– Ты нас попросил к тебе прийти, – начал офицер. – Почему же ты сам не отправился к нам?
– Ты ошибаешься! – отвечал Али-бей с серьезным видом. – Я тебя ни о чем не просил, а только поставил в известность, что я перебью картечью всех турок, если ты не явишься. Разве это похоже на просьбу? Дальше ты спрашиваешь, почему я к тебе не пришел. Если я направлюсь из Шейх-Ади в Мосул, то сам посещу тебя и не буду требовать, чтобы ты ко мне приходил. Ты же пришел из Мосула в Шейх-Ади и, должно быть, знаешь законы вежливости, которые повелевают самому тебе приходить ко мне. Впрочем, твой вопрос побуждает меня разъяснить тебе обстановку, при которой мы будем с тобой общаться. Ты являешься слугой, чиновником большого господина мутасаррыфа. Ты офицер, который может при благоприятном стечении обстоятельств командовать полком; я же, напротив, свободный князь курдов и командир всех моих воинов. Поэтому не думай, что твой чин выше, чем мой.
– Я не слуга…
– Молчи. Я привык, чтобы меня слушали и не мешали мне закончить речь. Запомни это, каймакам. Ты вторгся в мою область, не имея никаких прав на это и не предупредив заранее, как вор, как вооруженный грабитель. Грабителя я ловлю и убиваю по своему усмотрению. Но, поскольку ты слуга большого господина мутасаррыфа, я хочу, прежде чем это сделать, мирно с тобой переговорить. То, что ты и твои люди еще живы, объясняется тем, что я мягок и снисходителен. А теперь скажи, кто к кому должен приходить: ты или я?
Каймакам сделал удивленное лицо, ибо он никак не ожидал таких слов. Он раздумывал, что можно ответить, но тут макредж, ястребиная физиономия которого дергалась от ярости, взял слово:
– Али-бей, как ты смеешь! Ты называешь нас ворами и убийцами. Нас! И забываешь при этом, что мы здесь сидим в качестве представителей падишаха и генерал-губернатора! Поберегись, иначе ты об этом пожалеешь!
Бей спокойно повернулся к офицеру.
– Полковник, кто этот сумасшедший?
Каймакам сделал испуганный жест.
– Укороти свой язык, Али-бей! Этот эфенди занимает пост макреджа в Мосуле.
– Ты шутишь! Настоящий макредж должен владеть своими чувствами и разумом. Макредж из Мосула подговорил мутасаррыфа к военному походу против меня, поэтому он бы никогда, если он не сумасшедший, не посмел прийти ко мне, ведь он должен знать, что его ожидает!
– Я не шучу! Он в самом деле макредж.
– Вижу, что ты не бредишь и не пьян, поэтому я тебе верю. Правда, учти, я требовал к себе только тебя одного!
– Он пошел со мной как представитель и посланник мутасаррыфа.
– Это возможно, поскольку это ты мне говоришь, но можешь ли ты это мне доказать?
– Я говорю, а следовательно, доказываю это!
– Здесь это не считается. Я доверяю тебе, но любой другой, который придет ко мне в такой или подобной ситуации, должен уметь доказать, что у него есть право и задание вести со мной переговоры. Иначе он подвергается опасности, что я с ним поступлю так же, как вы обошлись с моим первым посланцем.
– Макредж никогда не подвергается такой опасности!
– Я докажу тебе обратное.
Он хлопнул в ладони, тотчас же вошел езид, приведший каймакама.
– Ты обещал каймакаму надежную охрану?
– Да, господин.
– Кому еще?
– Больше никому.
– И тем троим солдатам, там, снаружи, тоже нет?
– Нет, и макреджу тоже.
– Этих троих увести, они пленные, и этого человека, выдающего себя за макреджа Мосула, возьми тоже с собой. Он виноват во всем, в том числе и в убийстве моего парламентера.
– Я протестую! – крикнул каймакам.
– Я сумею защититься и отомстить, – пригрозил макредж и вытащил кинжал, торчащий из-за пояса.
В тот же миг Али-бей вскочил и с такой силой впечатал ему кулак в лицо, что он свалился на спину.