— Обморок… Воды! — засуетился гость. — Кофту расстегните. Смочите грудь.
Тетки — к неизвестной бабе. Живо кофточку долой, вот так фунт замест того-сего — ха-ха — куделя!
— Боже милосердный! — в страхе перекрестился мельник и попятился. Кто же это? А?!
Тетки в хохот, в визг, понять не могут. Лежавшая вверх носом председательша шевельнула правой ручкой и чихнула.
А мельник плаксиво на колени перед гостем пал.
— Ваше скородие, как вас, с непривыку… Голубчик! Не губи… Действительно — мужик это… Только очень бритый… Враг попутал… То есть ах, боже… с перепугу все, согласуемо. Просто неисповедимо как… Ах, ах, ущерб какой… Вставай, рыжий черт!! — сдернул мельник шаль с плешивой головы Настасея. — Ишь развалился, быдто дохлый гусь… Кланяйся!.. Проси прощенья!..
Гость — брови вверх — протирал вспотевшие очки и взмыкивал, потом стал неудержимо хохотать. Настасей помаленьку приходил, слава богу, в чувство.
Через десять дней, приказом города, были перевыборы в сельсовет и женотдел.
1926
