Радужные круги поплыли перед глазами господина Матьюса.
— Позвольте… Это так неожиданно… — пробормотал он.
— Если реализовать эти камни, — спокойно сказал бородач, — это даст около трех миллиардов фунтов стерлингов. Я ничего не могу прибавить к этому больше, господин Матьюс.
Матьюс не владел собой.
Как загипнотизированный, он нащупал в боковом кармане автоматическую ручку и со скрипом развинтил ее.
Японец любезно подвинул ему два листа бумаги.
Через час господин Матьюс с небольшим желтым чемоданом в руке вышел из отеля. Гора упала с плеч. Он был самым богатым человеком в мире. А самым богатым людям в мире не приходится задумываться над тем, как убить время и что с собой сделать.
Через пару дней Матьюс лежал уже в соломенном кресле трансатлантического корабля под роскошной пальмой.
А через десять дней он под фамилией мистера Реддинга потерялся в водовороте головокружительной жизни миллиардерского Нью-Йорка.
Ему было в высокой степени наплевать на всякие войны, генеральные штабы, дипломатию и прочую чепуху.
Тем временем бородач и японец покрывали пространство и время на быстролетном аэроплане, держа курс на южные Гималаи.
Вот вкратце отчет о тех событиях, которые и являются прологом к предлагаемому вниманию читателей роману.
Глава первая Таинственное радио
Всем, всем, всем. Всем правительствам мира, всем революционным партиям, всему населению земного шара. Последние кровавые события в Индии переполнили чашу моего терпения. Довольно крови. Я требую немедленного и полного разоружения всех, сухопутных, морских, воздушных и химических военных сил мира. Даю сроку ровно месяц; если через месяц, то есть не позже 20-го июля сего года, все оружия истребления, находящиеся в руках правительств или в руках революционных партий, не будут уничтожены, я оставляю за собой право действовать так, как посчитаю необходимым. Остерегайтесь принять мое радио за шутку. Обратите внимание на длину электрических волн. Вы еще услышите обо мне.
«Повелитель железа».
Приведенное выше радио было получено на всех наиболее крупных радиостанциях земного шара в ночь с 19 на 20 июня 1929 г.
Оно вызвало сенсацию.
Тираж вечерних газет поднялся по крайней мере втрое.
В течение нескольких дней во всем мире только и было разговору, что о таинственном «Повелителе железа».
Загадочное радио вызвало в научном мире оживленные споры: одни полагали, что радио «Повелителя железа» это остроумная сенсация, специально созданная руководителями газетного треста; другие утверждали, что дело обстоит значительно серьезнее.
Эти последние ссылались на то место таинственного радио, где было сказано: «Обратите внимание на длину электрических волн».
И действительно, длина электрических волн этого радио была необычайно мала. Это обстоятельство было совершенно необъяснимо. Как известно, чем больше поле действия радиостанции, тем длиннее электрические волны, посылаемые ею. В данном же случае было как раз наоборот. Электрические волны были крайне коротки, и, несмотря на это, они покрыли весь земной шар и были приняты всеми радиостанциями.
Правда, над проблемой коротких волн уже давно работали наиболее выдающиеся радиотехники, но их изыскания до сих пор не давали никаких положительных результатов.
Теперь же таинственное радио «Повелителя железа», переданное короткими волнами, доказывало с полной очевидностью, что эта проблема разрешена. И этот факт говорил о том, что пославший радио был не столько ловким мистификатором, сколько замечательным техником-изобретателем.
Как знать, может быть, в руках «Повелителя железа» действительно находилась сила, дававшая ему право требовать таких чудовищных вещей, как всеобщее разоружение.
Как бы то ни было, мы должны установить тот факт, что радио «Повелителя железа» вызвало большой шум в обоих полушариях.
Совершенно естественно, что немедленно же были выпущены папиросы и брюкодержатели марки «Повелитель железа». Не менее двух тысяч драматургов спешно переделывали свои комедии на предмет введения в число действующих лиц «Повелителя железа». Развязные молодые люди, промышлявшие до сих пор мелкими аферами и чтением лекций о междупланетных сообщениях, начали выпускать в большом количестве повести и романы о «Повелителе железа». Эскадроны престарелых ученых писали на дрожащих ремингтонах комментарии к телеграмме «Повелителя железа».
