Оркестр располагался посредине зала на невысоком подиуме, украшенном такими же разноцветными лампочками, как вход в ресторан. Играли что-то громкое и темпераментное. В одном из музыкантов Лиза узнала знаменитого в городе старичка, который всегда ударял в литавры во время похорон.
– Сюда пошли, – указал ей Чигирь на один из столиков.
Тут же подлетел официант, тоже, разумеется, знавший Чигиря.
– Чиг, давно не видали, дня три уже! Как делишки, девушка нормальная, даром что прикид простоват.
– Ты поговори у меня, поговори, – лениво процедил Чигирь. – Потом самому про-о-стенький прикид понадобится. Больно наглый стал!
– Да я ж прикалываюсь, не понял, что ли? Что кушать будем?
– Я не голодная, – торопливо произнесла Лиза.
Ей совершенно не хотелось есть в этом шикарном ресторане за счет неожиданного своего спутника. Чем еще обернется такой ужин? Любопытство боролось в ней с желанием уйти поскорее. Что это за Чигирь, которого все знают, и что такому может понадобиться от нее, Лизы? Чигирь не обратил внимания на ее слова.
– Ассорти давай мясное и рыбное, грибочки маринованные, крабовые палочки с майонезом, салат там, помидоры. Все на двоих.
– На горячее что?
– Там видно будет. Водки принеси двести, шампанского бутылку для девушки, сок апельсиновый.
Кивнув, официант исчез, и уже через несколько минут появился с шампанским и водкой. Отпер шкафчик неподалеку от стола, достал оттуда бокалы и рюмки, протер и расставил перед Чигирем и Лизой, хлопнул пробкой от шампанского. Тут же появилась и закуска, разложенная на больших блюдах с изображениями Ромео и Джульетты – такие тарелки привозила из Турции на продажу Лизина соседка Валентина.
– Ну, Лизавета, выпьем за знакомство.
– А не боишься за рулем?
– Ничего, довезу как-нибудь, не стремайся. Ты мне лучше скажи, почему я тебя раньше не видал?
– Где?
– Ну, хоть на видаке вашем. Я заглядываю время от времени к Гоше, присматриваюсь к компании – мало ли чего…
– А я там редко теперь бываю.
– Правильно, – одобрил Чигирь. – Там мелочь одна, пацаны зеленые, из них навряд ли толк будет: не присматриваются к делу. Тебе другие нужны мужики.
– А ты откуда знаешь, кто мне нужен?
В голосе Лизы проскользнуло возмущение. Еще не хватало, чтобы какой-то Чигирь ее воспитывал!
– Да видно по тебе. – Чигирь не стал пояснять, что он имеет в виду; в голосе его, как и во внешности, и в движениях, была уже знакомая Лизе уверенность. – Ты, правда, малая еще. Лет шестнадцать?
– Семнадцать.
– Ну ничего, подрастешь, лишь бы в хороших руках.
– В твоих, что ли?
– А хотя бы.
Лиза злилась все больше и больше. Мало того что этот тип, не спрашивая, везет ее в ресторан и сидит, развалившись, – так он еще уверен, что она теперь принадлежит ему! Надо немедленно встать и уйти, пока не поздно. Если еще не поздно…
Прямо взглянув в глаза Чигиря, Лиза неожиданно спросила:
– А сам ты чем занимаешься, если не секрет?
– Какой секрет! Получала я.
– Кто-кто?
– Деньги получаю, с кого следует, не слыхала про такую профессию? Ну, конечно, не из мелких я, раскрутился уже.
– Рэкетир, что ли?
– Вот далось вам все американское! Ну, пусть рэкетир, какая разница.
Лиза даже рот приоткрыла. Хотя – что неожиданного, могла бы и раньше догадаться!
– А ты чего так смотришь? Думала, все на химкомбинате работают?
– Да нет… Просто…
Лиза давно уже не думала, что все работают на химкомбинате. В те годы, когда началась ее юность, жизнь менялась так быстро, что все девчонки ее возраста не удивлялись уже ничему. И она не считала себя наивной дурочкой, видящей жизнь через розовые очки. Но все-таки Лиза успела создать для себя какой-то особый, не очень проницаемый для посторонних, мирок, и в нем рэкетиры, да и рестораны, были понятиями почти абстрактными.
Чигирь был настроен порассуждать о превратностях жизни.
– А чего, я человек молодой, потребности кой-какие имеются, да и способностями не обижен. И все ж таки не академик, для бизнеса ума, правду сказать, маловато. По прежним временам мне бы точно на «химии» вкалывать, а теперь дураков нет. Пусть лошадь работает, а я травиться не желаю. А ты что, трудиться любишь, на комбинат пойдешь?
– Я не знаю…
Лиза поймала себя на мысли, что, несмотря на всю разницу между нею и Чигирем, она тоже не собирается работать на комбинате. Наверное, эта мысль так ясно отразилась в ее взгляде, что Чигирь сразу ее уловил.
