– Понял. Но почему ты уверен, что наша контора будет считать предателем меня да при этом еще и косвенно подозревать тебя?
– Аскольд, ты вроде неплохой аналитик. Ну, смотри: провал при встрече Ларне в Париже, после чего мы возвращаемся в Швейцарию, где погибает Бремен. Мы снова едем в Париж…
– Достаточно. Операцией в Париже руководил ты. Операцию в Берне осуществлял я, но под твоим надзором.
– И? – Горский одобрительно взмахнул рукой – мол, продолжай.
– После Парижа никто из агентов, кроме самого Вязовского, не знал, что мы оба работаем по бумагам Ларне. Следовательно, все стрелки сходятся на нас.
– Точно!
– Получается, нам с тобой, чтобы оправдаться перед конторой, нужно выявить предателя. Но это можно сделать только одним путем: заставить его действовать.
– Именно. – Горский, довольный рассуждениями Аскольда, раскурил сигару. – Только нужно учитывать одно важное обстоятельство…
– Бумаги Ларне должны быть у нас.
– Браво!
– Но как вынудить противников совершить ошибку? Как заставить их думать, что бумаги Ларне у нас? Только в этом случае, ставя себя на их место, я предпринял бы активные действия, невзирая ни на что…
– Все верно. И я так рассудил. Поэтому телеграфировал Вязовскому, что мы будем с бумагами в Париже через сутки.
– Толково, – признал Аскольд. – Если предатель находится в штаб-квартире, он засуетится, попытается нам помешать. Однако… вдруг наши конкуренты не поверят, что бумаги Ларне у нас? Может, бумаги давно у них?
– О, – Горский пыхнул сигарой, – тут такое дело… Помнишь барышню, которая тебя спасла в доме Бремена? А что, если она никак не связана с нашими конкурентами? Оказалась в хранилище совсем по другой надобности. Ну, авантюристка она, решила ограбить Бремена. Сам же говорил – хорошо разбирается в искусстве и все такое. Допускаешь?
– Не уверен, но пусть будет так.
– И вот эта барышня по ошибке стащила из хранилища бумаги, за которыми приходили те двое, убившие Бремена. То есть заказчик, отправивший наемников на дело, вполне может решить, что бумаги у нас, понимаешь? И что же тогда?
– Тогда он станет охотиться за нами.
Аскольд озадаченно смотрел на Горского, который только что заставил его проанализировать ситуацию и сделать верный вывод. А ведь сам он даже не рассматривал подобную версию событий. Как же так? Упустил… По специальности сыщик, неплохой аналитик, за годы в уголовке научился подмечать важные детали, но куратор оказался умнее…
Захотелось показать Горскому найденный в хранилище Бремена медальон, спросить, что он думает по поводу необычной вещицы, которая на первый взгляд вовсе не представляет ценности, если говорить о металле… И тут до Аскольда вдруг дошло:
– Выходит, ты и меня подозревал?
– Конечно, – Горский непринужденно улыбнулся, – подозревал. С того самого момента, как у нас мотор забарахлил в авто, когда встречали Ларне. А уж после его гибели и подавно. Портфель Ларне на дороге кто подобрал?
– Я…
– Вдруг и бумаги вытащил? Я и квартиру твою тщательно обыскал именно по этой причине, пока ты с Бременом встречался. Если бы ты после встречи попытался исчезнуть, тогда…
– Что тогда?
– Но ты не исчез. – Горский повертел головой, не увидел пепельницы и встряхнул сигару над кофейным блюдцем. – Давай выпьем, Аскольд, а?
Аскольд молчал, глядя в окно. Его не то чтобы задело признание куратора в подозрениях и обыске, он больше злился на себя – за то, что слишком легкомысленно отнесся к событиям в Париже и затем в Берне. Ведь даже мысли не возникло о предателе среди своих…
Не дождавшись ответа, Горский налил себе водки.
– Если они клюнут на твою телеграмму, – начал Аскольд, – то…
– Нас постараются перехватить где-нибудь по пути в Париж.
Горский поднял рюмку, но Аскольд не дал ему выпить, указав на окно.
По склону холма скользила тень поезда, а над ней висела еще одна, крупная, вытянутая в форме эллипса. Аскольд вскочил, дернул задвижку, опустил раму и высунулся наружу.
Над поездом висел дирижабль. Аскольд без труда определил тип: «La France 3». Размерами далеко не «Цеппелин» и даже не российский «Рассвет империи», зато самый скоростной аппарат в своем классе в Европе.
