- Разве я могу запретить тебе ехать, если капитан умоляет? Да, но как я отпущу тебя одного в такое опасное плавание? Что мне делать?
Мама сейчас же позвонила капитану, снова разбудила его и долго благодарила за заботу обо мне, а капитан долго благодарил маму за доверие. Вот так я и очутился на Фрегате. Вы скажете, что я поступил нехорошо и мне за это достанется? Что поделаешь, наука требует жертв!
До отплытия остаётся несколько минут. Мама с берега машет мне платком и утирает слезы. Не плачь, мама! Прощай! Но вот капитан Единица подал команду: "Отдать концы!" - и все запели отвальную:
Фрегат готов к отплытию.
Ведёт нас капитан
К невиданным открытиям,
К неслыханным открытиям
В открытый океан,
В открытый океан!
Надёжны все крепления.
И в шторм и даже в штиль
Пройдём никак не менее,
Да, уж никак не менее
Тра-та-та тысяч миль,
Тра-та-та тысяч миль!
Порядок полагается
Повсюду и всегда,
И рейс наш начинается,
Да, рейс наш начинается
Из первой бухты А,
Да, да - из бухты А!
Почему эта бухта так называется, мне пока неизвестно. Когда узнаю, занесу в судовой журнал. Я ведь буду вести журнал. И очень вас прошу, читайте его понемногу, по одной главке в день - так, как я писал. А то поспешишь - людей насмешишь!
НЕПТУН СЕРДИТСЯ
1 нуляля
Как только отдали эти самые концы, я отправился осматривать Фрегат. Больше всего мне понравилась пушка. Вот бы пальнуть из неё разок!
Возле пушки стояли капитан Единица и штурман Игрек, они что-то там крутили. Я спросил, не собираются ли они дать салют. Капитан пожал плечами и сказал, что из этого оружия салюта не получится: это не пушка, а телескоп. Да и Фрегат наш не военное, а учебное судно. Я и забыл, что здесь придётся учиться! Я спросил у капитана, что он разглядывает в телескоп.
- Телеграфные провода, - отвечал капитан. - Хочу ещё раз убедиться, что они не провисли, а остались прямыми линиями, как им полагается. Кстати, знаешь ли ты, что такое прямая линия?
Я ответил, что знаю: прямая линия - это такая линия, которая... прямая. Капитан возмутился: это, мол, не определение, а кит знает что!
- Прямая линия, - вмешался штурман, - это кратчайшее расстояние между двумя точками.
- Нет-нет, - поправил его капитан, - кратчайшее расстояние между двумя точками - это только отрезок прямой. Ведь прямая тянется в обе стороны бесконечно.
Я взял карандаш и прямо на палубе нарисовал длиннющий отрезок прямой. Но капитан сказал, что моя прямая линия вовсе не прямая, а...
Это-то я и сам видел. Кривой она получилась потому, что палубу качает. А вообще-то я умею рисовать прямые линии. Такие прямые, как верёвки, что натягивают паруса: проведи по ним смычком, и они запоют!
- Это не верёвки, - поморщился капитан, - а ванты. Они слишком толсты, чтобы называться линиями. Математики прямыми линиями называют совсем другое. Хочешь видеть настоящие прямые линии - взгляни на здешние телеграфные провода.
Я взглянул на берег, но никаких проводов не увидел, а капитан сказал, что, если я не увидел, это ещё не значит, что их нет. Он велел мне взглянуть в телескоп, и... что за штука! - между столбами в самом деле были натянуты провода - тоненькие-претоненькие! Капитан сказал, что они вовсе не имеют толщины, одну только длину. Их без этого волшебного телескопа и увидеть нельзя, а можно только вообразить.
Но как эти провода держатся на столбах? Оказалось, что, как и всякие провода, они держатся на изоляторах, которых тоже не видно. Потому что здешние изоляторы - это математические точки. У них нет ни длины, ни ширины, ни толщины!
Капитан покрутил ещё какие-то винтики, и я наконец увидел крохотные точки-изоляторы.
- Здорово вы мне всё это доказали... - начал я, но тут же осёкся, потому что с капитаном случилось что-то непонятное: он замахал руками, стал кусать воздух и долго не мог ни слова выговорить, а потом как закричит:
- Ничего я тебе не дока... я тебе пока...