Оттрубив положенные полтора года в воздушно-десантных войсках и поучаствовав в кавказском конфликте, Алексей вернулся домой другим человеком. Война всех меняет, независимо от того, хочет этого человек или нет. Он так и не признался матери, что дважды был легко ранен и имеет медаль «За отвагу». Рассказать ей такое у него не хватило духу.
И потому, когда мать предложила ему устроиться на работу в институт, Алексей без колебаний согласился. Спорить с ней, доказывая, что там платят копейки, он просто не решился. Судя по тому, с каким напряжением она ожидала его ответа, ей важны были не деньги, а его присутствие рядом. Она боялась снова отпустить его от себя.
Но здесь она ошиблась. Профессор Васильев быстро привык к тому, что рядом с ним постоянно находится этот сильный и удивительно молчаливый парень. Сам Алексей, превратившись в обе руки и личного секретаря профессора, только тихо посмеивался над собой. Но, как оказалось, преждевременно.
Умудрившись каким-то образом выбить для института грант на проведение раскопок где-то в Индии, профессор, недолго думая, вписал в состав экспедиции своего помощника, поставив его фамилию сразу после своей, вопреки всем правилам и положениям назначив его своим личным помощником. Узнав о том, что сын получил отличную возможность за счет института повидать мир, мать только вздохнула и отправилась собирать вещи.
После Индии были Монголия, Китай, Таиланд, и вот теперь – Тибет. Привыкший к кочевой жизни Алексей только головой крутил и старательно следил за тем, чтобы профессор не потерялся. Задумавшись о чем-то, тот запросто мог пройти мимо нужных дверей или пропустить собственный рейс. Так что все заботы по оформлению проездных документов сотрудников и погрузке профессора на нужный рейс ложились на его плечи.
Вот и сегодня, спустив своего подопечного со скалы, Алексей вынужден был насильно отрывать профессора от научных изысканий. То, что рядом с тем собралось около дюжины таких же чокнутых, только усложняло задачу. Еще раз покосившись на быстро закрывающий вершину горы туман, Алексей подошел к профессору и, не говоря ни слова, ухватил его за локоть и решительно повел в лагерь.
– Что вы делаете? – тут же взвился профессор. – Алексей, вы мне мешаете!
– В лагере поговорите. Погода портится, – коротко пояснил Алексей, даже не думая останавливаться.
К подобным выступлениям профессора он давно уже привык и не обращал на них внимания. Как Алексей и думал, все остальные участники похода тут же двинулись следом за влекомым профессором.
«Гамельнский крысолов и дети, – с усмешкой подумал Алексей, припомнив старую сказку. – Прямо как младенцы: блестящую игрушку увидели – и хоть в огонь за ней».
До лагеря они успели добраться очень вовремя. Едва только Алексей запихнул профессора в палатку, как на лагерь налетел порыв холодного ветра. Алексей, зябко поежившись, отправился на кухню за обедом для них обоих. К его удивлению, там уже топтались все участники подъема. Так случилось, что за одним и тем же объектом «охотились» сразу три экспедиции: российская, немецкая и английская.
Общаться с иностранцами Алексею приходилось при помощи скудного словарного запаса и пантомимы. Что, впрочем, не мешало им понимать друг друга. Войдя в палатку, Алексей молча кивнул всем присутствующим и, установив на два подноса тарелки с едой, с сомнением покосился на содрогающуюся под ударами ветра брезентовую стену палатки.
– Вам нужна помощь, Алексей?
Оглянувшись, он встретился глазами с Бертой – молоденькой немкой, самым молодым аспирантом в экспедиции. Обычно смешливые зеленые глаза девушки смотрели на него с интересом и неподдельным участием. Понимая, что Берта проявляет дружелюбие, Алексей заставил себя улыбнуться и покачал головой:
– Ничего, справлюсь. Спасибо. Вы только клапан придержите.
– Конечно, – с улыбкой кивнула Берта.
Ухватив подносы за края, Алексей привычно напряг пальцы и быстрым, ровным шагом вышел на улицу. Очевидно, такого фокуса от него никто не ожидал, потому что вслед раздался дружный растерянный вздох собравшихся. Добравшись до профессорской палатки, Алексей спиной вперед ввалился внутрь и, аккуратно поставив подносы на свободный участок стола, с облегчением перевел дух.
Теперь ему предстоял следующий этап приключения под названием «накорми профессора, оторвав его от находки». Сам Васильев, водрузив на нос очки и вооружившись большой лупой, старательно изучал каждый миллиметр артефакта, при этом что-то тихо бормоча себе под нос. Подойдя к столу, Алексей выключил настольную лампу и, выхватив лупу из рук профессора, заявил:
– Отдам после обеда. Ешьте, пока не остыло.
