— И кого же?
— Хрыкина! — торжествующе выдал Олег. — Тут и думать нечего. Что, скажешь, не угадал?
— Знаешь, Олег, с тобой иногда ну совершенно неинтересно разговаривать, — как можно равнодушнее проговорила я. — Все-то ты знаешь, обо всем догадываешься.
— Я все-таки журналист, — скромно потупился Котехов. — И, смею думать, не самый худший в нашем городе.
— И что «не самый худший журналист» может рассказать об этом «звездном» мальчике?
Котехов задумался. Потом, вдруг спохватившись, сказал:
— Слушай, я совсем заболтался. Тебе кофе заказать?
— Олежек, — я постаралась придать своему голосу максимум зловещей убедительности, — не пытайся уйти от ответа! Если бы я хотела кофе, то давно бы его сама себе заказала. Колись, что ты знаешь об этом певце, или я за себя не ручаюсь.
— Умеешь ты человека разговорить, Евгеша, — засмеялся он в ответ. — Ладно, слушай. Хрыкин этот — хлыщ еще тот. К тому же еще и сильно пьющий. Не знаю, насколько это правда, но поговаривают, что его не бил только ленивый.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Например, в прошлом году, когда он здесь гастролировал, ему наши тарасовские омоновцы съездили «в дыню».
— Не может быть! — не поверила я. — Они что, не узнали такую знаменитость, как… Хрыкин?! — в моей реплике была заложена изрядная доля иронии.
— Официальная версия именно так и звучала. А на самом деле он то ли со сцены, то ли за кулисами что-то такое ляпнул в их адрес. Ребята обиделись, и, когда Хрыкин возвращался ко второму концерту, они его не пустили. Хрыкин начал хамить, кинулся на них с кулаками, ну, а парням только этого и надо было. Дали ему по башке и уложили лицом в пол. Чуть концерт не сорвали.
— А что же охрана Хрыкина? — спросила я. — Стояли и смотрели, как его молотят?
— Именно так, — удовлетворенно заявил Олег и допил пиво. — Стояли и смотрели.
В кармане у меня завибрировал мобильник, потом заиграла мелодия. Достав телефон, я сделала знак Котехову молчать и взглянула на дисплей. Номер был мне неизвестен. Нажав на клавишу ответа, я приложила трубку к уху.
— Евгения Максимовна, — раздался взволнованный голос Арчирова. — Вы не представляете, этот непредсказуемый мерзавец Хрыкин продолжает надо мной издеваться! — Похоже, директор был на грани истерики. — Он должен был приехать только послезавтра, и вдруг мне на мобильник звонит его импресарио и продюсер и заявляет, что они уже сидят в поезде и сегодня вечером прибудут в Тарасов! Что делать, Евгения Максимовна?!
Последние слова он произнес с таким надрывом, что мне его стало жалко, хотя он этого и не заслуживал.
— Успокойтесь, Илья Семенович, не нервничайте, — как можно более доброжелательным тоном сказала я. — Выпейте коньячку и успокойтесь. Сейчас я приеду к вам, и мы вместе решим, как нам быть дальше.
— Что, дела, заботы, занятость? — сочувственно поинтересовался Котехов, когда я закончила разговор.
— Почти угадал. Кстати, хочешь горячую информацию?
— Смотря о чем?
— Сегодня вечером приезжает Макс Хрыкин. И я буду его охранять, потому что его хотят пристрелить в нашем городе. Если тебе это интересно, можешь выдать это в эфир. Только просьба — обо мне ни слова. Проговоришься — пристрелю. Ты меня знаешь!
Олег не успел ничего ответить, я тут же поднялась и быстро вышла из кафе. У Арчирова, судя по голосу, вот-вот могла начаться истерика, надо было спешить.
В кабинет Арчирова я ворвалась словно ураган. Марина только успела тихонько пискнуть что-то протестующее.
Илья Семенович не сидел, а скорее полулежал в своем кресле. На столе стояла почти пустая бутылка коньяка, на блюдце валялись обгрызенные лимонные корки. В воздухе тяжело пахло спиртным. Кажется, я напрасно посоветовала ему выпить коньячку. Меры директор агентства явно не знал. Хотя, я в этом уверена, он и без моего совета напился бы.
— Нет, вы только представьте себе, Евгения Максимовна, — принялся он жаловаться, едва увидев меня. Удивительно, но голос у него был спокойным и совершенно трезвым. — Какой негодяй этот Хрыкин и вся его свита! Ведь я их жду послезавтра, а они приезжают сегодня. Я узнал: поезд приходит через четыре с половиной часа.
— И что это означает? Неужели внезапный приезд звезды — такая трагедия? — недовольно ответила я, усаживаясь в кресло.
