— Ты сошел с ума, — шепнула я. Если бы я не сидела на диване, то уже попятилась бы от этого чокнутого прочь, к выходу. — Ты слетел с катушек. Опомнись, Роб! Никаких эльфов не существует.
Робби вздохнул.
— В самом деле? Ты в этом уверена? Как предсказуемо. Он откинулся назад и скрестил руки на груди. — Я был о тебе лучшего мнения, принцесса.
— Лучшего — обо мне? — взвизгнула я и вскочила на ноги. — Ты только себя послушай! Ты что, в самом деле хочешь убедить меня, будто мой брат превратился в эльфа с блестками на крылышках?
— Не глупи, — спокойно отозвался Роб. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Сразу думаешь о феях вроде Динь-Динь — типичная человеческая реакция на слово «фейри». А на самом деле волшебный народ совершенно не такой. — Он на секунду задумался. — Ну, конечно, не считая феечек, но это отдельная история.
Я потрясла головой; мысли разбегались в разные стороны.
— Мне сейчас не до этого, — пробормотала я и поковыляла прочь из кухни. — Нужно проверить, как там Итан.
Робби пожал плечами, завел сложенные лодочкой ладони за голову и облокотился затылком о стену. Я смерила его хмурым взглядом и поспешила наверх, в детскую.
В детской царил совершеннейший бардак, поле боевых действий, заваленное поломанными игрушками, разорванными книжками и разбросанной одеждой. Я поискала самого Итана, но комната была пуста, лишь под кроватью что-то слабо шебуршилось.
— Итан? — Я опустилась на колени и, раздвинув в стороны обломки игрушек и детальки конструкторов, заглянула под кровать.
Там, в темном углу, сжался какой-то дрожащий комочек.
— Итан, — тихонько окликнула я. — Что с тобой? Вылези оттуда на минуточку. Я не сержусь.
Ну это я лукавила. Хотя в общем-то моя злость испарилась, осталось одно изумление. Мне хотелось стащить Итана вниз и доказать, что никакой он не тролль и не подменыш, или что там Робби еще придумал.
Комочек чуть пошевелился, и из-под кровати пискнул голос Итана.
— Страшный человек ушел? — спросил он тоненько и перепугано. Я бы даже пожалела его, если бы не ноющая боль в ноге.
— Да, ушел, — соврала я. — Вылезай, — Итан не шевелился, и я разозлилась. — Итан, это смешно! Вылезай уже оттуда, хватит!
Я залезла глубже под кровать и потянулась за братом.
Итан повернулся, зашипел (глаза сверкнули желтым) и кинулся на меня. Я едва отдернула руку, как острейшие, словно у акулы, зубы страшно клацнули. Итан зарычал; кожа у него стала жуткого голубоватого оттенка, точно у утопленника, оскаленные зубы сверкали во тьме. Я взвизгнула и на четвереньках бросилась назад; кирпичики «Лето» больно впивались в ладони. Я наткнулась на стену, вскочила на ноги, рванула прочь из комнаты...
И за дверью врезалась в Робби.
Он схватил меня за плечи, а я орала и дралась с ним, еле сознавая, что делаю. Он терпел мои удары и удерживал меня на месте до тех пор, пока я не выдохлась. Я обессиленно упала ему на грудь и спрятала лицо, а он все обнимал меня, давая выплакать всю злость и ужас.
Наконец слезы иссякли, я в последний раз всхлипнула и отцепилась от Робби, дрожа и утирая влагу тыльной стороной ладони. Робби не произнес ни слова. Футболка у него совершенно промокла от моих рыданий. Сквозь закрытую дверь детской приглушенно слышались удары и кудахтающий смех.
Я поежилась и обернулась к Робби.
— Итан пропал? — прошептала я. — Не спрятался? Исчез по-настоящему?
Робби серьезно кивнул. Я оглянулась на дверь детской и прикусила губу.
— Где же он сейчас?
— Вероятно, в Волшебной стране. — Сказано так просто, что от бессмысленности происходящего впору рассмеяться.
Итана украли фейри, подменили злобным духом-двойником. Моего брата похитили... феи?! Ущипните, может, это дикий сон или галлюцинация? Я, должно быть, совершенно опьянела... Не удержавшись, я прикусила себе щеку изнутри. Острая боль и привкус крови подтвердили: все по-настоящему.
Серьезный вид Робби развеял последние мои сомнения. Внутри поднималась волна тошнотворного страха.
— Так... — Я сглотнула и заставила себя говорить спокойно. Допустим, Итана похитили волшебные создания; я в это поверю. — И что нам теперь делать?
Робби пожал плечами.
— Тебе решать, принцесса. Иногда человеческие семьи воспитывают подменышей как родных детей, хотя обычно не подозревают, что у них за ребенок. В общем-то, если его кормить и не трогать, оно устроится в новом доме без особых хлопот. Поначалу подменыши ведут себя несносно, но большинство семей привыкают. — Робби криво усмехнулся и неловко попытался подбодрить меня. — Можно надеяться, твои родители решат, что это у него так запоздало кризис двух лет проявляется.
