Я знал, что для приготовления одной унции масла нужно 600 фунтов отборных лепестков. Поэтому я еще раз отказался от подарка.
— Тогда я вылью его на землю! Я понял, что он не шутит.
— Стой! Ты выгнал масло для продажи?
— Да.
— Тогда я куплю у тебя его. Он улыбнулся и спросил:
— И сколько же ты мне дал бы?
Я вынул все, что у меня имелось, и протянул ему. Он принял деньги, пересчитал, склонил голову, улыбнулся и сказал:
— Эфенди, твоя доброта больше, чем твой кошелек!
— Именно поэтому я и прошу тебя оставить себе свое масло. Ты слишком беден, чтобы дарить его, а я не так богат, чтобы купить.
Он засмеялся и ответил:
— Я достаточно богат, потому что у меня есть твой табак, а ты достаточно беден, чтобы получить за него. Вот ты и возвращаешь свои деньги.
Его щедрость была непомерна. Деньги он не принял, да и бутылочку обратно не взял. И я решил разрешить ситуацию следующим образом:
— Мы оба хотели одарить друг друга, не став при этом богатыми, так что давай оставим у себя то, что дали друг другу. Если я благополучно вернусь домой, то расскажу самым красивым женщинам, которые будут наслаждаться твоим маслом, о том, что есть такой садовник Джафиз и как он добр.
Похоже, такой выход его обрадовал. Глаза у него заблестели.
Он кивнул и спросил:
— Женщины твоей страны почитают хорошие запахи, эфенди?
— Да, они любят цветы, они им как сестры.
— Долго ли тебе еще скакать, прежде чем ты доберешься до дома?
— Может, неделю. А потом, когда я слезу с лошади, надо ехать на корабле и по железной дороге.
— Далеко. И наверное, придется бывать в опасных местах, встречаться с разбойниками?
— Да, мне придется побывать в горах, там, куда ушли злые люди.
Он внимательно оглядел меня и наконец произнес:
— Эфенди, лицо человека — как поверхность воды. Одна вода светлая и чистая, ей человек доверяется охотно. Но есть темная и грязная вода, она таит опасность, и лучше ей не доверяться. Первое соответствует образу доброго человека, второе — плохого. Твоя душа — дружеская и светлая, глаз ясный, а сердце не боится ни опасности, ни предательства. Мне нужно тебе кое-что сообщить, чего я даже не всем знакомым доверю. А ты чужеземец.
Эти слова порадовали меня, хотя я не знал, что он имеет в виду. Я ответил:
— Твои слова теплы и чисты, как вода в ясный день. Говори же!
— В какую сторону ты собираешься ехать из Мастанлы?
— В Мелник. Там дальше будет видно. Наверное, в Ускуб, а оттуда в горы Кюстендила.
— Ну и ну! — вырвалось у него.
— Ты считаешь эту дорогу опасной?
— Очень опасной. Когда ты будешь в Кюстендиле и попадешь на море, то тебе придется ехать через Шар-Даг в Персерин, где прячутся штиптары и беглецы. Они бедны, и все, что у них есть, — это оружие; они живут разбоем. Они отнимут у тебя все, а может, и жизнь.
— Я знаю, как постоять за себя. Он покачал головой:
— Молодая кровь — бей хоть в глаз, хоть в бровь! Ты еще молод; да, оружие у тебя есть, но что ты сможешь сделать с десятью — двадцатью врагами?
— Лошадь моя резва!
— У тех, кто в горах, очень хорошие лошади. Они легко тебя нагонят.
— Мой жеребец чистых кровей, его зовут Ветер, и он летит как ветер.
— Но пули быстрее лошади. Штиптары подстерегут тебя из засады. Как от них убережешься?
— Только прибегая к осторожности.
— Но и она тебя не спасет, ибо поговорка гласит: «осторожность — предпосылка преступления». Ты честный человек — они в десять раз осторожнее тебя. Разреши предупредить тебя.
— Это то, что ты мне хочешь сообщить?
— Да.
— Тогда я с нетерпением жду.
— Должен сказать тебе, что есть некая охранная бумага, которая спасает друзей, родных и союзников от злоумышленников.
— Откуда ты это знаешь?
— Это знает здесь каждый. Но немногие знают, как ее получить.
— А ты знаешь?
— Нет, я никогда не покидаю своего сада.