– Видишь, и ты не пойдешь, и правильно сделаешь. А знать тебе ничего такого и не надо. Ты, видать, девка чистенькая, домашняя, таким сейчас думать о жизни незачем, все равно не поймут ни хрена. Тебе мужика надо нормального, чтоб он думал.
– Да что ты пристал, в самом деле – мужика, мужика! Не надо мне никакого мужика!
Лиза старалась попасть Чигирю в тон, но это ей плохо удавалось. Очень уж не вязался этот тон ни с голосом ее, ни с внешностью, ни с возрастом…
Неизвестно, как пошла бы дальше их беседа, но тут снова появился официант. Наклонившись над сидящим Чигирем, он стал что-то шептать ему на ухо. Тот помрачнел.
– Та-ак, не понадобится, видать, горячее… Вот что, Лиза, у меня тут дела наметились, кой с кем поболтать придется. Так что уж извини, домой тебя не повезу. Ты посиди пока, покушай, а потом тебя халдей на тачку посадит, я ему скажу. Поняла?
Лиза не знала, кто такой халдей, но кивнула, облегченно вздохнув про себя. Неужели удалось отвязаться от этого непрошеного покровителя? Повезло! Она хотела выйти из ресторана немедленно, но рассудила, что лучше не показываться у входа одновременно с Чигирем, и осталась сидеть. Но – новая напасть! – едва ее спутник поднялся и вразвалочку пошел к выходу, Лиза тут же поймала на себе откровенные взгляды парней, компанией сидевших за соседним столиком. Да здесь просто притон какой-то, несмотря на респектабельную обстановку!
Лиза не была искушена в респектабельности, иначе она сразу оценила бы безвкусицу интерьера, дешевое желание хозяев демонстрировать свалившееся на них богатство. Она же просто подумала, что не создана для богатой жизни, поэтому ей и не нравится в дорогом заведении.
«А вдруг он не расплатился за ужин?» – подумала Лиза, похолодев.
От своей одноклассницы Ритки Зуевой она слышала о подобной истории, после которой девушку едва не избили охранники, а потом ей пришлось объясняться в милиции. Этого только не хватало! Но, к счастью, официант снова подскочил к столику.
– Горячее будем заказывать? Или кофе, мороженое? Не стесняйся, девушка, Чиг заплатил!
– Нет-нет, – сказала Лиза с поспешным облегчением. – Я ухожу, мне пора.
– Мамашка волнуется? – насмешливо спросил официант. – И где он тебя выкопал, дурочку такую? Ты бы хоть сказала ему, чтоб одел по-человечески.
Лиза покраснела. Что такого в ее одежде? На ней было довольно приличное платье из дорогой шерстяной ткани красивого темно-зеленого цвета, рукава-буфы пышные, как в журнале, и подкладные широкие плечи. Много он понимает! Не глядя на официанта, она поднялась из-за стола и пошла к выходу, дав себе слово никогда больше не появляться здесь.
«Каждый должен жить так, как ему положено, – рассуждала Лиза, идя по ночной улице. – Но откуда во мне такое странное смирение, почему бы мне не хотеть того, что я не имею? – возражала она себе самой. – Нет-нет, дело тут не в смирении…»
Лиза понимала, что ей хочется какой-то другой жизни, и почему-то была уверена, что она ждет ее в будущем, хотя даже представить ее себе не могла. Но это бьющее в глаза богатство… Почему оно ей так не понравилось, почему такое отвращение вызывало все, что она увидела сегодня – самодовольный рэкетир, хамски-услужливый официант… От всего этого веяло таким же беспросветным убожеством, которое до сих пор связывалось у Лизы только с нищетой. Оказывается, между нищетой и богатством нет никакой разницы!
Лиза так удивилась и даже обрадовалась этому неожиданному открытию, что остановилась посреди улицы. Вот в чем все дело – в этом самом убожестве, которое она, несмотря на свою неопытность, почувствовала мгновенно! Но где же его нет, и чего же ей искать, и найдет ли она когда-нибудь что-то иное?..
Засыпая в эту ночь, Лиза была уверена, что жизнь ее теперь переменится, станет определеннее и яснее, и, во всяком случае, исчезнет та непонятная скука, которая охватила ее ни с того, ни с сего…
…Но жизнь не переменилась нисколько. Как будто не было этого вечера, который показался ей таким решающим, как будто не совершала она своего открытия!
Следующим вечером, часов в семь, зазвонил телефон, и, подняв трубку, Лиза услышала голос своего вчерашнего спутника.
– Привет, Лизавета! Ты чего вчера не покушала, как я велел? И смылась куда-то одна, халдей и глазом не успел моргнуть?
Его тон и это королевское «велел» взбесили Лизу, но, к собственному удивлению, она не возмутилась вслух и трубку не положила.