— Робби, это создание меня укусило! И мама наверняка поскользнулась в кухне и упала тоже из-за него. Дело не в хлопотах, а в опасности. — При взгляде на запертую дверь в детскую меня передернуло — Пусть оно уйдет, а брат вернется! Как нам от него избавиться?
Робби помрачнел.
— Ну, способы избавиться от подменышей-то известны... — неуверенно начал он. — По старинке нужно варить пиво или похлебку в яичной скорлупе, и тогда подменыш не удержится и возмутится, мол, как странно. Но этот метод хорош для подменных младенцев: если ребенок еще не умеет говорить, родители поймут, что их малыш — подменыш, и тогда настоящие родители заберут самозванца. Вряд ли это сработает с ребенком постарше, как твой братишка.
— Отлично. Еще какие способы?
— Э... другой способ — лупить подменыша до полусмерти, пока его вопли не заставят фейри вернуть настоящего ребенка. Кроме того, можно засунуть его в духовку и поджарить заживо...
— Хватит! — Меня затошнило — Я не сумею сделать ничего подобного, Робби. Просто не смогу. Должен быть другой способ.
— Ну... — Роб в нерешительности почесал себя за ухом. — Единственный другой способ — отправиться в Волшебную страну и забрать его. Если настоящий ребенок вернется домой, подменышу придется уйти. Но...
Он осекся на полуслове, как будто передумал говорить что хотел.
— Что?
— Ты же не знаешь, кто забрал твоего брата, а без этого знания будешь только ходить по кругу. А ходить кругами по Волшебной стране — очень, очень глупая затея.
Я насторожилась, уставилась прямо в глаза Робби…и догадалась!
— Я не знаю, кто его забрал... А ты — знаешь.
Робби беспокойно поерзал.
— Предполагаю.
— Кто?
— Это только догадка, имей в виду. Я могу ошибаться. Не спеши с выводами.
— Робби!
Он вздохнул.
— Неблагий двор.
— Чего?
— Неблагий двор, — повторил Робби. — Двор Маб, королевы воздуха и тьмы. Заклятые враги короля Оберона и королевы Титании. Очень могущественные. Очень зловредные.
— Стой, стой, стой! — Я вскинула руку. — Оберон? Тирания? Те, что из «Сна в летнюю ночь»? Да это же древние сказки!
— Древние — да, — заявил мне Робби. — Сказки — нет. Владыки фейри бессмертны. Те, о ком слагают песни, сказания и легенды, не умирают никогда. Вера, поклонение, воображение... мы рождены из снов и страхов смертных, и пока нас помнят, сколь угодно смутно, будем жить всегда.
— Ты все время повторяешь «мы», — заметила я. — Как будто сам — один из этих бессмертных эльфов... фейри... Как будто ты один из них!
Робби улыбнулся, озорно и гордо, и у меня перехватило дыхание.
— Кто же ты такой?
— Ну что ж… — Робби пожал плечами, неубедительно прикидываясь скромнягой. — Если ты читала «Сон в Летнюю ночь», ты меня, наверное, помнишь. Там еще произошла маленькая неприятность, совершенно случайно, когда я наградил кое-кого ослиной головой и влюбил в него Титанию.
Я мысленно прокручивала пьесу в голове. Читала в седьмом классе, но сюжет почти совсем забыла. Там было столько действующих лиц, приходилось продираться сквозь такую мешанину имен, и персонажи влюблялись и разлюблялись до нелепого часто... Я вспомнила несколько человеческих имен: Гермия, Елена, Деметрий. Потом еще Оберон, Титания и...
— Черт... — прошептала я и безвольно сползла по стене, уставившись на Робби совершенно по-новому. — Робин Плутски. Робби — ты и есть Плутишка Робин.
Он ухмыльнулся.
— Зови меня Пак.
Пак.
Тот самый Пак — у нас дома?!
— Не может быть!
Я потрясла головой. Это же Робби, мой лучший друг! Я бы знала, будь он фейри... Или нет?
Чем больше я об этом думала, тем сильнее верила услышанному. Я никогда не видела ни дома, ни родителей Робби. Учителя его обожали, хотя к домашней работе он и не притрагивался, а на уроках откровенно спал. К тому же в его присутствии все время творилось странное: в партах появлялись мыши и лягушки, четвертные контрольные оказывались подписаны не теми фамилиями...
И хотя Робби Плутски веселился во всех этих случаях как безумный, никто ни в чем его не заподозрил.
— Нет, — опять забормотала я и попятилась к себе в комнату. — Это невозможно. Пак — это миф, легенда. Я в это не верю.
Робби довольно ухмыльнулся.
— Тогда придется убедить тебя, принцесса.