Родители Тоби владели Седной.
Дома, на Земле, если человек не был триллиардером, – значит, был его слугой. Поэтому родители собрали наследства нескольких поколений и отправились строить новый дом в огромный район космоса, настолько пустой, что в нем поместилась бы тысяча Солнечных систем, и ещё осталось бы место. Там случайные булыжники дрейфовали друг от друга на расстоянии, равном удалению Юпитера от Солнца. Или даже больше. Тоби слыхал, что в языке эскимосов существует пятьдесят слов для обозначения снега. Здесь понадобилось бы полсотни слов для описания пустоты.
Спокойствие в голосе Миранды обнадеживало. Они с Солом возбужденно обсуждали результаты возни ремонтных ботов с двигателем. Может, получится выжать достаточное количество энергии, хотя бы для того, чтобы запитать коммуникационные лазеры, обеспечить немного тепла и света. И разморозить воздух в кабине.
Пока они хлопотали, Тоби уселся на нос судна и уставился на Седну. Она казалась лишь большой дырой в пустоту. Но Тоби приходилось видеть ее в телескоп, и он знал, что именно надо искать в этой черноте.
Где-то близ экватора должна светиться единственная крохотная искорка. Его дом.
– Подключаем движок! Тоби, идём внутрь. Обзор через оптику будет получше.
– Это точно, – согласился он, направляясь к пробоине.
Сол и Миранда делались все оптимистичнее, а у Тоби на душе скребли кошки. Он пролез сквозь дыру и ступил в надувной шлюз, приклеенный Солом к двери в главный жилой отсек. Тоби решил не говорить о том, что так и не увидел заветной искорки на тёмном пятне планеты.
И молчал, пока дружная парочка распределяла питание по сетям судна. В длинном отсеке замигали огоньки, заблестели во льду, опушившем бока безжизненных роботов.
– Теперь подключаем системы связи! – объявил Сол.
– О нет, сначала тепло и воздух! – взмолилась Миранда. – Тоби нужно вылезти из этого скафандра!
Нагрев отсека занял немало времени – отовсюду требовалось выгнать межзвёздный холод. Нагреватели ревели, воздушный иней плавился – и, в конце концов, приборы показали температуру выше минус пятидесяти. Сол снял шлем и изобразил виртуальный вдох.
– Будто жидкий огонь. Но это пока, – заключил он. – Так, мы вывели центральный процессор онлайн…
Он шагнул к металлической клавиатуре пульта управления и нажал несколько кнопок.
Повсюду зашевелились мелкие роботы, но Сол быстро отключил их.
– Нам уже достаточно, новых не надо. А теперь посмотрим, где мы, – сказал Сол, пересылая данные с оптической системы на очки Тоби.
Стены отсека отступили, сменившись изображением бледной округлости планеты. Корабельный телескоп позволял детально разглядеть её поверхность даже при ничтожно слабом свете звёзд. С минуту все трое молча смотрели на открывшуюся картину.
– Ну… – только и смог выдавить Сол.
Тоби покачал головой. Произошло то, чего он боялся.
– Это не Седна.
Перед глазами проплывали горы, каньоны и огромные равнины – наверное, замёрзшие океаны. Всё было раскрашено в буро-красные тона, будто в космосе повисла огромная капля крови, пролитая раненым богом миллиарды лет назад.
Как раз цветом планета походила на Седну. Впрочем, как и на Эриду, и на тысячи комет в межзвёздном пространстве. Кто-то когда-то объяснил Тоби, что за бесчисленные миллионы лет медленный поток космического излучения выжаривал поверхности этих миров, порождая сложные органические молекулы, так называемые толины, имеющие насыщенно красный цвет.
Но Седна была крошечной, ей едва хватало гравитации, чтобы поддерживать округлую форму. К тому же она была гладкой, словно бильярдный шар. А на этой планете виднелись горы.
– Да она же величиной с Землю! – воскликнул Сол, изучающий показания приборов. – Если мы сумеем запустить двигатели… если вычислим, где мы…
Тем временем Тоби разглядывал таинственный шар:
– А это что такое?
– Что именно? – Сол, казалось, обрадовался возможности отвлечься от рутины.
– Ну, эти ямы?
Тоби ткнул пальцем в круги около двухсот километров в диаметре, со странными завитушками и белыми полосами, похожими на следы от расплескавшихся волн.
– А-а, метеоритные кратеры, – махнула рукой Миранда. – Сол, что на системе позиционирования?
– Нет, – Тоби приставил пальцы к экрану, увеличивая изображение. – Посмотрите-ка в центр!
