– Хорошо, что рядом был Константин, без него я бы просто в обморок грохнулась. Хотя он и сам был ошарашен, но все же владел собой лучше. Он тут же вызвал милицию, мы остались ждать ее приезда. Рядом с телом, представляете? Это было ужасно, ужасно, мне даже говорить об этом трудно... Потом милиция приехала, начали все фотографировать, осматривать, отпечатки снимать, нас допрашивать... Словом, все как обычно в кино показывают, только я никогда не думала, что это так тягостно. Слава богу, меня не повезли в милицию. А Константина забрали с собой, потому что он сразу сказал, что накануне встречался с Виталием и видел его последним. Хотя последним его видел убийца...
– А вы уверены, что Константин не убийца? – спросила я.
– Конечно, уверена! – широко раскрыла глаза Валентина Михайловна. – Они же знакомы столько лет и работают вместе... работали то есть... Да и зачем ему это нужно? У них и конфликтов-то никогда не возникало. Крупных, я имею в виду. Так, разве что мелкие разногласия, которые они быстро улаживали.
– А для чего они на даче встречались?
– Виталий сказал мне, что по каким-то делам фирмы нужно было поговорить, я не выясняла подробности, я же далека от их дел... А почему на даче – это уже из-за Виталия. Я же говорю, у него настроение плохое было, хотел один переночевать.
– И что, этот Константин Коршунов сейчас в милиции?
– Нет, его отпустили под залог. Хотя он и главный подозреваемый, потому что, как выяснилось, убит Виталий был именно около часа ночи, плюс-минус полчаса.
– А как он был убит? Каким способом?
– Его отравили. На столе стояла недопитая бутылка водки – Костя сказал, что Виталий вчера пил при нем. И еще коробка с соком. В коробке яда не обнаружили, а вот у Виталия в бокале с соком – да.
– А дактилоскопическая экспертиза что показала? Я имею в виду отпечатки пальцев, – продолжала я задавать свои вопросы.
– Она еще не готова, мне сказали, что на это уйдет несколько дней, – словно извиняясь, развела руками Валентина Михайловна.
– А по предварительным данным не обнаружены ли «пальчики» кого-то еще, кроме Коршунова?
– На столе стояли бутылка водки, почти пустая, бокал с соком, коробка с остатками сока и закуска там всякая. Костя сказал, что он водку не пил – он был за рулем, – а сока глотнул разок прямо из коробки.
– То есть все указывает на то, что, кроме них двоих, в тот вечер на даче никого не было?
– Получается так, – пожала плечами женщина. – Но ведь кто-то его убил? В то, что это Константин, я не верю. Поэтому я и обратилась к вам. Света мне очень много говорила о вас, она заверила меня, что вы распутали все дела, за которые брались... И порой бескорыстно. А я вам заплачу обязательно, сколько скажете, вы не волнуйтесь, – торопливо заговорила она.
– Я не волнуюсь, и этот вопрос мы обсудим позже. А пока еще один вопрос, очень важный и очень неприятный. Что вам известно о любовнице вашего мужа? Расскажите, пожалуйста, все.
Валентина Михайловна наморщила лоб и закурила еще одну сигарету. Потом решительно поднялась и взяла с трельяжа свою сумку. Раскрыв ее, достала бутылку коньяку и поставила на столик.
– Света, подай, пожалуйста, рюмки, – попросила она. – Я чувствовала, что мне придется выпить, поэтому на всякий случай захватила.
– Извините, я на машине, – отказалась я, и Милентьева вопросительно посмотрела на Светку.
Та неуверенно сказала:
– Ну-у-у... Не знаю, мне еще прическу Тане делать. Кстати, мы могли бы уже начать...
– Нет-нет, Света, я так не смогу сосредоточиться, – возразила я. – Давай уж мы закончим разговор, а потом ты займешься моими волосами, хорошо? Кстати, рюмка-другая коньяку вряд ли отразятся на твоем профессионализме, – улыбнулась я.
Светка подсела к Милентьевой, женщины выпили по рюмке коньяку, и Валентина Михайловна снова заговорила:
– Я случайно об этом узнала. Понимаете, она живет в нашей квартире, вернее, в квартире, принадлежавшей Виталию. Он ее завещал моей дочери, Наде. Надя много раз просила, чтобы он разрешил ей жить там, но Виталий считал, что лучше, если она пока будет жить с нами. Понимаете, у Нади проблемы со здоровьем, к тому же она так мало зарабатывает... И Виталий предложил сдавать эту квартиру, а деньги отдавать Наде. Та согласилась – все-таки лишние деньги не помешают, и зачем девочке жить одной отдельно, правильно?
– А сколько ей лет? – спросила я.
– Двадцать пять.
