В октябре лето кончилось, и настала самая райская погода на острове! Собрали первый урожай зерновых, устроили по этому случаю выходной день и праздник. Отдыхали два дня! Во время праздника к Диме подошла Верочка, с уже заметным животиком, и попросила разрешения вернуться домой.
- Конечно, Вера! Никаких проблем, свободные комнаты есть.
- Ты меня не простишь?
- За что?
- Я тебе изменила с несколькими мужчинами.
- Ты мне изменила раньше, с Заворотько. Это - считается, а остальное - нет. Дальше всё зависит от тебя. В доме сейчас совершенно другие порядки, и ты - просто одна из жен. И только потому, что у тебя мой ребёнок. Всё поняла?
- Да, я обратила внимание, что многие женщины в доме в положении, это все твои дети?
- Ну, точно сказать не могу, наверное. Я ведь никого не держу, и каждая из них может свободно уйти, если захочет, но не уходят! Только ты и ещё одна ушла, уехала на Гранд-Тёркин. Сама попросилась.
- А как Лора воспримет моё возвращение?
- Не знаю. Это неизвестно, но она о тебе никогда не спрашивала. Может быть, и не догадывается о твоём существовании. Она человек из другого времени, и в то время, когда ты ушла она не говорила по-русски.
- А сейчас говорит?
- С акцентом, но говорит. Медленно, но пишет. А где ты работаешь?
- В госпитале индейском старшей медсестрой, и в школе, преподаю русский язык и гигиену.
- Ну, молодец! Иди!
- Ты не проводишь меня домой?
- Нет, у меня дела, возьми записку, тебе помогут перенести вещи. - он набросал на листике коры несколько слов, передал Вере и ушел на катере на 'Петрозаводск'. Вера появилась в доме лишь через несколько дней. Лора спросила о ней, кто это такая?
- Я видела эту женщину на нашей свадьбе, она была чем-то сильно недовольна.
- Тем, что появилась ты. У неё мой ребёнок и раньше она жила в этой комнате.
- Понятно, но у меня тоже твой ребёнок, и у Тани. Тебе нравится Таня?
- Хорошая жена. Вы у меня все хорошие, и я вас всех люблю.
- У нас на Ачинете семьи меньше, но у нас просто нет таких удобных домов, мы жили в пещерах.
- Скоро этот дом нам станет маленьким! Надо начинать постройку нового, через три месяца Вера родит первого ребёнка, а потом... - Дима, смеясь, схватился за свои щеки, и поцеловал жену в животик.
- Королевская семья должна быть большой и сильной, у тебя должно быть много сыновей, это твоя армия, твоя опора.
- Я не король, я - командующий. И все люди вокруг - моя семья. За каждого несу ответственность. И за то, куда пойдёт страна. Помнишь, что мы заложили новое металлическое судно?
- Да! Был большой праздник.
- Вот закончим его, и мы сможем посетить Ачинет. Твоим родителям и всему Ачинету грозит беда.
- Какая?
- Испанцы. Они хотят владеть этим островом.
- Это наша земля! Мы там живем с того момента, как Ачихуран поднял её из воды! Ты поможешь отцу?
- Да, мы поможем им. Ведь ты моя жена, и ты с Ачинета, и у нас многие оттуда.
Их разговор прервал звонок телефона. Звонили с угольного карьера. Обнаружена довольно большая группа вооружённых индейцев, в боевой раскраске и внешний вид с араваками не совпадает! Взяв винтовку и Макса Грейхсвитца с радиостанцией, Дмитрий на 'Додже' поехал к карьеру, который находился в 150 километрах западнее. Интересно, кто такие эти индейцы, и как они попали на остров, и почему ни Эйкьюэйбана, ни Матуото ничего не говорят об этом? Их люди контролируют западную и центральную часть острова.
