Правда, я мог впоследствии встретиться с ее законным владельцем. Тогда мне пришлось бы отдать ее. Но я надеялся, что в таком случае я получу обратно свои деньги: стрелок, наверно, предпочтет вернуть мне их, вместо того чтобы попасть под суд.
— Сколько? — спросил я, окончательно решив купить кобылу.
— Хотите знать цену без запроса?
— Да, назначайте точную цену.
— Двести пятьдесят. Дешевле никак нельзя. Верно, Билль?
— Чертовски дешево, — поддакнул Билль.
Я предложил двести. Стрелок не соглашался. Он видел, что кобыла мне понравилась и что я решил ее приобрести.
Тогда я стал давать двести двадцать пять.
— Двести пятьдесят — ни центом меньше. Да и то дешево отдаю. Лучшей кобылы не найдете во всей Мексике.
Увидев, что стрелок на самом деле не склонен уступить, я вытащил кошелек и заплатил деньги. Мы подписали купчую, за свидетеля расписался Билль, и кобылу отвели ко мне. Мой конюх, мексиканец Виченто, тотчас же принялся мыть ее и чистить скребницей. Она так похорошела от его ухода, что вскоре стала возбуждать всеобщее восхищение, когда я по вечерам катался на ней по Пазао.
Дней десять спустя небольшая компания наших офицеров решила прокатиться и осмотреть Реаль-дель-Монте, богатейший серебряный рудник, лежащий в горах на северо-восточной окраине долины. Дела у нас почти не было, а прогулка обещала быть интересной. В Реаль-дель-Монте стояли некоторые части нашей дивизии, и товарищи пригласили нас проведать их, обещая показать рудник. Кроме того, по их словам, был еще один повод: в окрестностях на гасиендах жило несколько помещиков-англичан.
Мы решили воспользоваться этим приглашением и принялись за сборы. Нас было около десяти человек, всем нам был дан отпуск на неделю, и мы поэтому решили по дороге заехать поглядеть на древний город Текскоко и на пирамиды Теотигуакана. Так как в этой местности все еще водились партизанские отряды, мы захватили с собой конвой из драгун. Я решил испытать мою кобылу и поехать на ней.
Утром в день поездки, как раз в то мгновение, когда я заносил ногу в стремя, ко мне подошел маленький, худенький человечек и вежливо поздоровался со мной.
— Доброе утро, сеньор!
По тону этого субъекта я понял, что он неспроста обращается ко мне.
— В чем дело, сеньор? — спросил я. — Чем могу служить?
Незнакомец помолчал немного, видимо, колеблясь, и наконец произнес, глядя па мою кобылу:
— Эта лошадь, сеньор...
— Ну, что же? — спросил я с бьющимся сердцем.
— К глубокому моему сожалению, капитан, я должен сообщить вам, что вы купили краденую лошадь, — сказал маленький человечек очень вежливым тоном, отвешивая при этом низкий поклон.
Появись вдруг откуда-нибудь сам главнокомандующий и посади он меня под арест на неделю, мне вряд ли бы стало более досадно, чем от этих слов. Я успел так привязаться к кобыле, что предпочел бы отдать еще двести пятьдесят долларов, лишь бы не расставаться с ней.
— Краденую! — невольно воскликнул я.
— Да, капитан, я вас не обманываю.
— У кого же ее украли? У вас?
— Нет, сэр, у дона Мигуэля Кастро.
— А вы кто такой?
— Я его управляющий.
«Дон Мигуэль Кастро! — подумал я. — Да, у лошади тавро с буквой „К“. Похоже на то, что этот человек говорит правду. Придется мне отдавать кобылу!»
— Но скажите, сеньор, — снова начал я после паузы, — каким образом я могу проверить ваши слова?
— Вот, капитан, удостоверение от сеньора Смита.
И с этими словами маленький человечек протянул мне сложенную вчетверо бумажку. Развернув ее, я увидел, что это удостоверение о продаже, подписанное торговцем лошадьми Джо Смитом, известным во всей Мексике. В удостоверении были подробно перечислены все признаки, по которым можно было узнать кобылу.