Возможно, когда-то это было побережьем океана. С одной стороны круга поверхность казалась плоской, с другой виднелись узкие каньоны. Словно кто-то бросил пакет с белой краской. Но вот в центре…
Сеть чёрных линий, пересекающихся под безукоризненно прямым углом. Тёмные прямоугольники и окружности. Одни крохотные, другие в сотню метров.
Город.
Тоби уменьшил разрешение и перевел взгляд на другое белое пятно. Тот же лабиринт из чёрных линий.
– Города? – Сол криво усмехнулся, глядя на Миранду. – Кто бы мог подумать! Запустить передатчик – и все дела!
– Где же тогда огни? – спросила она, нахмурившись.
И правда: не светится ни одно окно, не сияют лампы под куполами оранжерей, чтобы отогнать вечную межзвёздную ночь.
– Может, они под землёй? – предположил Тоби. – Вдруг там океан? Можно посмотреть в инфракрасном?
Ворча, Сол поменял настройки. Изображение замерцало неестественными цветами: ярко-синими, белыми, фиолетовыми.
– Чувствительность датчиков позволяет улавливать разницу температур в десятые доли градуса, – сообщил он.
В инфракрасном свете массивы строений практически не отличались от замороженного пространства вокруг них. Температура как на Седне, три жалких градуса выше абсолютного нуля. В таких условиях замерзает воздух, вода делается твёрже гранита. Невозможно никакое механическое движение. Невозможна жизнь.
– Всё мертво, – пробормотал Тоби.
Сол неопределённо махнул рукой.
– Тоби, это же находка столетия! Нам всего лишь нужно выяснить, где мы, и позвонить домой…
Стоя возле главного пульта, Сол то и дело нажимал какие-то кнопки, сверял данные, но Тоби прекрасно видел, что именно показывают приборы.
– Сол, прекрати! Двигатели не заработают!
Тот оглянулся.
– Да, но…
– Они сдохли, понимаешь? Боты до последнего держали их на ходу, чтобы вывести нас на орбиту. А мы даже близко к дому не подобрались, да?
Сол пожал плечами, хотел что-то сказать, но Тоби не слушал его.
– Прекратите! Сброс личностей! Просто скажите, что происходит.
– Даже если мы отправим сообщение на Седну, а на это вряд ли хватит энергии, – тепеь голос Миранды звучал равнодушно, – этого мира нет на карте. То есть он настолько далёк от Седны, что сюда не отправят спасателей. Судовые часы повреждены, нельзя даже сказать, сколько времени мы летели…
– Но у нас хватит энергии запустить систему гибернации ещё раз, – добавил Сол так же бесстрастно. – Можно включить режим контролируемой глубокой заморозки, так что тебе не повредит и полное отключение энергии.
Значит, вот она, правда. Тоби Макгонигал уже мёртв. Он умер тогда, когда в судно ударил метеор. Краткое пробуждение над черной планетой – последний всплеск, агония судовых систем.
Даже если двигатели и были бы исправны, он обречён. Такие суда, как кометный каботажник Тоби, не могут садиться на больших планетах. Ближайший корабль, способный на такое, находится на Седне. Тоби застрял на орбите.
Выбор прост: остаться бодрствовать, растянув скудные запасы на несколько дней, глядя, как с каждым часом тускнеет свет, межзвёздный холод пробирается сквозь стены, и замёрзнуть насмерть, когда системы откажут окончательно. Либо добровольно и сразу залезть в «скорлупу цикады», безо всякой надежды проснуться, и покончить со всем разом.
Он посмотрел на Сола, на Миранду. Их лица были пусты и равнодушны – без тени оптимизма и радости, наполнявших виртуальных друзей всего несколько минут назад. Само собой, ведь от них больше не требуется поддержка. Да и сами они не нужны.
– От вас никакой пользы. Отключайтесь! – приказал Тоби.
Они кивнули и исчезли из овальных масок. Впрочем, их лица были всего лишь проекциями, созданными вирт-очками. В скафандрах остались только конструкции из мелких роботов, двигавших ногами и руками, создававших иллюзию присутствия человека внутри. А теперь Сол и Миранда, виртуальные друзья по «Консенсусу», просто исчезли.
Воцарилась полная тишина, и одиночество обрушилось на Тоби с ужасной силой. Он сам захотел знать правду. Пусть его последние часы будут настоящими. Никаких иллюзий, никаких виртуальных друзей, чтобы пожаловаться.
Сняв очки, он приказал судну:
– Готовь «скорлупу цикады». Я ещё осмотрюсь напоследок.
Теперь, без свидетелей, ему отчаянно захотелось расплакаться. Нет, последним, что он увидит в жизни, уж точно не будет картинка несуществующей реальности. Тоби выбрался на корпус судна, взглянул на планету. Конечно, смотреть было не на что: просто огромное пятно и звёзды. Но они… были по-настоящему прекрасны.