Александр никогда не спрашивал, а что, собственно, хочет она? Не будут ли ругать ее родители за позднее возвращение? Ах, девушка живет в общежитии! Значит, свободна. Ирина не решилась сказать, что злющая вахтерша захлопывает входную дверь ровно в полночь, и, опоздав даже на десять минут, приходится долго умолять, чтобы впустила. Что лифт после полуночи не работает, а подниматься на каблуках на десятый этаж тяжело, особенно после долгой прогулки вокруг общежития. Но она любила. И терпела все. На самом деле с женитьбой Серебряков угодил в десятку. Сам Бог послал ему Ирину. Если бы еще Александр Серебряков это понял!
Их встречи были странными. Серебряков вроде бы ухаживал, но ни разу не пытался поцеловать. Не говорил комплиментов. Единственное, что хвалил, так это длинные темные волосы Ирины и часто просил распустить их по плечам. Хотя Ирина предпочитала закручивать на затылке пучок. Они гуляли по парку, по улицам Москвы и разговаривали. Сидели в общежитии, у него или у нее, и тоже разговаривали. То есть говорил Александр. Иногда он замолкал. И что-то напряженно обдумывал. В такие моменты Ирине казалось: вот-вот Саша очнется и скажет ей что-то важное. Что-то особенное. Но он ограничивался общими фразами. В том, что касается чувств. О женитьбе не заговаривал вообще.
«Зачем он приходит? – с тоской спрашивала себя Ирина. – Ведь не любит! Это же видно! Так зачем?» Кроме Саши, у нее никого не было. Ирина была уверена, что и не будет. А будет ли Серебряков? Или исчезнет? Кто знает. Наконец она поняла. Серебряков влюблен. Но не в нее. Происходит что-то странное. Новый год они встречали в общежитии, в большой, шумной компании. Эту девушку Ирина заметила сразу. Да ее и нельзя было не заметить! Красавица! С роскошными, длинными, темными волосами.
– Лада, – представил Серебряков. По его голосу невозможно было не догадаться.
Ирина поначалу расстроилась. Но, приглядевшись, поняла: ревновать бессмысленно. Лада – бесспорная красавица. Причем такие девушки не становятся любовницами. На них женятся. Чистая, светлая красота, словно сияние, которое служит преградой нечистым помыслам. Соперничать с такой бессмысленно. Она всегда в центре внимания, всегда окружена поклонниками. Что ж, пусть будут счастливы.
Но эти двое отчего-то друг друга сторонились. В компании, где они могли встретить Ладу, Серебряков настойчиво приглашал Ирину. Они никогда не танцевали. Ни под быструю музыку, ни под медленную. Зато Лада двигалась великолепно. Серебряков следил за ней неотрывно. При этом лицо его было каменным.
– Красивая девушка, – сказала однажды Ирина. – Нравится тебе?
– С чего ты взяла, – буркнул Серебряков и отвернулся от площадки, где танцевала Лада. Потом нехотя добавил: – С детства ненавижу стоять в очередях. А на нее такая очередь, что состаришься в ожидании.
«Она уже выбрала тебя», – чуть не сорвалось с языка у Ирины. Если мужчина и женщина друг друга сторонятся, попадая в одну компанию, расходятся по разным углам и изо всех сил показывают, как они друг другу безразличны, – это верный признак. Между ними любовь. Серебряков и Лада вели себя именно так. Почему они не могли быть вместе? Ирина никогда не решилась бы спросить об этом у Саши. Тем более у Лады, с которой была едва знакома. Сводить их? Но в любви каждый старается для себя. И Ирина решила не торопить события. Подождать, что будет дальше.
А дальше… Серебряков сделал ей предложение! То есть буркнул:
– Давай поженимся.
– Ты серьезно? – не поверила Ирина.
– Я такими вещами не шучу, – отрезал Александр.
Она промолчала. Должно быть, поругался с Ладой. Горячка пройдет, и он опомнится. Какой же брак без любви? Ко всему прочему эти двое словно бы созданы друг для друга. А потом случилось так, что соседка Ирины уехала домой, к родителям. Комната осталась в ее распоряжении. Серебряков в тот вечер пришел, будучи сильно навеселе, чего раньше себе не позволял. Ирина ни разу не видела его пьяным. И впервые полез к ней с поцелуями. На языке у Ирины вертелся вопрос: «Что случилось?» Неспроста все это. Но она не возражала. Вскоре они оказались в постели. И у нее, и у него это было в первый раз. Все обернулось кошмаром, которого Ирина не смогла забыть никогда. Физическая близость с Сашей всегда вызывала у нее отвращение. Поэтому она и не возражала против его любовниц.
