А ведь можно и самому разгадать эту тайну! Достаточно выложить из камней лабиринт где-нибудь на лужайке и пройти по нему. Оказывается, это непросто. Но разве разгадка смысла и красоты бывает простой?»
Веня дочитал статью, ещё раз рассмотрел рисунок и вздохнул. Действительно, непросто! Оказывается, не такая уж у него хорошая память.
Надо было изучить рисунок повнимательнее. Веня даже несколько раз закрывал журнал, чтобы проверить, запомнил ли узор, но понял, что это бесполезно. А что ему мешает взять журнал с собой? Он будет сверяться с рисунком прямо на месте.
Лишь совсем недавно Веня научился с разбегу запрыгивать в песочницу. Вот и сейчас он разогнался ещё от подъезда, чтобы прыжок получился выше, и… затормозил у самого бортика. Так, что чуть не кувыркнулся через него.
Его лабиринт был уничтожен. Он выглядел, как после землетрясения. Но даже не это изумило Веню.
Лабиринт был испещрён странными следами. Они ниоткуда не вели и никуда не уходили. Они словно появились с неба. И это были совсем не человеческие следы…
Глава 2 Небесное создание
Каждый след неизвестного Вене существа представлял собой три вмятинки: две, поглубже и побольше, впереди и одна, маленькая, в сантиметре позади. И все-таки это были не случайные вмятинки, а, несомненно, именно следы. Потому что они извивались по песочнице замысловатой, но одинаковой на всём протяжении цепочкой. Но где её начало, а где конец? Ведь у всех следов есть одно обязательное свойство: они откуда-то приходят и куда-то уходят. А тут – словно с неба сбросили новый рисунок, который лёг прямо поверх неоконченного лабиринта, исковеркав его. А ещё… Мало того, что неведомое существо наследило, так оно к тому же и пользовалось каким-то орудием вроде тупого совка, изрыв песок вдоль и поперёк!
«Что ещё за небесное создание опустилось на землю и опять улетело?» – подумал Веня.
Он разозлился на непрошеного и неведомого гостя. Ну ладно, приземляйся ты хоть на парашюте прямо в песочницу, если уж пришлось. Но зачем же расковыривать чужие рисунки? Беспорядки, устроенные не им самим, Веня не любил. Тем более такие странные и непонятные.
Достраивать лабиринт уже не хотелось. Да и что тут можно было достраивать? Пришлось бы заново расчищать площадку в песочнице. А Вене почему-то очень не хотелось уничтожать странные следы. Наоборот, он был готов снова и снова рассматривать их. Чуть ли не обнюхивать. Такой уж у него был характер: не то чтобы упорный, но любопытный. Если Веня встречал что-нибудь непонятное, он никогда не отступался, пока не разбирался в этом.
– Ты много внимания уделяешь мелочам, – говорил ему по этому поводу папа.
– Какие же это мелочи, если они меня интересуют? – отвечал Веня. – Значит, они необычные. Вон сколько вокруг вещей и предметов, но я же не обратил внимания на все.
Странные следы были как раз из числа таких необычностей.
Веня перелез через бортик и стал исследовать песок, будто находился на месте посадки и взлёта инопланетного корабля. Что ещё интересного кроме следов здесь осталось?
Он поводил ладошкой по взрыхлённому песку. И вдруг зацепился за кожаный шнурок. За шнурком выдернулась пёстрая кожаная бирка. Внутри бирки, за пластмассовым окошком, виднелась какая-то бумажка. Веня присмотрелся. Где-то он уже видел эту пёструю расцветку… Сумка! Двое спорщиков, Кругляш и Сухопарый, держали точно такую же сумку ромашкового цвета! Значит, бирка от той сумки? Сомнений в этом не было.
Веня вспомнил, как он ровнял песок, когда готовил песочницу для строительства лабиринта. Ни одной лишней щепочки в песке не было. А сейчас вдруг лежит эта бирка. Значит, Кругляш и Сухопарый зачем-то побывали в песочнице после Вени? Вот у кого стоило спросить про существо, которое оставило странные следы!
Веня посмотрел на шнурок бирки. Перетёрся? Оборвался? Какая разница – главное, что бирка потеряна. Он быстро вытащил из-за пластмассового окошечка белый бумажный квадратик. Это была визитная карточка.
«Иванов Иван Иванович, доктор биологических наук, профессор», – было написано на ней.
«Ну и имечко! – усмехнулся Веня. – Кто же из них профессор, Кругляш или Сухопарый? Может, оба?»
Вообще-то Веня думал, что профессора выглядят иначе: благообразно, с бородками, в очках. В общем, интеллигентно. А Кругляш с Сухопарым на интеллигентных людей, мягко говоря, были похожи не очень. Веня вспомнил, как они курили и затаптывали окурки прямо в землю возле лавочки.
