Седьмая казнь - Ольга Володарская

Ольга Володарская Седьмая казнь

Пролог

Этот дом был слишком велик для нее, одинокой старухи.

Три этажа, включая цокольный, где располагались сауна и бассейн. Девять комнат, четыре ванные, зимний сад и терраса размером со школьный спортзал. В нем могла бы обосноваться семья из десяти человек, начиная с прабабки и заканчивая ее правнуком-грудничком. Клавдия же была единственной его хозяйкой!

Дом построил ее сын Рома. Он мечтал о большой семье и собирался ее завести. Уже и девушку на роль жены выбрал. И предложение ей сделал. И согласие получил. И свадьба их должна была вот-вот состояться. Но произошло страшное – Рома погиб. Разбился на машине, когда ехал в свой новый загородный дом, чтобы проверить, все ли там готово. Молодые собирались заселиться в него сразу после свадьбы – провести брачную ночь и несколько дней медового месяца. Сам Рома хотел остаться на весь месяц, поскольку не любил путешествия и боялся летать, однако его невеста мечтала о романтических Мальдивах, и он купил путевку, собираясь вручить ее жене сразу после свадьбы. Рома любил делать сюрпризы!

Свадьба не состоялась. Как и поездка к океану. А дом, возведенный для большой семьи, стал обителью одинокой старухи.

Чтобы не сойти в нем с ума, Клавдия пригласила пожить вместе с собой Ромину невесту и свою близкую подругу. Но даже для троих особняк был слишком велик. Знакомые ей говорили: продай его. Зачем тебе такие хоромы? На их содержание уходит слишком много денег. Но она не желала этого делать. Рома столько души вложил в этот дом, что стены, казалось, пропитались его энергетикой. Здесь Клавдия иногда чувствовала незримое присутствие сына. Особенно в первую неделю после похорон. А когда вдруг, ни с того ни сего, открывалась дверь, или падала какая-то вещь, или тюлевые занавески подрагивали, будто от ветра, Клава думала – Рома по дому ходит.

Она хорошо помнила, как сын впервые привез ее в особняк, тогда еще строившийся. Вошли внутрь, и Рома принялся водить мать по комнатам, пока без окон и дверей, и взахлеб рассказывать, какими их видит. Говорил, останавливаясь то у одного проема, то у другого:

– Вот тут будет столовая. Просторная, чтоб в центре ее поместился огро-о-омный стол, за которым можно будет собрать всю большую семью. А здесь детская. Для мальчика или мальчиков. Со спортивной стенкой и большой железной дорогой в углу. А девчачья спальня будет находиться вот здесь. Потому что вид из окна чудесный. Я так и представляю, как моя дочь стоит по весне у окна и смотрит на цветущую черемуху. Видишь, мама, те деревья за нашим забором? Это как раз черемуха…

– Да подожди ты с детскими! – одергивала его Клавдия. – Может, у вас еще не получится завести ребятишек.

– Свои не получатся, чужих усыновим. Я хочу, чтоб мой дом наполнился детскими голосами.

Однако дом наполнился не ими, а горьким плачем Клавдии. Невеста Ромы, конечно, тоже горевала, только что такое ее боль по сравнению с материнской… Мужа молодая женщина себе еще найдет, а другого сына у Клавдии уже не будет.

После гибели Романа ее каждый день посещали мысли о смерти. Но Клавдия не мечтала о ней, просто много думала. И очень часто представляла. Пожалуй, это стало главным развлечением несчастной матери. Клавдия продумала все до мельчайших деталей. То, как она умрет. В каком гробу она будет лежать. А после – под каким памятником. Хотелось светлый, гранитный. И чтоб на нем был высечен определенный портрет. На нем она очаровательна, задорна, в шляпке с пышной розой. Такой ее сфотографировал Рома, когда они отдыхали в Ялте, и этот снимок стал их любимым.

А умереть Клавдия «планировала» от сердечного приступа. После бокала хорошего вина и сигаретки почувствовать боль в груди, зажмуриться и – умереть. Но не раньше, чем через пять лет. Пока она чувствовала себя еще полной сил. Вот только сегодня что-то расклеилась. И физическое состояние оставляло желать лучшего, и моральное. Давление скакало весь день, а на душе тяжело было.

И мысли какие-то нехорошие. Мысли, мысли, мысли…

И все так раздражали!

Клавдия очень боялась умереть во сне. Почему? Она не знала. Другие люди только об этом и мечтают, а ей казалось страшным шагнуть из одного небытия в другое. Поэтому сегодня не хотелось лежать в кровати. Сидела в гостиной у потухшего камина и в очередной раз прокручивала в уме сценарий своих похорон.

Надо будет сказать подруге, чтоб гвоздик на могилу не клали. Не люблю я их!

Тут Клавдия услышала шорох. Сначала подумала, что это Рома ходит… его дух…

Но нет, по дому бродил живой человек. До слуха женщины донеслось его дыхание.