Почему не клеилось? Невозможно любить за двоих. Если в этот момент все его мысли о другой женщине, твои мысли о том же. Словно в постели лежит кто-то третий. Впрочем, Серебряков никогда не настаивал. Как женщина Ирина его не интересовала. Но любовниц своих Александр Серебряков откровенно презирал. Продажные. Знал, что жена ему не изменяет и никогда не будет изменять, и это ставило ее выше всех прочих женщин. Потому что это только его женщина. И ничья больше. На этом и базировалось пресловутое согласие, в котором Серебряковы прожили пятнадцать лет.
После того первого раза она сразу же забеременела. Нельзя сказать, что Александр обрадовался, когда Ирина об этом сказала, но на следующий день они пошли в загс. Родители, конечно, всплакнули, мол, рано, надо бы институт закончить, но вскоре занялись приготовлениями к бракосочетанию. Свадьба была скромной. Ирина была счастлива, но тихо. На плече у мужа не рыдала, за оказанную честь не благодарила. Как случилось, так случилось. Серебряков научил ее сдержанности в проявлении чувств.
Через семь месяцев после свадьбы родился сын. Странно, но мужа она любила больше. Казалось, все чувства должна была перенести на младенца, но нет – Саша по-прежнему занимал ее мысли. Забота о Саше, карьера Саши. Своему успеху в бизнесе Серебряков был обязан и жене тоже. Не только своим способностям и удаче.
Порою он бывал жесток. Выговаривал ей за отсутствие вкуса. Даже кричал. Да, Ирина никогда не умела подбирать одежду и украшения. Так, чтобы шло. Розовое с зеленым, красное с желтым, колготки в цветочек. В ее деревне любили яркое. Поначалу она экономила на своей одежде, носила что попроще и подешевле. Когда появились деньги, начала покупать то, что казалось ей красивым. Серебряков приходил в бешенство.
Однажды они собирались в ресторан на деловую встречу. Ирина надевала бусы и вдруг поймала в зеркале взгляд мужа, который стоял за ее спиной и завязывал галстук. Взгляд был такой, что она испугалась. Обернулась и жалобно спросила:
– У меня что-то не так?
– Все, к сожалению, – ответил Серебряков и метнулся к платяному шкафу.
– Раздевайся и запомни, что с твоей фигурой это носить нельзя. Черные ажурные колготки носят женщины легкого поведения, а этот бант на голове… Это же просто смешно! Ты не девочка. И выброси, бога ради, эту бижутерию. Я тебе что, денег не даю?
– Что же тогда надеть? – растерянно спросила Ирина. Ей хотелось плакать.
– Длинное черное платье, которое я тебе привез из Италии, туфли на шпильке и нитку жемчуга. И сотри ты эту помаду! Все розовое, зеленое, перламутровое – выкинуть. Банты – к черту. Жду через пять минут, поторопись, мы можем опоздать.
Она сделала так, как велел муж, а на следующий день пошла в модный салон. Обратилась к услугам стилиста. И визажиста. И парикмахера. Изложила требования мужа: солидность, респектабельность, никаких бантов, ничего вызывающего.
Замечаний по поводу внешности и одежды любимый муж больше не делал. Но отношения их теплее не стали. Она просто выполнила свой долг, стала соответствовать. Ее тело по-прежнему не вызывало у Александра никаких желаний. Ах, если бы еще похудеть!
– Ирина Сергеевна, здесь нужны радикальные меры, – качал головой массажист. – Вы же никогда раньше не занимались спортом. Вот если все это срезать…
К радикальным мерам она не была готова. Нет уж, пусть все остается, как есть. Стань ее талия на десять сантиметров уже, это не возродит любовь, которой не было никогда. Прожили же они все эти годы без страсти. Быть может, она от природы не способна испытывать то, что описывают в любовных романах, которые Ирина Сергеевна тайком читала. Если бы все это было правдой, если бы было возможно, то муж ушел бы к одной из своих любовниц. С которой спал, и которая все это проделывала с охотой. Описываемые мерзости. Если не уходит, значит, ничего нет. И думать об этом не следует.
Когда муж уезжал в командировку или улетал за границу на очередную выставку, Ирина Сергеевна Серебрякова доставала из глубины итальянского шкафа любимую вязаную кофту с блестками, пуховый платок и заваривала в чайнике душистые травы, собранные в родном лесу. Пропускала очередной сеанс массажа и пекла пирожки. Смотрела сериалы, над которыми муж откровенно смеялся. Если заставал ее вечером за этим занятием, начинал язвить, называть деревенщиной и говорить другие обидные вещи. Хоть несколько дней прожить так, как хочется!
Она частенько думала о том, что живет хорошей, желанной для многих жизнью, но, увы, не своей. Любая другая женщина была бы от всего этого в восторге. Носилась бы по магазинам, не вылезала бы из салонов красоты, следила за модой. Так почему Серебряков выбрал ее? И почему терпит? Ни разу в жизни Александр не заговорил о разводе. Ирина Сергеевна жила спокойно.