Он ещё раз посмотрел на визитную карточку. На ней значились номер телефона и адрес. Профессор жил на улице Беговая Аллея. Веня чуть не подпрыгнул. Да это же совсем рядом! А может, всё-таки вначале позвонить? Но тут он представил, как будет долго объяснять, чего хочет от профессора. Не лучше ли просто вернуть бирку её владельцу? При этом будет вполне уместно задать несколько вопросов.
И, освободив голову от всех мыслей, Веня побежал по направлению к Беговой Аллее.
Правда, как он уже давно замечал за собой, голова его всё равно не могла оставаться пустой. Например, сейчас в неё влетела мысль о том, что он и бежит только потому, что так называется эта аллея – Беговая.
Но все остальные мысли оставили его голову в покое. На время. На то время, пока он бежал от песочницы в своём дворе до квартиры профессора Ивана Ивановича Иванова.
Вене повезло: дверь подъезда была открыта, потому что кто-то переезжал и грузчики носили мебель в стоящий рядом с домом фургон. Лифт был занят, но Вене ничего не стоило взлететь на пятый этаж.
Дверь открылась после первого же звонка.
– Здравствуйте! – сказал Веня.
И подумал, что даже не сказал это, а выкрикнул. И сразу же пожалел об этом. Ему показалось, что с таким человеком, какой стоял перед ним, надо обращаться как можно осторожнее. Как с одуванчиком – не размахивать руками, не кричать и не топать.
Топать Веня не собирался. Он повторил уже почти шёпотом:
– Здравствуйте! Здесь живёт профессор Иван Иванович Иванов?
На пороге стоял если не одуванчик, то человечек настолько маленький и тоненький, что казалось странным, как он открыл такую тяжёлую дверь. И волосы его были похожи на белый одуванчиковый пух.
«Вот это и есть настоящее небесное создание. Наверное, весит, как облачко, – подумал Веня. – Но не он же песочницу изрыл!»
Тут Веня представил, как профессор Иван Иванович Иванов приземляется в виде одуванчика в песочницу, поправляет очки, копается совком в песке, уничтожает лабиринт, оставляет странные следы… Воображаемая картинка получилась до того забавной, что Веня не удержался от смеха.
– Здравствуйте, – сказал профессор. – Это я. Иван Иванович Иванов. А чему вы, собственно, смеётесь, молодой человек? Обычное имя. Одно из самых распространённых, между прочим. А вот вас как, например, зовут?
– Веня Пухов, – растерянно пробормотал Веня.
– Как-как? Винни-Пух? – удивился профессор. – Это друзья-товарищи вас так зовут?
– Вениамин Пухов! – сердито отчеканил Веня.
– Извините, я ослышался, – смутился профессор. – Представляю, сколько неприятностей доставляет вам ваше имя. Но вы не обращайте внимания. Меня, например, на работе в институте все называют Одуванчиком. Конечно, за моей спиной. Но я же об этом знаю.
Тут Веня фыркнул опять.
– Конечно, смешно, – согласился профессор.
– Да нет, я просто… Получается, угадал. И вы тоже угадали. Меня в самом деле все Винни-Пухом называют.
– Получается, мы с вами в чём-то коллеги, – грустно улыбнулся профессор. – С чем же вы ко мне пришли?
Веня смутился. Разве надо обязательно с чем-то приходить? С тортом, например, или с конфетами. Он именно так расценил вопрос профессора. И растерянно пробормотал:
– Да я… не коллега. И не знаю, с чем надо приходить. И вообще, я не привык, чтобы ко мне как ко взрослому обращались.
Профессор вздохнул:
– Тут уж ничего не поделать, дорогой Веня Пухов! Придётся привыкать. Ведь вы не станете отрицать, что собираетесь вот именно становиться взрослым, а не возвращаться в детство?
– Не… не стану, – всё так же растерянно ответил Веня.
Ну никак не мог он привыкнуть к профессорской манере речи! Оттого и растерялся. А Одуванчик продолжал:
– А как ещё мне прикажете к вам обращаться? На «ты»? Нет уж, дорогой коллега, у меня это просто не получится. Я даже мысленно всех людей называю на «вы». И даже не людей. Даже… Даже Пятачка.
Почему-то при этих словах Одуванчик шмыгнул носом, как маленький. Словно заплакать собрался.
– Какого ещё Пятачка? – насторожился Веня.
До чего же надоели ему всякие намёки на его виннипуховое имя! А ещё показалось, что Одуванчик шмыгнул носом как раз из-за этого намёка. Ведь всем известна парочка Винни-Пух и Пятачок.
– Поросёнка, – подтвердил его подозрения профессор. – Поросёнка по имени Пятачок. Только его… нет.