Бортовые номера и обозначение авиакомпании на днище кабины были скрыты темной тканью. Но не это настораживало. Боковые двери кабины были отодвинуты, из проемов свисали тросы, а по тросам на крышу вагонов поезда спускались крепкие мужчины в кожаных шлемах, масках и плотно прилегающих очках с круглыми стеклами…
Глава 6 Опять этот русский
У Евы не было денег, поэтому, чтобы купить билет и хоть как-то приодеться, ей пришлось расстаться с веером Маргарет. Жалко было отдавать такую вещь за бесценок, но что поделать – в ее положении не до торгов.
Она добралась до вокзала, когда начало светать. Наметанным глазом определила, где толкутся настоящие попрошайки, а где те, кто лишь маскируется под них, а на самом деле промышляет кражами кошельков.
Почти не раздумывая, Ева подошла к чумазому мальчишке и шепнула, что она от Лео Фогта и ей нужно к «смотрителю». Имя Фогта произвело на мальчугана впечатление похлеще удара полицейской дубинкой. Карманник-беспризорник быстро отвел Еву к «смотрителю», которому она и толкнула веер за пятьдесят золотых франков. А после отправилась в лавку мадам Буше близ вокзала.
Лавка работала круглосуточно, на первом этаже был магазин, на втором – мини-отель. Ева купила новые чулки, юбку, жакет в тон и подобрала изящную шляпку-букет.
Не всякий знал, что мадам Буше торгует крадеными и ношеными, но подвергнутыми легкой реставрации вещами. Ева знала, однако ее нисколько не смущал сей факт. На одежду она потратила чуть больше пяти франков. Сняв номер на час, заказала себе завтрак и кофе (такая услуга стоила франк) и стала раздумывать, куда лучше отправиться.
Конечной целью Ева наметила Лондон. Там жила тетка Ричарда, которую она никогда не видела, но слышала о ней много хорошего. Покойный муж считал тетушку истинной леди, постоянно обещал свозить Еву в Лондон и познакомить с ней. Уверял, что тетушка будет от нее без ума, что они непременно подружатся… Ева запомнила адрес.
Но мало помнить адрес, нужно добраться туда без происшествий. Добраться скрытно, обманув преследователей. С людьми в масках она сталкивалась дважды. В первый раз в доме Бремена, куда они заявились, явно не подозревая о ее существовании. А вот во второй… Похоже, эти незнакомцы пришли в пакгауз целенаправленно за ней.
Что же им нужно?..
Ясно было одно: каждая лишняя минута в Берне может стоить ей жизни. Уточнив утреннее расписание поездов у мадам Буше, Ева решила купить билет незадолго до отхода ближайшего и сесть в него в последний момент. Нужно ехать не за границу, а в глубь страны, и уже оттуда выбираться за пределы Швейцарии, дирижаблем. Или же скорым до Парижа и там пересесть на дирижабль… Или сделать иначе – доехать до северного побережья Франции и пересечь Ла-Манш на пароме.
Вариантов множество, только бы выбраться из страны!
Она услышала, как на вокзальной башне часы пробили восемь. Решив, что картонный тубус слишком приметен в руках, к тому же надо куда-то упаковать старые вещи, которые не хотелось выбрасывать (лишний наряд с профессиональными особенностями всегда пригодится в гардеробе), Ева обратилась к хозяйке лавки с просьбой подыскать подходящую сумку для тубуса, и мадам Буше, просияв, вынесла из кладовки вытянутый увесистый чехол. В чехле оказался телескоп. Конечно, краденый.
Еве телескоп был не нужен, мадам Буше тоже. Ева торопилась, мадам Буше не хотела упускать шанс избавиться от бесполезной вещи. В итоге женщины сторговались на полутора франках. Ева взяла чехол, а телескоп оставила мадам Буше и покинула лавку.
На вокзале у касс уже было много людей. Но Ева направилась в дальнюю, фешенебельную часть, где продавались билеты на люксовые поезда. Краем глаза она заметила, что от газетного ларька туда же шагает импозантный господин в дорогом пальто и лакированных штиблетах. Почувствовав его взгляд, Ева присмотрелась внимательнее. В одной руке держит шляпу, в другой саквояж, на переносице пенсне в золотой оправе. Лысоват, под сорок. Ничего необычного.
У заветного окошка кассы господин все-таки оказался первым. Ева случайно задела его сумкой, он оглянулся и обратился к ней на немецком с явным баварским акцентом: «Фройляйн торопится?» Ева кивнула, и тогда господин уступил ей место. Она торопливо шагнула к окну, снова задев баварца сумкой, – очень неловко получилось, – быстро пробормотала извинения и спросила у кассира, есть ли билеты на «Короля Георга», после чего взяла один в последний вагон.