Яков не стал расспрашивать, что для дикарей хуже смерти.
— Твои предки действительно были мудрыми и умелыми. Но почему во всей Африке выбрали именно ваше племя? — без очереди задал вопрос Ризман.
— Не всё племя. Меня одного, — мрачно поправил Тим. — Потому что я был лучшим. Врагов на моём счету были десятки, и я молил богов, чтобы их становилось ещё больше. Хотелось поспевать везде и разить их ежедневно, ежечасно во славу наших могучих предков. Боги услышали молитву, — тяжело вздохнул дикарь. — В джунгли прибыли белые. Они сделали мне много тел с руками и ногами, дали оружие и миллионы новых врагов.
— Боги исполнили твоё сокровенное желание?
— Как видишь. Всех, кто стоит здесь и в других точках земли, зовут Тим. Всё, что видят и чувствуют они, вижу и чувствую я. Враги, которых убивают они, убиваю я.
На этот раз в голосе чужака за бравурностью пробивалась тоска.
— Да, не хотел бы я жить такой жизнью, — откровенно высказался Яков. Чернокожий одарил собеседника пристальным взглядом, будто искал подвох в сказанном. Потом неожиданно спросил:
— В начале разговора ты сказал, что я трижды тебе солгал, но привёл лишь два примера. Назовёшь третий?
— Он не столь важен. Ты назвал стариком человека, которому нет и шестидесяти. По-моему, враньё чистой воды.
— В нашем племени редко кто доживал до пятидесяти, поэтому их считали стариками, — повернув голову на юг, произнёс Тим.
— А ведь вы, получается, всего лишь оружие в руках своих создателей, — после небольшой паузы сказал Яков.
— Не совсем, — как-то безразлично возразил загорелый переговорщик. — Оружие служит хозяину, а у нас теперь нет хозяина.
— Тем не менее вы выполняете его волю, правильно?
— Это в нас заложено, но потом.
— Почему ты решил, что это «потом» у вас будет? — Ризман с сожалением посмотрел на потухшую курительную трубку, надеясь, что собеседник поймёт намёк.
— После выполнения цели других задач нет. Значит, свобода.
— Уверен? — прищурил правый глаз Яков. — А ты не думал, что станет после выполнения цели?
— Рано об этом думать.
— А я уже догадался.
— Меня не интересуют твои догадки. И вообще, заговорился я сегодня. Пора кончать наши переговоры. Ты мне больше не интересен.
— Тим, неужели испугался? Боишься выслушать стоящего на пороге смерти? Или ваши предки не учили прислушиваться к советам старших?
— Хорошо, даю тебе всего пять минут, но только за твоё уважительное отношение к моим предкам.
— А больше и не понадобится. Перед смертью мне бы хотелось, чтобы ты ответил самому себе: почему создатели, уверенные в том, что вы первыми нападёте на их врага, тем самым выполнив поставленную цель, не разработали средство уничтожения своего воинственного детища? Ведь после уничтожения одного противника оно может перекинуться на другого. Или не сможет?
Тим застыл неподвижно. Со стороны многолюдной толпы во время переговоров постоянно раздавался шум, а сейчас повисла звенящая тишина.
— Ты хочешь сказать, — наконец заговорил дикарь, — выполнение поставленной цели и есть та кнопка, которая меня уничтожит?
— Это всего лишь моя догадка, но тебя ведь она не интересует. Ну, что, будем заканчивать? Наша беседа действительно затянулась. Насколько я понимаю, война, согласно вашим обычаям, начинается сразу после того, как ты убьёшь парламентёра?
— Ты прав, Яков, но я это сделаю не сию секунду, — теперь воспротивился чернокожий. — Хочу услышать от тебя пояснения.
— А что пояснять? Вы нападаете на Россию и уничтожаете всё взрослое население. Никто в ход вашей агрессии не вмешивается, поскольку связи нет и население просто не знает о страшной катастрофе у русских. Когда дело сделано, вы за ненадобностью погибаете. И тут появляются они, освободители от «Чёрной чумы». Слава «героям-освободителям»! Единственное, что мне в этой истории непонятно, — почему Штаты не выключили Волны Мира, когда вы на них напали? Огнестрельное оружие могло бы решить все их проблемы.
— В штате Невада я охраняю какую-то громадную станцию. Они несколько раз пытались туда проникнуть, — сообщил Тим.
— Тогда тем более я прав. Мы все помрём, — сделал заключение Ризман.
— Не спеши, старик. Или тебе надоело жить?!
— Ни в коей мере. Мог бы ещё лет тридцать покоптить небо, только не в том мире, который наступит после вашей победы. У вас же всё равно нет выбора?
— Да, цель должна быть выполнена, и я не смогу это обойти, Яков.
— Тогда и говорить нечего.
— Почему же? Мои предки не зря выслушивали врага перед нападением. Не ты ли сказал, что они были мудрыми и умелыми?
— И не собираюсь этого отрицать. Но чем они могут помочь сейчас?
— Своими обычаями, Яков. Ещё ты сказал, что некоторые условия настолько притупляют вкус к жизни, что она попросту надоедает.
— Да.
— Я тоже решил, что хочу жить только до тех пор, пока не надоест.
— И что это нам даёт?
— После разговора с тобой я понял: два года нескончаемых убийств меня утомили. Надоело!
— А как же цель?
— Должна быть выполнена сразу после окончания переговоров.
— Мы будем беседовать, пока ты не умрёшь? Так я раньше сдохну.
— Нет, — покачал головой чернокожий. — После захода солнца мы, согласно наказу предков, не ведём переговоров.
— Тим, ты говоришь загадками. Нам, рядовым, надо изъясняться проще. Скажи прямо, что задумал?
— Мы же самые важные в любой армии, — грустно произнёс дикарь. — Именно от нас зависит исход любой войны — тут я с тобой полностью согласен. Знаешь, что по обычаям моего племени означает третья раскуренная с врагом трубка?
Он в третий раз начал набивать её табаком.
— Даже отгадывать не буду. Захочешь, сам скажешь.
— Конечно, скажу, — переговорщик раскурил трубку и передал её собеседнику. — Третья — мировая.
— Ты заключаешь со мной мир?
— Нет, выкуриваю третью трубку и подпадаю под обычай предков.
— Но ведь обычаи нарушать нельзя, — санитар вдохнул ароматный дым.
— Согласен с тобой. Поэтому догадываюсь, что случится, когда его я нарушу.
— А ты не нарушай.
— Ты забываешь — цель должна быть выполнена. Поэтому извини, старик. Войну объявить я должен.
— То есть убить меня?
— Да, таковы обычаи. Мы ведь рядовые и должны решать исход любой войны. Яков, ты к этому готов?
— Тим, я шёл сюда умирать, даже не надеясь на то, что выживут мои близкие. Ты даришь мне надежду, — Яков встал со «стула». — Только давай быстро.
Поднимаясь, дикарь молниеносно выхватил торчавшую в земле саблю и проткнул собеседника.
Несколько секунд они стояли друг напротив друга. Два рядовых — самых важных в любой армии. И они действительно решили исход третьей мировой войны — войны, объявленной в нарушение обычаев дикого африканского племени.
Сначала упали эти двое. Затем бойцы «Чёрной чумы» один за другим последовали их примеру.
