- Кажется, есть, - ответил Ладников.
- А почему решили поселок устроить под водой?
- Это сложное дело. Озеро Кохео - единственный водоем. И потом, в воде просто меньше всяких неожиданностей, опасностей, что ли...
- Каких опасностей? - подхватил Мосенин, - бронтов?
- Бронты сейчас не опасны. Почти не опасны. Может быть, в то время, когда строили Атлантис... Пылевые бури, газовые удары, да мало ли неприятностей.
- Я читал, что газовых ударов было два за всю историю освоения. Никто не пострадал... - Мосенин испытующе глядел на Ладникова. - Так ведь?
- Возможно, два. Я не помню точно...
Ладников включил тормозные кольца и перевел регулятор скорости на скорость пешехода. Турбомобиль словно ткнулся в невидимую стену и медленно пополз неуклюжим жуком. А навстречу ему, будто два любопытных жирафа из земной жаркой саванны, повернули свои головки "стрелки".
- Почему мы поехали медленно? - забеспокоился Мосенин.
- Смотрите, - не отвечая ему, обратился ко всем Ладников, - это довольно крупные экземпляры, а главное - близко. Они у самой дороги. Я выбрал критическую скорость.
Машина приближалась к удивительным растениям. Вот она почти между Ними. Мелко задрожали листья, стали хищно выгибаться стебли-стволы. Было похоже, что вот-вот, откинувшись назад, каждая головка с размаху клюнет ползущий турбомобиль, словно жадная птица букашку. Машина поравнялась с растениями. Сильнее задрожали листья и стебли. Какой гигантски сложный процесс происходил в их недрах! Так лихорадило бы, наверно, безукоризненно налаженный автомат, если бы ему посылались строгие распоряжения, которые тотчас бы отменялись, заменяемые другими приказами, противоположными по смыслу... Когда "стрелки" остались позади, Ладников выждал еще немного и рванул машину вперед. Он торопился. Он хотел наверстать время, потерянное на этом участке.
- Говорят, что Шеппард варил куски стебля, - заговорил Риль, - и утверждал, что бульон напоминает куриный. Никто ему не верит. Он так и был единственным, кто отважился на это.
- Попробовать бы... - Гурген облизнул губы. - А что? Эй-эйэй, держи руль крепче! Может быть, такое блюдо выйдет! А?
- Пакость какая, - поморщился Мосенин.
- Попробуйте, - Ладников с симпатией посмотрел на Гургена, - только торопитесь - дальше на западе "стрелков" нет.
- Чудовищная скорость роста - вот что интересно... - в раздумье произнес Риль.
- Это наше движение стимулировало его рост, - стал объяснять Ладников, обращаясь в основном к Гургену, - вообще всякое движение действует на "стрелка" странно. Он бьет семенами только в движущийся предмет. Так гарантируется распространение семян. Вся жизнь растения - это накопление зарядов. Какие заряды, никто толком не знает. Шеппард тоже. Что? Да, убить он, конечно, может. Если заряд особенно сильный. Но смотря как и куда попадет. Подходить можно, но бежать нельзя. Не быстрее, чем ходит пешеход. Побежишь - всыплет вдогонку. Неделю не сядешь. Ха-ха! В одной программе, вспомнил, было так...
- Столб! Красный столб! - вдруг закричал Мосенин, показывая на обочину. Первый столб! Красный!
- Что кричишь, ну что кричишь? - повернулся к нему Гурген, - и машину так напугаешь, дорогой!
- Как что? Как что? Ведь всего километр! Ладников видел, как у Мосенина беспокойно забегали глаза. "Наверное, от возбуждения, оно обычно у романтиков..." - подумал Ладников и хотел продолжить о "стрелках".
- Слушайте, - схватил его Мосенин за плечо, - а есть другие дороги в Атлантис?
- Есть. Через плато Киреева и по Сиреневому нагорью.
- Так почему бы не поехать там?!
- Можно. Но там везде то же самое. Тот же Знак. Только гораздо дольше ехать. А нагорье к тому же совсем недоступно для нашего "турбика".
- Вот и второй столб, - сказал Риль.
- Второй? Где? - Мосенин привстал с места. - Да-а, второй. - Он снова схватил Ладникова за плечо. - Почему нельзя было сделать другую дорогу? Я не понимаю... Ну, не по нагорью, так в другом месте. Ну, и что, что горы! Гималаи были труднее. Я не понимаю...
Ладников резко сбавил скорость. Отдал управление автомату и повернулся к Мосенину.
- И я, признаться, тоже не все понимаю, - сказал он жестко. - Вы боитесь, или... или...
Он нарочно не кончил фразу и замолчал.
- Что "или"? Договаривайте!
Ладников не ответил, заставил себя улыбнуться и, как будто разговора с Мосениным не было, вернулся к рассказу о "стрелках".
