На перекрестке милицейская машина свернула направо, а мы поехали дальше по проспекту. На очередном светофоре я тоже свернула, а Юлька задала вопрос.
– Ты куда?
– К твоему Костику.
Подруга усмехнулась, видно, сочтя мою затею глупостью, но возражать не стала.
Надо сказать, к тому моменту я была далеко не так уверена в том, что бывший Юлькин возлюбленный имеет к происходящему какое-либо отношение. А еще пыталась понять, когда «шутник» перестал мне казаться таковым, то есть когда я решила, что никто здесь, в общем-то, не шутит, но сосредоточиться на собственных впечатлениях мне мешал пережитый совсем недавно стресс, мысли путались, а идеи, если и возникали, казались мне глупыми. Ехать к Костику сейчас, по сути, была как раз такая идея. Даже если это он ждал нас на кладбище, у него было время вернуться домой, а при нашем появлении сделать вид, что он понятия не имеет о недавнем приключении. Но я по неизвестной причине была твердо уверена: стоит мне взглянуть на Костика, и я пойму: его это рук дело или он действительно ни при чем. В общем, в тот момент я всецело рассчитывала на свою интуицию.
Юлька с самого начала сомневалась в способностях Костика на такие шутки и, наверное, терпеливо ждала, когда и я приду к тому же выводу.
Возле дома, где жил Костик, мы были через полчаса. Еще находясь на проспекте, я отметила, что в окне его квартиры горит свет, и воодушевилась. Если «шутник» не он, то получается, что все это вовсе не шутка, а я категорически отказывалась с этим смириться.
Мы въехали во двор, оставили машину возле подъезда и быстро поднялись на четвертый этаж. Входная дверь была приоткрыта, из квартиры доносилась музыка, довольно громкая. Мы с Юлькой переглянулись. Открытая дверь во втором часу ночи нам не понравилась. Пока я пыталась справиться со все возрастающим волнением, Юлька решительно надавила кнопку звонка. Мы прислушались: за дверью никакого движения, музыка по-прежнему орет. Юлька позвонила еще раз, потом буркнула:
– Да он просто звонка не слышит. – И решительно вошла в квартиру.
В тесной прихожей царила темнота. Пропустив Юльку вперед, я сделала несколько шагов и очутилась напротив кухни. Там свет горел, и первое, что я увидела, это сорванная гардина над окном, она была закреплена только с одной стороны, занавески валялись на полу, а кухня в целом напоминала поле битвы. На столе грязная посуда, бутылки, остатки закуски, все вперемешку. Но самым неожиданным было не это. На кухне кто-то глухо стонал. Вновь переглянувшись, мы рванули туда и через мгновение почувствовали себя идиотками. Бог знает, что я ожидала увидеть, но увидела девицу с задранной чуть ли не на голову юбкой, сидящую верхом на парне, который признаков жизни не подавал. Прислонившись к батарее, он вроде бы дремал, на наше появление не обратил внимания, впрочем, так же как и девица.
– Тьфу, – в досаде плюнула Юлька и отвернулась, а я громко кашлянула.
Кашлять пришлось несколько раз, Юльке надоело ждать, и она гаркнула:
– Костя где?
Девица испуганно обернулась, посмотрела мутно и ткнула пальцем куда-то за спину, продолжая постанывать – вряд ли от удовольствия, скорее от напрасных усилий.
– Полный дурдом, – констатировала Юлька и торопливо прошла в комнату. Здесь было темно, дверь открыта настежь, и в первое мгновение я решила, что комната пуста. Юлька, хорошо тут ориентирующаяся, щелкнула выключателем, и я увидела Костика, сладко спящего в компании двух голых девиц.
– Вот так он страдает, – заметила Юлька, подходя к дивану, на котором устроилась троица.
– Каждый страдает, как умеет, – пожала я плечами и, решив тоже наплевать на приличия, раз уж никто здесь о них особо не пекся, подошла и ухватила Костика за плечо. Тот замычал, но глаза не открыл. Разумеется, его можно было бы заподозрить в притворстве, но лично у меня возникли сомнения в том, что Костик час назад был способен двигаться.
– Вот скотина, – вздохнула Юлька.
И тут случилось невероятное. При звуках ее голоса Костик ожил, открыл глаза и даже приподнял голову.
– Сгинь, – сказал он вполне отчетливо и начал шарить рукой в поисках предмета, которым мог запустить в Юльку, но нашарил лишь девичью руку, посмотрел на нее, испуганно дернулся, обвел подруг мутным взглядом и жалобно спросил: – Это кто?
– Белая горячка, – безжалостно ответила Юлька и направилась к выходу. Я со вздохом последовала за ней.
– А вдруг он притворяется? – спускаясь по лестнице, на всякий случай спросила я.