Через несколько секунд она увидела и его самого… еще не зная о том, что перед ней тот, кто этой ночью лишит ее жизни.

Часть первая За несколько часов до…

Глава 1

Клавдии нездоровилось с самого утра. Скакало давление, а из-за этого болела голова.

Проклиная старость, она от нечего делать щелкала кнопками пульта. Пролистав сорок каналов, но так и не найдя ничего для себя интересного, выключила телевизор. Ну его, только раздражает!

Кряхтя, Клавдия поднялась с дивана. Время было еще не позднее, девять часов вечера. Спать женщина почти всегда ложилась в одиннадцать, и уже выработался режим. Так что Клаве нужно было как-то убить два часа. Если б не давление, она сходила бы в сауну. Или посидела бы у камина с бокалом красного вина и книгой. Но все это исключалось, поэтому Клавдия решила просто немного погулять по саду.

Она выглянула в окно – ветки деревьев гнул ветер. Значит, надо теплее одеться.

Клавдия достала из шкафа спортивный костюм, облачилась в него и пошла к двери.

Тут раздался звонок мобильного телефона. Женщина взяла трубку, посмотрела на экран, но без очков не смогла рассмотреть ни цифр, ни букв.

– Алло, – сказала она, поднеся сотовый к уху и нажав на кнопку приема вызова.

– Добрый вечер, Клавочка. Как ты?

Звонил Артур, ее давний друг.

– Добрый. Все хорошо, – скупо ответила она. Скупо, потому что обиделась на Артура за то, что тот не так давно отругал ее за курение. А ведь сигаретку она себе не так уж и часто позволяла.

– Плохо себя чувствуешь? – как-то сразу определил приятель.

– Давление скачет, – не стала обманывать Клавдия. – Из-за погоды, наверное.

– Я сейчас приеду! – выпалил Артур.

– Зачем? Чтобы опять прочитать мне лекцию о вреде курения?

– Понаблюдаю за тобой, я все-таки врач.

«Ну да, гинеколог», – усмехнулась про себя Клавдия. А вслух сказала:

– Я не при смерти, Артур. Нечего за мной наблюдать.

– Не хочешь меня видеть? Все дуешься?

– Уже нет. – Она и вправду перестала на него обижаться. Как можно дуться на человека, проявляющего о тебе такую заботу? – Если хочешь, приезжай. Только не как доктор, а как друг. Тем более что завтра, если ты не забыл…

– Нет, нет, Клавочка, конечно же, я помню про праздник. Собирался завтра утром приехать, но буду сегодня. Уже развернул машину. Так что жди.

– Жду.

И отсоединилась. Но едва она положила телефон на тумбочку, как тот вновь запиликал. Клавдия подумала, что это Артур забыл ей сказать еще что-то, но звонил ей не он.

– Здравствуй, – услышала она приятный баритон Сергея, еще одного своего друга и… и не только…

– Привет.

– Ты дома?

– А где мне еще быть в такое время и в такую погоду?

– Я сейчас в соседнем поселке. Хочу заскочить, поздороваться, давно не виделись.

– Приезжай, конечно. Буду очень рада тебя видеть.

– Тогда до скорой встречи. Чао.

Это была его привычка – заканчивать телефонные разговоры и прощаться итальянским «чао». Клавдию она немного раздражала. Но Сергей обожал Италию, часто там бывал, и растреклятое «чао» прицепилось к нему, как слово-паразит. Приходилось мириться.

Поговорив с Сережей, Клавдия вернулась к шкафу и переоделась. Негоже перед мужчинами в спортивном костюме представать. Гораздо лучше она будет выглядеть в мягких домашних брюках и кофточке из тонкого кашемира. И подкраситься надо немного. Глазки нарисовать.

Клавдия опустилась на пуфик перед туалетным столиком, достала косметичку. В ней лежало только три предмета: подводка, тушь и персиковая помада. Всю свою жизнь Клава пользовалась лишь ими. Ни теней, ни румян, ни пудры не признавала. И с цветом помады не экспериментировала. Знала: ей идет только персиковый.

Двумя уверенными движениями Клавдия прочертила линии на веках. Затем взялась за тушь. Поднесла кисточку к глазу, но рука застыла в сантиметре от ресниц…

На столике стояла фотография сына, взгляд Клавдии упал на нее, и сердце защемило.

Ромочка… Ее позднее женское счастье!

Клавдия до тридцати не задумывалась о детях. Была вся в страстях. Влюблялась, как кошка. Всегда безответно. Выбирала самых недоступных. Зачастую женатых. Но как только добивалась взаимности, теряла к избранникам интерес. Она была очень собою хороша в молодости. Кучерявая, улыбчивая, с ямочками на щечках, с точеными ножками и талией пятьдесят пять сантиметров. Она танцевала в кордебалете. Была на виду. Ее часто приглашали в шумные компании, где Клава и знакомилась со своими будущими мужчинами. За год у нее случалось пять-шесть романов. В каждого из своих избранников она бывала искренне влюблена. Но ни с одним не дошла до загса.