Иначе того было не уговорить. Страдальчески вздохнув, профессор присел к столу и, ковырнув вилкой гречневую кашу, задумчиво сказал:
– Не могу решить, кем мне вас считать, Алексей. Своим добрым или злым гением.
– Как вам больше нравится, – пожал плечами Алексей. – Главное, делайте, что говорю, и будете всегда сытым и здоровым и совершите большую кучу всяких открытий.
– Совершишь тут, когда тебя таскают, как мешок с мукой, – проворчал Васильев, с заметным энтузиазмом принимаясь за еду.
Покончив с обедом, Васильев бросил вилку и почти бегом кинулся к своему рабочему столу. Молча положив перед ним отнятую лупу, Алексей собрал пустую посуду и, отнеся ее на кухню, вернулся. Погода все ухудшалась. Зная, что дорвавшийся до работы профессор спать не ляжет, он взял с полки первую попавшуюся книжку и погрузился в чтение.
К собственному удивлению, Алексей увлекся историей. Получив возможность читать не вымышленные истории, а исследования настоящих, подлинных событий, он с удовольствием погружался в пучину времен. Иногда это было утомительно, но в основном это было интересно. Не отрываясь от книги, Алексей прислушивался к завываниям ветра за стеной палатки. Вдруг сквозь свист и вой раздался странный, едва слышимый звук.
Подняв голову, Алексей настороженно прислушался. Он не понимал, что его напрягло, но нечто подобное он уже когда-то слышал. Что-то давнее, уже старательно забытое, всколыхнулось в его памяти, и Алексей, закрыв книгу, медленно поднялся на ноги. Шагнув к клапану палатки, он замер, вслушиваясь в звуки непогоды.
Далекий звук повторился, и Алексей понял, что ему не послышалось. Кто-то кричал о помощи. Это был не просто зов заблудившегося. Это был вопль существа, оказавшегося на грани смерти. В душе Алексея всколыхнулись давние воспоминания, к которым он очень не хотел возвращаться. Сжав зубы так, что на скулах проступили упругие желваки, он закрыл глаза и удрученно вздохнул.
Это случилось, когда их роту, проводившую плановую зачистку зеленки, атаковали духи. Бой получился коротким, но яростным. Духи снова ушли в горы, а бойцы принялись подсчитывать потери. Один из парней, получив тяжелое ранение, кричал точно так же. Долго, пронзительно. От этого крика мурашки бежали по коже и в животе становилось холодно. И вот теперь, в этих стылых горах, он снова услышал этот ужасный крик.
Оглянувшись на профессора, Алексей убедился, что тот ничего вокруг не замечает, и, прихватив из угла фонарь, веревку и ледоруб, выскользнул из палатки. Снежная круговерть подхватила его, а резкий порыв ветра попытался бросить на колени. Несмотря на календарную весну, здесь, в горах, все еще царствовала зима.
Сдвинув капюшон, Алексей покрутил головой, пытаясь уловить направление, откуда прозвучал крик. Словно в ответ на его молитву, крик повторился. Алексей решительно двинулся к границе лагеря. Сделав поправку на ветер и отражение звука скалами, он вышел из лагеря и, включив фонарь, стал осматриваться.
Яркий луч галогеновой лампочки терялся в снежной завесе, слабо помогая что-либо рассмотреть. Но, судя по всему, кричавший заметил свет, потому что крик раздался вновь. На этот раз Алексей успел не только засечь точное направление, но и понять, что звук идет от скалы, которую они обследовали в первые дни по приезде: крутая, почти отвесная стена, спуститься с которой без альпинистского снаряжения было очень сложно. Благо они уже поднимались на нее, и в самых тяжелых точках остались забитые клинья, за которые можно было бы зацепиться. Согнувшись почти вдвое, Алексей направился к скале, на ходу расправляя моток веревки.
Но веревка не потребовалась. Кричавший лежал под скалой, спрятавшись за огромным валуном от пронизывающего ветра. Алексей чуть не наступил на него, когда искал место предыдущего подъема. Увидев того, кто заставил его покинуть уютное тепло палатки и бродить под пронизывающим ветром, Алексей по привычке в голос выругался и, шагнув за камень, навел на кричавшего луч фонаря. Но, едва разглядев находку, повторил фразу, добавив парочку многоэтажных выражений.
На голых камнях лежал паренек, почти мальчишка, в холщовых штанах и такой же рубашке. И это в такую погоду! Ко всему прочему, у парня явно была сломана нога. Во всяком случае, вся голень была в запекшейся крови, и он старался не ворошить ее лишний раз. Выглядел мальчишка худым до изможденности.