Индейцы оказались лукоянами, но привёл их сюда один из сыновей Матуото, хватило одного выстрела вверх, чтобы индейцы упали на землю и смиренно ждали, когда их всех свяжут, после этого начали допрос. Отряд большой: 250 человек, прибыли на трех больших боевых пирогах. Их лагерь на острове Сьега-де-Авила, там ещё около тысячи человек. Туда они пришли на плотах. Так как сибоней отличался от всех окраской, то его отделили от остальных и допрашивали отдельно. Тут же выяснилась пикантная подробность! Дружил Гуазабара ни с кем-нибудь, а с бывшим полковником Заворотько! Среди мужчин-сибонеев, у которых значительно сократилось количество жён, недовольство! Женщины уходят учиться в школу, и не возвращаются, стало некому жевать маниок и варить брагу, стало голодно, потому, что конуко делать некому, все молодые и самые красивые девушки ушли, остались старые и замужние, да и те стараются при первой возможности снять набедренную повязку! То есть развестись. Работа в Матвееве легче и сытнее. Да, её много, иногда непонятной: зачем, например, часами месить глину. Но кирпичи постоянно требуются! Да, старых и некрасивых в жены никто не берёт, но если работать, то получишь трехразовое питание, пиво, гамак и противомоскитную сетку, и трудолюбивые женщины уходили на работу в форт. Принимали и с детьми, но, с шести лет, которых сажали учиться, а их матери работали на строительстве, готовили пищу, убирали улицы и следили за вывозом мусора. Гуазабара попытался воздействовать на отца, но тот, знавший силу и огневую мощь гарнизона, к тому же связанный клятвой подчиняться гуанину Дмитрию, отказался поддержать молодых воинов, а Заворотько, недовольный полигамией и моральным разложением (по его мнению, он выражался, конечно, покрепче, самым ласковым было слово разврат) нашел с ними общий язык. И направил их к соседям! Решил импортировать революцию, рассчитаться с Матвеевым за свой позор. А потом, когда начнутся боевые действия на Кубе, выйти эдаким пророком, что вот: 'Я же говорил! Я предупреждал! Довели народ до ручки!'. Сам он не был в момент высадки на острове, и плохо представлял себе 'боевую мощь' лукоян и сибонеев. Начитался Фенимора Купера, и представлял их могучими и опытными воинами и следопытами. Интриган! Дмитрий послал за ним и за отцом Гуазабара. Но, Иван Захарович, предусмотрительно куда-то слинял, увидев, как провалился его план: кровь не пролилась, а у экспедиции появился повод для окончательной разборки с ним, и повод посетить Багамские острова. Матуото прибыл на четвертые сутки. Он уже в курсе, что натворил его сын, длинное ухо работает быстро. Оказывается, подзатыльник - интернациональный жест! Гуазабара съёжился, отца он боялся. Поселенцы были его врагами, и он старался держать марку, и выглядеть воином, а присутствие отца превратило его в нашкодившего мальчишку. Выяснилось, что ему отказала девушка, к которой он сватался, он хотел сделать её четвёртой женой, и в тот же день Туана ушла в школу, и вышла замуж на поселенца. С этого времени и возникло желание рассчитаться с поселенцами. Его развязали. Матвеев решил, что говорить надо на аравакском. Начал издалека:
- Ты знаешь, что мы, с великими, курили трубку мира, и все признали меня гуанином?
- Я это знаю, великий гуанин!
- Это касается всех? Или кто-то может нарушить слово?
- Нет, это касается всех, и никто не может пойти против воли гуанина.
- Я, великий гуанин, заставлял тебя что-то делать, что противоречит тому, чему тебя учил твой великий отец.
- Нет, великий гуанин. Ты сказал, что все могут жить так, как жили раньше и верить в тех богов, какие у кого есть. Но, наши женщины ушли к вам.
- Их гнали к нам насильно? Их отбирали у тебя?
- Нет, великий гуанин, они ушли сами! Ни ты, ни твои люди не заставляли их уйти, наоборот, не всех брали к себе. Но, они уходят и уходят!
- Ты пытался думать: почему они так поступают?
- Когда вас не было, они так не поступали.
- Правильно, у них появился выбор! Что ты им можешь дать такого, чего нет у нас?
- Ничего, великий гуанин! У вас всего больше: и еды, и украшений. И еда у вас вкуснее, и москитос не кусаются.
- А ты думал: почему у нас всего много?
- У вас, великий гуанин, есть 'гудящие'!
- А почему у нас они есть, а у тебя их нет.
- Я не знаю, великий гуанин.
- Именно поэтому у тебя их и нет! Потому, что ты ничего не знаешь, и никогда не работал. Ты только охотился, ловил рыбу, ел и спал. А ты видел, сколько у нас все работают: и воины, и женщины?
- Да, великий гуанин, у вас все выполняют все работы, а нам Ке', Ки' и Ку' сказали, что что мужчина - это 'Гуазабара', поэтому отец мне и дал это имя, я - воин!
- Ты - плохой воин. Тебя взяли в плен, и ты ничего не смог сделать!
- Я - могучий воин! Попробуй убить меня! - у него сжались кулаки, и глаза засверкали! Дмитрий ударил его ногой в грудь, неожиданно и сильно. Парень упал, отдышался, перевернулся на грудь, и стал стучать кулаками по земле.
- Ты сильнее, и более могучий воин, чем я, великий гуанин! Я достоин только смерти! - сказал он спустя некоторое время.
- Нет, мальчик, тебя не убьют, это слишком легкий выход для тебя, хоть ты и хотел принести войну на наши земли. Ке', Ки' и Ку' (боги земли, воды и войны) отвернулись от тебя за это. Ты станешь поселенцем, но не сразу, а когда выучишь наш язык, научишься работать, как мы, когда принесёшь пользу нашей сабане. Тогда найдётся варише (женщина), которая захочет стать твоей Лиани (женой). Это сказал я, великий гуанин!
- Ты мудр, гуанин Дмитрий! Это великое испытание для него! Пройдет через него, станет снова мужчиной! - сказал молчавший всё это время Матуото. - Иди, женщина!