровища. На практике этот факт его тяготил. За этим камнем уже кровавый след тянется, а то ли еще будет!
Он вообще собирался отказаться от права собственности на бриллиант, но Вадим и Даниил настояли. Законного владельца у «Скорпиона» не было – он никогда официально не принадлежал ни человеку, ни государству. Соответственно и возвращать его некому. С момента своей огранки бриллиант превратился в легенду, не зарегистрированную ни в одном каталоге. Он существовал в преступном мире на уровне слухов и подозрений.
Поэтому, когда «Скорпион» наконец оказался у Марка, камень оформили как находку.
– Ты его нашел, – напомнил Вадим. – Тебе им и владеть.
– Если ты такой умный, то что же «Водолея» передал Даниилу, вместо того чтобы себе забрать?
– Потому что Даниил в таких вещах лучше разбирается. К тому же я ему доверяю. Он сразу сказал, что весь доход, полученный от камня, пойдет мне. Так и будет. А что же до понтов, которые с этим булыжником связаны… Не мое.
– А значит, мое?
– А тебе полезно для репутации! – парировал Вадим.
Марк с ним не спорил. Не потому, что был согласен, а потому, что бесполезно. Он был рад тому, что камень в итоге осел в одном из крупнейших банков столицы и теперь не придется беспокоиться о сохранности этой штуки.
И вот Даниил заговорил о выставке. Точнее, заговорил не он, а один его знакомый банкир, который давно уже обзавелся собственной галереей. Он уверял, что и перевозка, и выставка будут проведены с соблюдением всех мер безопасности. А не показывать такое сокровище миру – просто преступление!
Марк согласился легко и без особых уговоров. Не потому, что считал, будто лицезрение трех драгоценных камней сделает мир лучше, чище и светлее. Просто он втайне надеялся, что «Скорпиона» все-таки украдут, и тогда беспокоиться об этой штуке уже не придется.
– И когда будет это мегашоу? – продолжал допытываться Максим.
– На следующей неделе.
– Быстро у вас все! Что-то я особой рекламы не видел…
– Что ты как маленький? Это не тот тип выставки, на которую нужна реклама и длинные очереди возле кассы. Это «галерея для избранных» или что-то в этом роде. Туда один билет будет стоить как маленький бриллиант!
– Но ведь друзьям владельцев расставаться с такими суммами не придется? У меня-то есть, но как же великая халява?
– А ты хочешь туда пойти? – удивился Марк. – Не факт, что Ева идет!
– Я, между прочим, обладаю собственной волей и интересами! – обиделся парень. – И я хожу не только туда, куда направилась Ева! Мне реально любопытно посмотреть на публику, которая на такие вещи стекается! А вы с Викой, что ли, не пойдете?
– Пойдем в день открытия. И этикет обязывает, и Вика уже Агнии пообещала. Ева свое королевское мнение еще не высказала. Но тебя буду иметь в виду.
– Что, тоже на открытие проведешь? – оживился Максим.
– А там вариантов немного! Либо открытие, либо второй день. Потом – все, обратно в банк. Слишком рискованно эти бриллианты вот так в галерее хранить.
– Тогда я однозначно на открытие.
Марк кивнул; опасности в этом он не видел. Если Даниил дал на это «добро», можно не беспокоиться. Да и банкир, который это затеял, знает, что делает.
Конечно, даже без рекламы об этой выставке узнает существенное число посторонних. И то, что найдутся желающие выкрасть камни, более чем вероятно. Кто-то, может, даже рискнет попытаться.
Но если такое все же произойдет, воры проявят себя либо в ночь между двумя выставочными днями, либо во время перевозки бриллиантов из банка. На саму выставку не сунется никто.
* * *Самое сложное – это перенести из зала в машину. Это как в самолете: наиболее рискованными считаются моменты взлета и посадки. Именно в этот период происходит наибольшее число катастроф. А когда летишь – вроде как не страшно уже, адаптируешься, привыкаешь.
При перевозке такие «взлет и посадка» – это погрузка и выгрузка. Василич никогда не узнавал, что именно перевозит. Напротив, он сознательно избегал любых деталей. Ему достаточно было простых формулировок вроде «мешок денег», «драгоценный камень» ну или «корона Российской империи». Потому что меньше знаешь – крепче спишь, и для профессионального инкассатора это верно всегда. Меньше соблазна прихватить что-нибудь из машины.
И не то чтобы Василич боялся в полном смысле слова, но – нервничал. Более бурную реакцию не позволял проявлять богатый опыт работы.
Хотелось закурить. Но времени не было, да и отвлекает это.
«Не должны напасть, – в который раз подумал он, убеждая самого себя. – Предыдущие машины не тронули. Первая уже там должна быть».
Груз перевозили, разбив на три части. Драгоценные камни, три штуки соответственно. По здоровенному фургону на один маленький футляр! Но раз надо, то надо.
А все-таки плохо, что ему последнему ехать выпало. Потому что в сумерки попал, видимость хуже, да и машин в городе побольше. Он предлагал везти ранним утром, но его не послушали, а с клиентами не спорят. Особенно с такими, которые платят так щедро.
Он уже видел, что в конце коридора появились двое его коллег, они несли тот самый футляр. Быстрее начнется – быстрее закончится, и можно снова вздохнуть с облегчением! А сейчас расслабляться нельзя, поэтому Василич продолжал наблюдать. И за другими инкассаторами, и за окрестностями.
Тогда он и заметил, что загорелись фары у машины, припаркованной неподалеку от банковского шлагбаума. Вроде как и ничего страшного, это еще городская территория. Но Василич по привычке насторожился; все тот же многолетний опыт шептал, что как-то странно совпал заведенный мотор и появление в коридоре, просматривающемся с этой стороны, инкассаторов.
Правда, машина была не впечатляющая, не такая, на которой можно скрыться после ограбления. Старенький «Вольво», потрепанный семейный автомобиль. Кажется, даже какая-то игрушка на лобовом стекле болтается. Слишком нелепо-сентиментально для преступников.
И только Василич успел подумать об этом, как «Вольво» сорвался с места. Именно сорвался, подчиняясь водителю, который определенно вдавил педаль до упора. Этот поворот вел только к банку, других вариантов нет, а банк для посетителей закрыт.
Водителя это не смутило, перед шлагбаумом он даже не затормозил и уверенно снес не самую прочную конструкцию из пластика и металла.
В этот момент инкассаторы как раз покинули здание банка. Они замерли, остановился и автомобиль. Из него, не закрывая дверцу, выскочил мужчина.
Он подходил для преступления еще меньше, чем его машина. Невысокий, пузатенький и уже наполовину полысевший. В брюках и рубашке, которая пропотела насквозь и липла к телу. В крупных очках, постоянно съезжавших по покрытому каплями пота носу. Он даже не спрятал лицо под маской!
Тем не менее в одной руке у мужчины был пистолет, в другой – спортивная сумка. А значит, не воспринимать его всерьез было невозможно.