- Так вот. В одной программе была и без того комичная ситуация. А тут еще "Шеппардиев стрелок". Ввели для экзотики. И этот экземпляр "Шеппардии" выстрелил. И чем? Не догадаетесь - штопором. Вслед бегущему герою. И точнехонько попал...
Ладников почувствовал, что говорит впустую. Если его и слушали, то думали о другом.
Еще один красный столб быстро надвигался справа. И Мосенин, и Гурген, и Риль провожали его взглядом, пока столб был виден. Все молчали.
- Пошленькая была программка, - вдруг сказал Риль, - настоящий юморист так бы не написал.
- Отчасти согласен, - Ладников покосился на экранчик обзора, - но ведь здесь не требуется ни воспитания, ни эстетики. Лишь бы смеялись...
- Просто противно, - помотал головой Риль, - кто только пропустил эту программу.
- Наши программы - это не искусство, это защита.
- Пошлость - не защита!
- Черт побери, да какая же разница, если она спасает!
- Она может не спасти. Например, человека, который понимает...
Ладников молчал. "Может, я совсем напрасно говорил им о столбах, - думал он, - наверное, было бы лучше молчать до самого Знака. Но инструкцию нарушать нельзя. Да и рассчитана она на людей, которые приезжают работать сюда, в этот ни на что не похожий мир. Этих людей не берут прямо из уличной толпы..."
Когда машина проскочила четвертый столб, стали видны и Знак, и обелиски, о которых говорил Ладников. Две большие иглы стояли почти рядом, неподалеку от "Великой борозды". Из гигантского каньона поднимались причудливые кружева испарений.
- А эта щелка точно сработает? - спросил Гурген и сунул палец в щель, откуда через несколько минут должен был появиться футляр с программой.
- Сработает или не сработает? - подхватил Мосенин. - Нечего нам морочить голову. Скажите, вы сами уверены, что сработает? Или и сейчас начнете заговаривать зубы?
- Успокойтесь, геолог, - Ладников на этот раз не повернулся, - я уверен на все тысячу и даже на тысячу один процент, - и, уже обращаясь к Гургену, тихо и мягко уточнил: - Вы не очень внимательно меня слушали. Машина не продвинется ни на сантиметр, если не включится программа. В Знак вмонтирован специальный излучатель.
- Ваш излучатель мог давно все излучить! Его могли вытащить! Могли поломать! - Мосенин уже почти кричал в спину Ладникова.
- Мы тут что-то говорили о других дорогах, - вдруг сказал молчавший Риль, - а почему все-таки нельзя лететь в Атлантис ракетой?
Ладников схватил рукоятку мгновенного торможения.
- Ребята, я бы мог с вами не ехать. Я добрался бы в Атлантис один, через два дня, то есть послезавтра. Без пассажиров, без приключений. Вас повез бы кто-то, другой. Что ж, я разверну "турбик".
Молчали все. И Гурген, и Риль, и Мосенин. Никто не шевельнулся. Наступила напряженная тишина, как перед большой ссорой. Ладников громко щелкнул каким-то тумблером.
- Все. Хватит, - решительно сказал Риль, - извини. Бывает, видимо... Включай турбину... и жми вперед.
- Что ты нервничаешь! Что ты нервничаешь? Зачем разворачивать, - бодро заговорил Гурген, обращаясь к Ладникову. - Ну, один не поверил технике, другой маму родную вспомнил, а у третьего, понимаешь, застарелый ревматизм в коленках. Трогай!
Ладников усмехнулся: "Хороши, черти! - подумал он, - застарелый ревматизм... Оказывается, он, Ладников, нервничает!"
Вдруг Мосенин выскочил из машины. Он сделал это в тот самый момент, когда турбик хрюкнул вновь запущенным двигателем.
- Сумасшедший, он пошел обратно! - крикнул Гурген и растерянно посмотрел на Ладникова и Риля.
- Он расклеился в самом деле, - сказал Риль.
- Этого типа надо ловить, - встал Ладников со своего места, - теперь я буду считать, что в гималайской десятке было только девять человек...
- Не суди его по здешним законам, - Риль тоже приготовился вылезать, там все-таки была Земля.
- Тогда какой идиот послал его сюда? Ладников погнал турбомобиль задним ходом. Мосенин успел отойти на сотню шагов. Он не обратил никакого внимания на обогнавшую его машину и продолжал идти уверенной походкой человека, решившего все раз и навсегда. Из машины вышел Риль.
- Выслушайте меня... - начал он и взял геолога за локоть, - у всех нас тоже были минутные слабости. Я понимаю.
Мосенин освободил руку и пошел дальше.
- Вы все время интересовались бронтами! - крикнул ему вслед Ладников. Вы их видели? Если нет, то такой шанс у вас может быть перед наступлением темноты.
Мосенин вздрогнул и остановился.
- Я не отговариваю вас от затеи пройти пешком эти длинные километры, продолжал Ладников, - но возьмите хотя бы лучемет. И питья на дорогу.