Глава 3
Успокоиться удалось не сразу, и когда Елена все же взяла телефонную трубку и набрала номер Леры, в ее голосе еще звучали отголоски истерики. Проницательная подруга мигом их уловила и догадалась:
– Вы уже объяснились?
– Знаешь, чем могло кончиться это объяснение?! – возмущенно воскликнула женщина. – Он признался, что хотел меня убить! И убил бы, если бы не Артем! Он сына любит больше, чем меня, и к счастью, потому что иначе…
Не дав ей договорить, подруга принялась оправ– дываться:
– Неужели хотел убить?! Так и сказал? Если бы я знала, что он такой Отелло, молчала бы, конечно! Но извини, мне просто показалось, что ты готова сделать глупость, разрушить семью ради сомнительного приключения, вот я и… Он мне сам позвонил, иначе я бы ничего ему не сказала, клянусь!
– Да какое ты имеешь право решать за меня, сомнительное это приключение или нет?! – перебила ее Елена. – Скажи на милость, какая хранительница семейных ценностей! Сама сколько раз уговаривала меня послать мужа к черту и вдруг, шагу я не успела сделать, сдала с потрохами!
– Мало ли что говоришь! – окончательно сразила ее подруга. – Я только просила тебя не зацикливаться на Руслане, замечать вокруг других мужчин, а то он окончательно зазнается. Небольшая встряска ему только на пользу, вот увидишь, теперь начнет тебя больше ценить. А то куда это годится?! Сама ведь жаловалась, что вы стали, как чужие! Разве раньше так было? Вспомни, как он в женихах за тобой ухаживал, какие букеты дарил! Глаз не сводил, только что Богу на тебя не молился! Честно говоря, я даже немного завидовала. Еще тогда впервые подумала, может, не там суженого ищу? Поэт – это самоопыляющийся цветок, он влюблен сам в себя, а женщине нужен земной мужчина, вот как твой Руслан…
– Ты мне зубы не заговаривай! – От злости не осталось и следа, настолько была ошеломлена Елена. Подруга и не думала отпираться! – Я ведь умоляла тебя молчать, ты слово давала, забыла?! Взяла и растрепала, да еще кому?! Если ты думала таким образом укрепить мою семью, то просчиталась. Кажется, это конец. Самое глупое, что я даже изменить мужу не успела.
– Сорвалось?! – жадно воскликнула Лера. – Что случилось?! Ты не поехала, да?! Ой, я так и думала, что ты не решишься!
– Я-то поехала, он не явился. – Елена собиралась было бросить трубку, но ей помешало простое человеческое желание хоть в ком-то обрести поддержку. Так сложилось, что поплакаться она могла только подруге-предательнице. И потому, понукаемая настойчивыми расспросами, постепенно рассказала ей все.
После недолгого молчания та заявила:
– Ничего ужаснее в жизни не слышала. Что же ты теперь, будешь объясняться с милицией?
– Придется.
– А этот пропал, как не было… Слушай, а ты не думаешь, что он тебя попросту подставил? Прикончил старичка, прибрал квартиру, чтобы отпечатков пальцев не осталось, вручил тебе ключик и смылся?
– Чтобы меня выдать за убийцу, что ли? – невольно усмехнулась Елена. – Ну, тогда он идиот. Я ведь тут же дала его приметы следователю и номер машины назвала. Если он сам убил, в его интересах, чтобы я с милицией не общалась. Слишком многое о нем знаю.
Но Лера не сдалась:
– Если он ни в чем не виноват, почему до сих пор не проявился? Помяни мое слово, ты его больше не увидишь! Вместо первого свидания подсунуть женщине труп! Очень романтично, а главное, не банально!
– А я думаю, он скоро мне все объяснит, – возразила Елена и тихо, почти про себя добавила: – Надеюсь.
Она не стала говорить подруге о своих опасениях по поводу возможной судьбы Михаила, тем более что та с места в карьер пустилась обсуждать колики, мучившие ее трехмесячную дочку. Тема была неисчерпаема, так как ни одного абсолютно надежного средства против этой напасти не существовало. Вскоре Елена убедилась, что невозможно обсуждать с подругой проблемы ее грудного младенца и одновременно эту подругу ненавидеть. Тут приходилось либо прощать, либо бросать трубку. И она выбрала первое.
Вероятно, Лера все же чувствовала свою вину, потому что в завершение разговора попросила:
– Звони в любое время, хоть ночью, я все равно из-за этих колик не сплю. Рассказывай, что у тебя происходит. Не держи все в себе, так с ума сойдешь. Я же знаю, ты у нас великая молчальница!
Елена обещала, но без особого энтузиазма. Ей совсем не хотелось и в дальнейшем откровенничать с человеком, который так легко берет назад свои клятвы.