– Ну, в общем-то, она уже не девочка...
– Да-да, я понимаю, – подхватила Валентина Михайловна. – Но я же говорю, она больна, ей лучше с нами... Одним словом, квартира была сдана. Виталий сказал, что сам нашел клиента, и регулярно передавал деньги Наде. Теперь я понимаю, что это он давал свои деньги! Но я как-то раз решила туда съездить, посмотреть, что за люди там живут, в каком состоянии квартира – сами понимаете, в наше время мало кому можно доверять... Открыла дверь молодая девица, мне, знаете, она сразу не понравилась. Глупая и неаккуратная.
– С чего вы это взяли?
– Господи! Да для этого хватило двух минут! Раковина полна посуды, полы немыты я даже не знаю сколько! А сама она... Разговаривать не умеет толком, деревня деревней! Я ей выразила свое недовольство, а она так нагло себя вела! Сказала, что Виталий Алексеевич доволен, что это его квартира, так что мои претензии она даже слушать не хочет. Меня ее нахальный и самоуверенный тон сразу насторожил. К тому же я там увидела в ванной бритвенный набор «Шик». Это, конечно, ни о чем не говорит, но таким пользовался Виталий. И я заподозрила, что между ними существует связь. Ей я, конечно, ничего говорить не стала, просто ушла, но дома вечером устроила Виталию разборку. Он все отрицал, но я не поверила. Он нервничать начал, отвечал раздраженно. А потом, сами знаете, женщина ведь всегда чувствует такие вещи, правильно?
Милентьева вопросительно посмотрела на меня. Я лишь пожала плечами. Валентина вздохнула и стала продолжать:
– Одним словом, я решила за ним проследить и во всем убедилась. Я видела, как он заехал за ней, и они вместе отправились в кафе. Мне этого было достаточно. Я уже собиралась закатить ему скандал, но потом решила не делать этого. Сами посудите – закатишь, а он возьмет да уйдет к ней! Эти деревенские простушки лишь с виду наивные, а на самом деле, когда речь идет о деньгах, они такие хитрые! Только хитрость их кошачья всем видна. Как будто непонятно, ради чего она с ним спала! Лишь он один, наверное, и не понимал... В общем, я решила пока все оставить как есть, просто подождать в надежде, что эта дурь у него пройдет, правильно? На всякий случай я, конечно, навела справки и узнала, что изменений в завещании не произошло. То есть квартира, как я говорила, Наде, деньги на счете – мне, машина – Алеше. Марине он оставил отдельную сумму. Нотариус мой хороший знакомый, он мне неофициально сообщил по секрету, что Виталий не обращался к нему с изменениями в завещании. Это меня несколько успокоило. К тому же Виталий по-прежнему приносил домой деньги, детей не обижал... Знаете, Надя с Алешей ведь не его дети, общий ребенок у нас только младшая, Марина, но он ко всем детям относился одинаково.
– А чем занимаются ваши дети? Расскажите мне о них.
– Надя с Алешей у меня от первого мужа. Надя... К сожалению, так получилось, что она родилась не совсем здоровой. – Валентина Михайловна вздохнула. – У Нади недоразвита правая рука, она плохо ею владеет. Конечно, это обстоятельство отразилось на ее характере – Надя выросла неуверенной в себе, замкнутой. Ей почему-то всегда казалось, что она нелюбима, хотя это просто абсурд, я, наоборот, всегда старалась подчеркнуть, что всех детей люблю одинаково, а к Наде проявляла даже больше нежности. Нужно же как-то компенсировать это несчастье девочке, правильно? Как назло, после рождения Алеши от меня ушел муж, и Надя вбила себе в голову, что это из-за нее. Из-за того, что она такая... неполноценная. Хотя там ситуация была в другом...
– А в чем, если не секрет? – спросила я.
– Я, конечно, могу рассказать, – неуверенно произнесла женщина, – хотя это было так давно и никакого отношения к сегодняшним событиям иметь не может...
– И все же расскажите, – попросила я.
– Ну хорошо. Мой первый муж, Анатолий, вырос очень избалованным и эгоистичным человеком. Работать он не любил совершенно, по дому тоже ничем не помогал. С детьми не занимался. Лишь бы только его не трогали! Он вообще был против детей, но я их очень хотела. Как же без детей-то, правильно? Но дети – это всегда заботы, хлопоты, бессонные ночи, сами знаете... И после рождения Алеши он не выдержал. К тому же он бросил работу, новую не нашел, да и не искал. Но я все равно терпела, потому что нужен же детям отец, правильно? А денег почти совсем не стало, я в декрете, он без работы... Вот он и ушел. К родителям на содержание вернулся, мама его обожает просто, все ему прощает. И живет там по сей день. Отец у него умер, они с матерью остались.