Май Карл Фридрих - По дикому Курдистану стр 10.

Шрифт
Фон

– А мы?

– Остаемся здесь. Мне любопытно увидеть лица турок, когда они поймут, что попали в ловушку.

Эта идея так захватила Халефа, что он даже не ворчал из-за того, что мы остаемся. Он, наверное, подумал, что остаться здесь, возможно, опаснее, чем присоединиться к сражающимся.

– Где Ифра? – спросил Халеф.

– Спит на платформе.

– Он действительно соня, сиди, поэтому его капитан приставляет к нему осла, орущего всю ночь. Он уже знает что-нибудь из того, что произошло?

– Не думаю. Он и не должен знать, насколько мы были замешаны во всем, ты понимаешь?

Тут опять возвратился Али-бей забрать коня. Он не скупился на упреки, которые, правда, ни к чему не привели, и ему пришлось меня покинуть. Он сделал это, сердечно желая, чтобы со мной не произошло ничего плохого, и многократно заверяя, что велит расстрелять все полторы тысячи турок, если они причинят мне какой-нибудь вред. Напоследок он попросил меня положить большой белый платок, висящий в комнате, на платформу дома, который он сможет увидеть сверху. Так он поймет, что со мной ничего не случилось. Если платок уберут, то это должно означать, что я в опасности, и он тотчас же вмешается.

Наконец он сел на коня и ускакал последним из всех солдат.

Рассветало, на фоне светлого неба уже можно было различить отдельные сучья деревьев. Конь Али-бея, быстро удаляясь, все глуше и глуше стучал копытами. Меня покинул даже мой переводчик, и вот я совсем один, не считая обоих моих слуг, в этой долине, в которой живет таинственный и до сих пор для меня непонятный религиозный культ и о которой столь много шумят по всему свету.

Я вошел в дом и подошел к платформе. Вверху были слышны голоса: Халеф и Ифра беседовали.

– Совсем один? – спросил Ифра.

– Да.

– Куда же пошли остальные, их было так много, тысячи?

– Кто знает!

– А почему они ушли?

– Убежали.

– От кого?

– От вас.

– От нас? Хаджи Халеф Омар, я не понимаю, что ты говоришь!

– Тогда я скажу тебе это яснее: они убежали от твоего мутасаррыфа и твоего миралая Омара Амеда!

– Почему же?

– Потому что миралай идет захватить эту долину.

– Аллах акбар, а рука мутасаррыфа могущественна! Посоветуй же мне, должен ли я оставаться с вами или сражаться за миралая?!

– Ты должен остаться с нами.

– Хамдульиллах, как хорошо быть вместе с эмиром, которого я должен охранять!

– Ты? Когда это ты его охранял?

– Всегда, с того момента, как он находится под моей охраной!

Халеф рассмеялся и сказал:

– Да, ты как раз для этого подходишь! Знаешь ли ты, кто на самом деле охраняет эмира?

– Я!

– Нет, я!

– Разве не отдал сам мутасаррыф его под мою охрану?

– А разве не сам он, эмир, приказал мне его защищать? И кто здесь больше значит, сиди или этот никудышный мутасаррыф?

– Халеф Омар, попридержи язык! Я могу передать это мутасаррыфу!

– И ты считаешь, я тогда испугаюсь? Я, Хаджи Халеф Омар бен Хаджи Абул Аббас ибн Хаджи Дауд эль-Госсара!

– А меня зовут Ифра, я из смелых башибузуков, меня произвели за героизм в болюка-эмини! О тебе заботится один человек, обо мне же – целое государство, которое называют Османским!

– Хотел бы я знать, что тебе от этой заботы?

– Я тебе сейчас это растолкую! Я получаю месячное жалованье 35 пиастров и ежедневно 2 фунта хлеба, 17 лотов [12] мяса, 3 лота масла, 5 лотов риса, лот соли, полтора лота приправ, включая мыло, растительное масло и смазку для сапог!

– И за это ты совершаешь героические поступки?

– Да, и очень много, и очень смелые!

– Хотел бы я посмотреть на них!

– Что? Ты этому не веришь? А как я тогда лишился моего носа, которого у меня больше нету? Это, знаешь, было при стычке друзов и маронитов [13] в Ливанских горах. Нас послали туда навести порядок и заставить их уважать законы.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке