Дэйв рассмеялся и отступил, пропуская Майка.
– Глэдис, – крикнул он, – похоже, один из твоих друзей явился тебя спасать!
Она едва успела справиться с первым потрясением, когда в комнату ворвался Майк. Дэйв следовал за ним по пятам. Лицо Майка горело яростной решимостью, было видно, что он не потерпит никаких возражений или сопротивления. Он невольно напомнил Глэдис быка, в бешенстве рвущегося навстречу тореро. Ее еще хватило на то, чтобы поплотнее запахнуться в халатик и подняться на ноги.
– Майк, что ты здесь делаешь? – воскликнула она в ужасе; положение, в котором она оказалась, было явно незавидным. – Почему ты не на конференции? Как ты…
– Твоя мать позвонила мне, когда узнала, что тебя увез твой бывший муж, – объяснил он и умолк, только тут заметив, как она одета.
Его глаза медленно расширились, лицо пошло алыми пятнами и даже как-то разбухло от гнева, рот сжался в прямую линию; он тяжело дышал, словно от быстрого бега. Глэдис пыталась найти хоть какие-то слова, чтобы разрядить ситуацию, но ничего не получалось.
– Что он с тобой сделал? – выдохнул наконец Майк. – И чем вы здесь занимались?
Как видно, ее выходные с Дэйвом не замедлили дать плоды. И плоды эти были гроздьями гнева.
Глэдис пришла в смятение. Она совсем не собиралась задевать чувства Майка. Ей просто хотелось выяснить, правильно ли она поступит, выйдет за него замуж, но Майк явно неспособен был прислушаться к подобному объяснению происходящего.
Она смотрела на Майка, полностью утратив дар речи, понимая, что само молчание свидетельствует против нее, но не могла найти слов, которые послужили бы хоть каким-то оправданием.
– Мне кажется, Глэдис, – спокойно произнес Дэйв, – то, что ты в данный момент наблюдаешь, в высших кругах называется праведным гневом.
– А вы вообще держитесь подальше! – оборвал его Майк. – Иначе я… я…
Он смерил Дэйва взглядом и, похоже, передумал угрожать ему, а вместо этого снова обратил возмущенный взор на Глэдис.
Он же меня просто убьет сейчас. На одно безумное мгновение ей пришло в голову, что Дэйв специально подстроил все это, чтобы лишить ее малейшей возможности стать женой Майка.
– Почему бы нам не присесть и не поговорить откровенно и спокойно, как добрым друзьям, за бокалом шампанского, а? – предложил Дэйв; ироническая усмешка ясно читалась в его глазах, но лицо оставалось серьезным.
Майк бросил на Дэйва взгляд, от которого любой ученик застыл бы на месте, но его противник давно вышел из школьного возраста, а потому лишь широко ухмыльнулся. И Майку ничего не оставалось, как вновь обратить весь жар своего возмущения на Глэдис.
– Я требую объяснить, что здесь происходит!
– Прости, Майк, – начала она, отчаянно пытаясь найти слова, которые не сильно ранили бы его, – очень жаль, что у тебя из-за меня столько проблем. Мне просто нужно было увидеть Дэйва и…
– Если мне позволено будет вставить слово, то хотел бы заметить, что Глэдис не принадлежит вам, – вмешался Дэйв; тон его был паточно-сладким, а отсутствием логики он не страдал никогда. – И не будет принадлежать. Даже если вы женитесь на ней. А кроме того, покуда вы не надели ей на палец обручального колечка, «в любви и на войне позволено все», как говаривал старина Шекспир.
– Но не такое, – ответил Майк, глядя на Дэйва с неприкрытым презрением. – По всем сведениям, которыми я располагаю, вы самый бесстыдный и бессовестный подонок, какой когда-либо рождался на свет!
– Сведения, разумеется, получены от всевидящей, всеведущей и никогда не ошибающейся Софи Ньюмен, – не преминул заметить Дэйв.
Глэдис готова была сгореть со стыда и от ярости. Поступок матери казался ей немыслимым оскорблением: так вмешаться в ее жизнь! Заставить Майка уехать с конференции, прилететь сюда, чтобы «спасти» ее, Глэдис… нет, это переходило все рамки дозволенного, как бы мать ни беспокоилась за их с Майком судьбу и будущее! Это означало явное объявление войны Дэйву Флэвину…
– Я принесла шампанское, – прозвенел от дверей женский голосок, внезапно отвлекший всех троих от слишком оживленной дискуссии.
– А, Стефи! – радостно воскликнул Дэйв. – У тебя великолепное чувство момента! Входи, дорогая, входи скорее!
Глэдис вовсе не испытывала к Стефи благодарности за столь неожиданное вторжение. Кроме того, само по себе оно вызывало массу вопросов – значительно больше, чем требовалось.
Великолепная брюнетка на этот раз была в блестящем фиолетовом облегающем платье, не оставлявшем скрытой ни одной округлости ее роскошной фигуры. Внезапно ворвавшись на сцену, она мгновенно оказалась в центре внимания.
Гнев и чувство оскорбленного достоинства в душе Глэдис мигом сменились жгучим подозрением: она все еще не знала, хотя и могла предположить, какое место в жизни Дэйва занимает Стефи, возникшая на пороге с бутылкой шампанского в столь поздний час.
– Кто это? – ошеломленно спросил Майк. Хороший вопрос, подумала Глэдис, обратив горящий взгляд на Дэйва в ожидании объяснений. Как он себе все это представлял, приглашая сюда другую женщину после того, как весь вечер занимался любовью с Глэдис? Или он хотел таким образом уравнять шансы – продемонстрировать бывшей супруге, что, если у нее есть Майк, то у него – Стефи?
Глэдис вдруг припомнилась та гордость, с которой Дэйв отверг ее прощение за историю с Джулией. Что в конце концов все это означает?
– Полагаю, Стефи можно назвать моим очень хорошим другом, – ответил Дэйв с выражением святой невинности на лице.
– Одевайся немедленно, Глэдис! – скомандовал Майк. – Нам предстоит многое обсудить, но без посторонних ушей.
Но не раньше, чем я дам этой женщине понять, что мы снова сошлись с Дэйвом, мгновенно решила Глэдис.
– Моя одежда в спальне, – проговорила она, выразительно взглянув на Стефи; трудно было не понять смысла ее слов.
Впрочем, брюнетку это почему-то вовсе не огорчило. Она только посмотрела на Глэдис с еще большим интересом, чем прежде.
– Разумеется, в спальне. Где ж ей еще быть? – проговорила она, словно не видя в происходившем ничего удивительного.
Глэдис была ошарашена. Майк, в отличие от брюнетки, отреагировал на ее заявление с вполне предсказуемой яростью.
– И почему же, позволь спросить, твои вещи находятся у него в спальне? – прорычал он.
Как ни странно, его бешенство вовсе не задело Глэдис. Она думала совершенно о другом. Внезапно она поняла, что Майк никогда не был ей по-настоящему нужен, никогда не мог дать ей того, чего она хотела. Почему только она не сообразила этого сразу? Ей нужен только Дэйв – однако он словно демонстрировал свое безразличие к Глэдис. Что это – гордость? Неприятие? Нет, ей, должно быть, никогда не узнать отгадки, покуда она не вычеркнет Майка из своей жизни.
– Прошу простить меня, – со всем возможным в ее ситуации достоинством произнесла Глэдис, – я переоденусь. А потом уйду.
Никто не попытался остановить ее. Но, выходя из комнаты, она еще успела услышать радостный голос Стефи:
– У меня хорошие новости. Мы нашли Плонски.
Глэдис едва не споткнулась. В голове у нее царила совершеннейшая сумятица. Как, о Господи, они могли найти Плонски, когда никакого Плонски и на свете-то не было?.. Она пошла вперед, но на полпути к спальне была остановлена очередной репликой Стефи:
– Он не производит спички, как ты думал, Дэйв. Он содержит бюро знакомств.
Глэдис потрясла головой. Но ведь он же всего-навсего плод ее фантазии, разве нет? Однако если Плонски существует на самом деле…
Глэдис внутренне застонала, выстроив связь событий: Ширли Картер сообщила ей о службе знакомств, куда собиралась пойти. Она вовсе не придумывала мистера Плонски. Это имя само всплыло из подсознания.
– Он отрицает, что когда-либо пытался обратиться к нам, – скептически продолжила Стефи. – Говорит, что никогда не пользовался услугами службы изучения потребительского спроса.
– Наконец-то! Вот это то, что я называю достойным противником, – с удовольствием произнес Дэйв. – Нет, он так просто от нас не отделается. Я заставлю его подписать контракт, чего бы мне это ни стоило. Мне очень нравится мысль собирать людей вместе, помогая им найти друг друга.
К тому времени как Глэдис достигла двери спальни, у нее кружилась голова и подгибались ноги. Все так перепуталось – Майк, Дэйв, Стефи, Плонски… Одно потрясение за другим, а она даже не знает, что думает Дэйв об их отношениях.
Похоже, нет особого смысла сознаваться в том, что на самом деле произошло с этим Плонски. Если Глэдис попытается объяснить Дэйву, зачем она воспользовалась этим именем и откуда оно взялось, у Майка возникнет еще больше подозрений на ее счет – если такое, конечно, возможно. Ну и пусть Дэйв разбирается во всем сам, тоскливо подумала она. Он хорошо умеет справляться с любыми проблемами.
С этой мыслью Глэдис вошла в спальню. Оглядев смятую постель и разбросанные по комнате вещи, она на мгновение прикрыла глаза, чувствуя, как забилось сердце при одном воспоминании о вечере с Дэйвом. Может, он всего лишь хотел, чтобы она провела с ним выходные. Может, у него и в мыслях ничего другого не было, а она напридумывала себе Бог знает что, пыталась разобраться в причинах непонимания между ним и Софи, простила его за Джулию…