Положив трубку, она тут же перезвонила сыну. Ей хотелось услышать его смешной басок, в котором так ясно звучала радость жизни – простая, здоровая, лишенная полутонов. Елене самой так не хватало этой простоты, она всю жизнь мучилась сомнениями, которых никто с ней не разделял. Артем пошел в отца, для которого все тоже было ясно и очевидно, и Елена радовалась этому. «По крайней мере, он всегда знает, когда счастлив, а когда несчастен, а я вот часто этого не понимаю…»
Но сын удивил ее. Стоило начать задавать обычные вопросы о здоровье и учебе, как Артем тревожно перебил мать:
– Не знаешь, что случилось с папой?
– А что случилось? – разом осеклась и насторожилась женщина.
– Он сейчас заезжал ко мне, ни с того ни с сего, не предупредил даже! Снял с тренировки… Что-то такое странное говорил, я ничего не понял. У вас с ним все в порядке? Вы не поссорились?
– Нет, все нормально. – Елена твердо решила лгать, пока это возможно. – Ну, ты же знаешь, он после смерти бабушки часто бывает сам не свой.
– О бабушке он не говорил, – задумчиво возразил мальчик. – Папа сказал, что, может быть, все у нас теперь пойдет по-другому. Спрашивал еще, очень я тебя люблю или нет?
– Так и спросил? – холодея, уточнила Елена. Ей вспомнилось страшное признание мужа, его ненавидящий, жесткий взгляд, скрюченные, будто в судороге, пальцы, сжимающие дверной косяк.
– А когда я хотел узнать, что случилось, папа сказал, что всегда будет обо мне заботиться и чтобы я это запомнил. Мам, вы разводитесь?!
Самообладание изменило мальчику, как-никак, ему шел всего десятый год. В голосе зазвучали близкие слезы, и Елена поспешила успокоить сына:
– Милый, что ты выдумал, ты не так понял папу! Мы немножко повздорили из-за того… Из-за твоей спортивной школы, короче. – Женщина выбрала эту причину, так как для Артема она была наиболее убедительной. Он знал, что мать была категорически против его отъезда за город. – Но уже помирились.
– А разве папа не в командировке? – продолжал допрашивать дотошный сын. По его голосу не было ясно, поверил мальчик или нет. – Он сам мне говорил в последний раз, что уедет далеко, в другую область, в новом поселке антенны устанавливать!
– Ему пришлось по делу вернуться в Москву, а теперь он действительно уже далеко. – На лбу у женщины выступила испарина, ладони стали влажными от волнения. Руслан после разговора с ней заехал к сыну и намекал ему… На что, на что конкретно? Мальчик не понял, не понимала толком и она сама… Но опасения, терзавшие ее после стычки с мужем, только усугубились. Елена делано бодро произнесла: – Пожалуйста, выкинь из головы этот разговор, папа не имел в виду ничего плохого. Как дела в школе?
– Легко тебе говорить – выкинь, – проворчал, сдаваясь, Артем. – У нас в классе в этом месяце уже у двоих родители развелись.
– Я тебя спросила, как учеба?
Эту тему Артем, как все дети, не очень жаловал, несмотря на то что учился неплохо. Он быстро свернул разговор и, попрощавшись, первый повесил трубку.
Ожидаемого облегчения не наступило, на душе у Елены стало еще тяжелее, хотя она сама не знала, есть ли смысл так расстраиваться. «Что у Руслана на уме? Развод или… Да не может быть, чтобы он всерьез задумал меня убить, это все слова!» – уговаривала она себя, машинально принимаясь за уборку. Елена уложила разбросанные вещи в шкаф, оправила смятую постель, везде открыла форточки. Пропылесосила ковер, полила цветы, в сотый раз напомнила себе, что нужно подшить оборвавшуюся кромку шторы, и в сотый раз на что-то отвлеклась… Елена не была маниакально аккуратной хозяйкой, в свободное время предпочитала поваляться с книгой, а не полировать мебель, и уборкой сейчас занялась, чтобы отвлечься от дурных мыслей. Но они неизбежно ее нагоняли, что бы она ни делала. Так и сейчас, застыв с тряпкой перед зеркалом, которое давно нуждалось в том, чтобы его протерли, Елена снова вспомнила другую, куда более тщательную уборку, произведенную в квартире покойного профессора.
«Обычно убийцы прибираются, заметая следы, но на этот раз все было наоборот, уборку сделали раньше… Миша ведь планировал ее на вчерашний день! Можно найти фирму, которая принимала заказ, они все подтвердят! Итак, что случилось? Профессор внезапно вернулся из командировки, вошел в свою чистенькую, только что вылизанную квартиру. И… Произошло нечто страшное, изуверски жестокое. Но если так, преступник повсюду оставил отличные, четкие следы, квартиру будто специально к этому подготовили! Даже я, войдя туда, потеряла сознание, не успев почти ничего коснуться. Где могут быть мои отпечатки? На кожаном кресле, на стуле в прихожей, на ручке входной двери… а к ванной я даже не приближалась!»