Все заработали на «Повелителе железа». Все были довольны.
Бесполезно было бы прибавлять, что именно те люди, которыми было заинтересовано радио, обратили на него наименьшее внимание.
Министр колоний великой Британии откинулся на спинку кресла.
Весьма возможно, что читатели найдут этот образ действия почтенного дипломата в высшей степени фельетонным. Но что ж делать, если министр колоний действительно откинулся на спинку кресла.
Мало того. Он ударил кулаком по столу. А это был весьма грозный признак.
Полковник Томас Хейс растерянно погладил свою синюю бритую щеку и хрипло залаял. Этот хриплый лай был тем самым знаменитым собачьим кашлем, которым кашляют все его величества колониальные полковники, приезжающие по делам службы из Индии в Лондон.
— Я желаю знать, — грозно сказал министр, — ваше мнение относительно «Повелителя железа».
Полковник еще немножко полаял и пробормотал: — Что ж… радио как радио. Некоторые полагают, сэр, что оно не лишено некоторого основания. Другие, напротив, утверждают, что радио мистификация, а «Повелитель железа» жулик.
— Гм.
— Но, сэр, я не понимаю, какое отношение может иметь «Повелитель железа» к тем срочным делам, которые привели меня в ваш кабинет.
Министр иронически закурил сигару и сказал:
— Значит вы, любезный полковник, не видите связи между «Повелителем железа» и Индией? Очень хорошо. А вы детально ознакомились с содержанием радио?
— Детально… но, может быть, я что-нибудь пропустил…
— Пропустил! Ха! Вот текст радио. Он уже третьи сутки лежит у меня на столе, и я все время ломаю над ним голову. Первая же строчка этого документа, с вашего позволения, господин полковник, звучит так: «Последние кровавые события в Индии переполнили чашу моего терпения». И так далее. Итак… отправная точка всей радиотелеграммы — Индия. Что вы можете на это сказать?
Колониальный вояка вытер с бронзового лба пот, потрогал седые усы и буркнул:
— Этого… я действительно не учел.
— Очень хорошо, полковник. В таком случае вам, может быть, будет интересно узнать мое мнение по этому поводу. Это, несомненно, проделка индусской коммунистической подпольной организации, о которой вы вот уже в течение пяти лет посылаете мне отчаянные донесения.
— Черт возьми!..
— Об этом не может быть двух мнений. Коммунисты думают этим радио напугать британское правительство, ослабить его мощь и произвести в Индии государственный переворот. Вот что это значит, господин полковник.
Полковник вскочил с кресла и забегал по кабинету.
— Да, господин министр… это верно… вы правы… как это я раньше не догадался! Надо немедленно принять меры.
— Завтра же вы должны выехать в Индию.
— Слушаю-с, сэр.
— Правительство его величества возлагает на вас большие надежды, полковник. Вы должны в корне уничтожить коммунистическое подполье. Денег и патронов не жалеть. Цель оправдывает средства. Что же касается вождя индусских коммунистов Рамашандры, этого гнусного изменника и агента Коминтерна, то вы его должны убрать с нашей дороги…
Министр посмотрел в глаза полковника бесцветными, твердыми, ледяными глазами и еще раз прибавил:
— Убрать.
Полковник вышел из министерства колоний и отправился в гостиницу «Европа», где он всегда останавливался во время своих приездов из Индии. У полковника явился гениальный план религиозного воздействия на индусские массы. Он улыбался.
На черной доске возле бюро портье полковник был записан так: Сэр Томас Хейс — представитель «акционерного общества по распространению рюмок для еды яиц всмятку».
Глава вторая Вождь индусских коммунистов Рамашандра
В тот же день и час, когда министр колоний совещался с полковником Хейсом, в районе доков и верфей Калькутты происходило необычайное оживление.
Несколько слов о Калькутте.
Калькутта — это главный город Индии и резиденция вице-короля.
На полтора миллиона жителей приходится всего 6000 европейцев.
В Калькутте имеется много протестантских и католических церквей и ни одного индусского храма.
Напрасно читатель будет ожидать увидеть в Калькутте хоть тень восточной экзотики.