– Не смеши, – отмахнулась Юлька и хлопнула дверью подъезда так, что дом вроде бы качнулся.
– Ты переживаешь? – робко поинтересовалась я.
– Грустно видеть, как человек скатывается в сточную канаву. Я всегда ему добра желала. Честно. Потому и бросила. Ничего бы из нашей любви все равно не вышло. Костик слабохарактерный. А девицы, по-моему, шлюхи, – без перехода заявила она. Я пожала плечами, данный вопрос совершенно меня не занимал.
Несмотря на поздний час, приехав ко мне домой, лечь спать мы не спешили. Устроились на кухне, выпили чаю, сидели молча, прекрасно понимая, о чем думает каждая из нас. Молчание нарушила Юлька:
– Ну что, еще идеи есть?
Я пожала плечами:
– Парень на джипе. Попробуем что-нибудь о нем узнать.
– Давай попробуем, – вяло согласилась Юлька. Я отхлебнула чаю и произнесла:
– Юлька, надо идти в милицию.
Она пожала плечами.
– Не с чем. Там решат, что эсэмэски и встреча на кладбище – чья-то глупая шутка, и спросят, кто из моих друзей способен так шутить.
– Допустим, – кивнула я. – Однако выходки «шутника» уже сейчас тянут на мелкое хулиганство, и хулигана следует призвать к порядку.
– Мелкое не крупное, – усмехнулась Юлька. – Не станут они этим всерьез заниматься.
– И все же я бы их предупредила, – настаивала я. Подруга некоторое время приглядывалась ко мне и наконец спросила:
– О чем?
Ответ, который я так долго искала, вдруг пришел сразу и показался мне очевидным.
– Этот тип на кладбище сказал… чтобы продлить свою жизнь, князю Тьмы нужны чужие. Он начнет убивать. Именно так сказал «шутник». Если это шутка, то очень скверная. По крайней мере, мне она смешной не показалась. Что, если это какой-нибудь маньяк? Что сумасшедший – совершенно точно.
– Ага. Лишь чокнутый станет всерьез говорить о князе Тьмы, – кивнула Юлька. – Он предлагал его остановить.
– Тогда у нас есть двое сумасшедших, – вздохнула я. – Один – выходец из преисподней, а второй – этот тип на кладбище.
– Маньяки по двое не ходят, – усмехнулась Юлька.
– А если у человека раздвоение личности? Он начитался твоих статеек и вообразил бог знает что.
– И у него возникло желание кого-то убить? – подсказала Юлька.
– Точно. Испугавшись этого, он обратился к тебе в надежде, что ты его как-то остановишь.
– Звучит по-дурацки… – Юлька поерзала. – Он обещал представить доказательства.
– Доказательства чего? – испугалась я.
– Хрен поймешь. Доказательства правоты его слов, я думаю.
– Того, что князь Тьмы существует? – скривилась я.
– Ага. Или того, что он начнет убивать.
– Надо немедленно идти в милицию, – нахмурилась я. – А с чего мы, собственно, взяли, что все это как-то связано с твоей статьей? Я имею в виду, напрямую связано. Этот тип ищет помощи, в милицию он обратиться боится, вот и выбрал в наперсницы журналистку.
– А типы на джипе, они кто? – задала вопрос Юлька.
– Может, они здесь вовсе ни при чем? – не зная, на какой версии остановиться, ответила я. – Случайно ехали мимо…
– А еще он написал «есть тайны, которых не стоит касаться». Это к чему? Опять же, за ним следили.
– Данное утверждение требует доказательств. Мало ли что психу привидится?
– Давай прикинем, что мы имеем, – деловито предложила подруга. – Сразу после выхода статьи в редакцию приходит какой-то парень. Потом мне звонят, появляется машина сопровождения, дальше – эсэмэски и эта встреча. Лизка, похоже, мы ненароком влезли в чью-то тайну. Может, тип на кладбище и псих, но что-то за всем этим есть. Что-то серьезное.
– Потому я и говорю: надо идти в милицию.
– Я тут на досуге изложила свою историю на бумаге, что-то вроде заявления. Получилось весьма красочно. Не удивлюсь, если и нас примут за сумасшедших.
– Но ведь что-то делать надо. Мы не можем ждать, пока князь Тьмы возьмет да и убьет кого-то.
– Если бы он не сказал про князя Тьмы, ты бы решила, что этот тип сумасшедший? – спросила Юлька.
Я задумалась. Потом честно ответила:
– Не знаю.
– По-моему, для сумасшедшего он действует очень осмотрительно, да и вообще…
– Что вообще? – подождав немного, уточнила я. И тут меня озарило. – Слушай, ты Ромку Кравцова помнишь? Он в нашей школе учился.