— Ах да, — вяло махнул Арчиров пухлой рукой. — Я постоянно забываю, что вы ничего не понимаете в шоу-бизнесе. Дело в том, что номера в гостинице забронированы на послезавтра. Пресса, которую Хрыкин просто обожает, ориентирована тоже на послезавтра, девочки из фан-клуба тоже ничего не знают… Словом, его приезда никто не заметит… На перроне его буду встречать только я и, наверное, вы.
— Но, по-моему, это даже к лучшему. По крайней мере, в целях безопасности…
— Это по-вашему, Евгения Максимовна, — резко выпрямился Арчиров. — А вот Хрыкин плевать хотел и на вас, и на вашу безопасность! Ему нужны слава, почет и поклонники его сомнительного таланта. Если этого не будет, он устроит скандал. Вы понимаете, что это значит?
— Во-первых, мало кому удавалось наплевать на меня безнаказанно, а во-вторых, безопасность не моя, а Хрыкина. И если ему на это наплевать…
— Вот именно — наплевать, — чуть не взвыл Арчиров. — Абсолютно наплевать!
— Не закатывайте истерику, Илья Семенович, — строго одернула я директора. — У нас еще есть время. Вы сказали, что гостиница забронирована. Звоните туда и говорите, что обстоятельства изменились и бронь нужна уже сегодня. Заставьте Марину обзвонить все редакции и под большим секретом сообщить, что Хрыкин приезжает сегодня инкогнито. Лучше всего, если эта информация будет выглядеть как эксклюзивная, предназначенная только для этого СМИ. Журналисты падки на подобные сенсации.
По мере того как я говорила, глаза у Арчирова прояснялись и взгляд становился все более заинтересованным.
— Что же касается фанатов, я надеюсь, у вас есть телефон этого самого фан-клуба? — Арчиров молча кивнул. — Тогда нет ничего проще. Позвоните туда и скажите, когда должен приехать их кумир. Поверьте, они соберутся на перроне как минимум за час до прибытия поезда.
Арчиров смотрел на меня, как богобоязненный католик смотрит на внезапно явившуюся ему Деву Марию.
— Вы мой спаситель, — прошептал он. — Кожан был прав, когда говорил, что вы можете все! Я немедленно сделаю все, как вы сказали.
Следующие несколько часов Арчиров носился по офису, как угоревшая на пожаре кошка. Вопрос с гостиницей был решен достаточно быстро. С фанатами тоже не было проблем. Зато неувязки с прессой начались буквально с первого звонка. Марина оказалась совершено никудышным переговорщиком, а тем более актрисой. Арчиров наорал на нее, пообещал выгнать, утопить, расстрелять и бог его знает что еще с ней сотворить. Пришлось вступиться за перепуганную девушку.
— Вы, Илья Семенович, напрасно ругаетесь, — сказала я совершенно серьезно, — Марина — самый ценный работник вашей фирмы.
— Вы шутите? — недоверчиво посмотрел на меня Арчиров.
— Отнюдь. Марина никогда не разболтает того, что вы решите сохранить в тайне, а уж тем более не сможет заработать на этой тайне. Во-первых, ей это просто не придет в голову, а во-вторых, она не сумеет договориться с потенциальным покупателем.
При этих словах Марина густо покраснела, по ее щекам потекли крупные слезинки.
— Не переживай, Марина, — попыталась я успокоить секретаршу. — Может, это и к лучшему. Во всяком случае, есть гарантия того, что никогда не сделаешь подлости.
— Я не знаю, что она сделает или не сделает в будущем, но что нам делать сейчас? — завизжал Арчиров. — Кто будет разговаривать с прессой?!
Пришлось мне «садиться на телефон» и сливать эксклюзивную информацию представителям тарасовских СМИ. Разумеется, я врала напропалую, что о внезапном приезде Хрыкина я сообщаю только им, так как это страшная тайна. В двух или трех изданиях мне даже пообещали выплатить энную сумму, если информация подтвердится. Но почему-то, как только я поинтересовалась, когда можно будет получить деньги, мои собеседники сразу же давали отбой.
В этих хлопотах время пролетело незаметно. Когда я закончила и взглянула на часы, то ахнула. До прибытия вечернего московского поезда оставалось немногим больше часа.
Одновременно с этим из кабинета Арчирова послышалась отборнейшая ругань, а следом за этим появился и сам Илья Семенович. Увидев меня, он смутился.
— Правильно говорят: каков поп, таков и приход. Два с лишним часа пытаюсь дозвониться до водителя Хрыкина, телефон отключен. Наконец он соизволил ответить. Говорю ему, что Хрыкин приезжает, чтобы он немедленно подъезжал к нашему офису, а он заявляет мне, что прекрасно обо всем знает и уже едет к вокзалу.
Эта новость заставила меня разинуть от удивления рот.