– Все это, – сказал Никита Афанасьевич, – нужно будет решить на расширенном совете директоров. Алиса рассмеялась.
– Не нахожу нечего смешного, – сухо заметил Никита Афанасьевич.
– Совет директоров… – окончательно развеселилась Алиса. – Как вспомню… Ха-ха-ха. – Она вытерла повлажневшие от смеха глаза.
– Прекрати, Рутина! – недовольно бросил вошедший в комнату рослый мужчина в черном костюме.
Отвернувшись, Алиса прикрыла рот ладонью.
– Я хотел поговорить об условиях… – начал Никита Афанасьевич.
– Я все слышал. – По смуглому лицу вошедшего скользнула улыбка. – И выслушаю вас. Сегодня, – он взглянул на свои часы, – приезжайте ко мне. Все. Сегодня – день рождения брата, и я собираюсь широко отметить это событие. Перед началом мы все обсудим. Жду в восемь тридцать.
– Здравствуй, милый. – Войдя в спальню, Зоя Андреевна поцеловала сидевшего в инвалидном кресле худого мужчину. Тот, кивнув, слабо улыбнулся.
– Ты, наверное, не ел? – по ставив сумку, заглянула она в дверь кухни. – Ну, конечно.
Зоя всплеснула руками. – Я же поставила на плиту кастрюлю со щами и…
– Я не хочу, – вздохнув, негромко проговорил он и, тряхнув головой, тем же ровным тоном добавил:
– Я одного хочу – сдохнуть. Но сам на себя руки наложить не могу.
– Андрей, – сердито перебила его Зоя, – мы уже говорили об этом. И сейчас я говорю на эту тему в последний раз. Убивая себя, ты убьешь меня. А теперь давай обедать.
– Вот в том-то и дело, – опустив голову, прошептал он, – что…
– Лекарство, конечно, ты тоже не принимал, – укоризненно сказала Зоя.
– Как-то забылся. – Андрей виновато взглянул на нее. Вздохнув, снова опустил голову.
– Вот. – Зоя протянула Андрею таблетку и налила в стакан минеральной воды.
Запив таблетку и отдавая стакан, он несмело улыбнулся:
– Прости меня. Но когда тебя долго нет, я понимаю…
– Я люблю тебя. – Присев на табуретку, она обняла его. – И все время с тобой. Я люблю тебя, Андрюшка. – Зоя прильнула к его губам.
Андрей обнял ее.
– Мужики, – плотный мужчина выглянул из остановившегося «Запорожца» и обратился к двум небритым людям в грязной потрепанной одежде, – подработать не желаете?
– Чего делать-то? – с готовностью шагнул к машине один, – Делов на минутку. И поллитровка нераспечатанная. В гараже уголь собрать и в кочегарку перенести. Там ведер десять осталось. Кочегарка рядом. Поможете – и пузырь с меня. А то меня знакомый один…
– Да покатили, – кивнул второй. – Только без балды пузырек ставишь?
– И закусон с меня, – улыбнулся плотный. – Курехи подброшу. А работенки там на…
– Поехали. – Мужики подошли к «Запорожцу».
– Ты по-прежнему в форме, Лола, – входя в комнату, оборудованную как спортивный зал, улыбнулся мужчина в черном.
– Конечно, – вытирая влажным полотенцем стройное сильное тело, кивнула симпатичная молодая женщина. – Скоро сорок будет, а я хочу по-прежнему нравиться мужчинам. В особенности тебе, Валерий. – Отбросив полотенце, она шагнула вперед и обняла его за шею.
– Тебе это вполне удается. – Он поцеловал женщину.
– Вы как новобрачные, – весело заметил вошедший в комнату молодой атлет.
– А почему бы и нет? – усмехнулся Валерий. – Лично я еще в силе, и любому молодому фору дам. Лола тоже. – Он поднял ее на руки.
– Гости будут сегодня? – спросил атлет.
– Разумеется, – опустив Лолу на пол, кивнул Валерий. – Все директора, совет директоров, – рассмеялся он. Лола и атлет, недоуменно переглянувшись, уставились на него. – Да я так, – посмеиваясь, он махнул рукой, – вспомнил. Твоя подружка, – обратился он к Лоле, – на этих директоров положила большой хрен с просвистом. Смеялась…
– Алиска такая, она может сказать что угодно и кому угодно.
– Она их чуть до инфаркта не довела своим смехом.