Та мгновенно поняла и, бросив косой взгляд на Петра Алексеевича, важно гуляющего по салону, кивнула:
– Иди. Если что, скажу, что ты поехала на склад за новыми образцами. У них как раз курьер заболел, должен же их кто-то привезти?
– Правда курьер заболел? – удивилась Елена, пару дней назад видевшая этого жизнерадостного румяного парня.
– Нет, конечно! Но не соврешь, не проживешь.
«Особенно, когда запрещают разговоры по телефону в рабочее время», – закончила про себя Елена, с самым озабоченным видом пересекая салон под носом у своего недруга. Она даже не взглянула в его сторону, будто очень спешила, и уловка сработала, Петр Алексеевич ничего не заподозрил.
Оказавшись на улице, Елена спохватилась, что оставила наверху плащ. День был ясный, но ветреный, и середина марта совсем не годилась для прогулок в одной блузке. Вернуться было невозможно, мелькание взад-вперед тут же привлекло бы внимание начальства. Перебежав улицу, женщина торопливо укрылась в кафе, где обычно обедала вместе с коллегами, и набрала номер, значившийся на визитке следователя.
Слушая долгие гудки, она спрашивала себя, верно ли поступает. «Он велел мне отчитываться во всех контактах с Мишей, но, кто знает, может, Кира еще опасней? Она предоставила им список драгоценностей… Как ее назвал следователь? “Бойкая барышня”? Может, нам вовсе нельзя встречаться?»
Евгений Леонидович Журбин – она наконец запомнила имя следователя, держа перед глазами визитку, – так и не взял трубку. Выругавшись, женщина нажала кнопку отбоя и, подойдя к стойке бара, заказала кофе со сливками. Барменша, знавшая ее пятый год, приветственно кивнула:
– Не рано вышли без пальто?
– А, так получилось. – Елена обреченно махнула рукой, придвигая к себе налитую чашку.
– Вид-то у вас не очень, чтобы… – та продолжала рассматривать постоянную клиентку. – Не заболели?
«А правда – взять и заболеть! – мелькнуло в голове у Елены, пока она вяло что-то отвечала, попутно выискивая взглядом свободное место за столиком. – И все бы с меня слезли, а то чувствую себя козлом отпущения! Ну, зачем я этой Кире? Кем она меня считает? Девушкой по вызову, что ли?!»
Елена вспомнила откровения соседки с восьмого этажа, и в тот же миг ей стало понятно, как наследница профессора заполучила номер ее мобильного телефона. «Сама виновата, нечего расшвыривать свои координаты направо-налево! Ты бы еще адресок оставила! Кто знает, не нашли бы и тебя в ванной, с отрезанной…»
– Здравствуйте! – произнес юный голос прямо у нее за спиной.
Обернувшись, Елена увидела молоденькую темноволосую девушку в красной флисовой куртке и потрепанных джинсах. Забрызганные грязью кеды, парусиновая сумка через плечо, дерзкое миловидное лицо без признаков косметики – Кира оказалась совсем не такой, какой нарисовало ее воображение женщины. Та представляла себе холеную балованную барышню, капризную инфанту, наследницу баснословной шкатулки с драгоценностями, а перед ней стоял угловатый подросток, чей небрежный наряд в целом едва ли стоил сотню долларов.
– Вы Лена?
– Да, идемте, сядем. – Елена очень кстати высмотрела освобождающийся столик, и первая двинулась к нему, прихватив чашку. Ни при каких обстоятельствах она не стала бы вести беседу при барменше, известной своей болтливостью.
Когда девушка уселась напротив нее, бросив сумку на третий, свободный стул, Елена рассмотрела свою новую знакомую как следует. Она сразу же должна была признать, что та очень хороша собой. Впечатление терялось из-за явной неухоженности, какой-то показной небрежности к своему внешнему виду. «Но этим обычно болеют подростки, а ей… Лет семнадцать?»
Кира достала сигареты:
– Не возражаете?
– Тут все курят, – пожала плечами Елена, удивленная тем, что девушка спросила ее согласия. У Киры был вид человека, которому плевать на мнение окружающих, но эта фраза показывала, что впечатление ошибочно.
– Значит, вы нашли отца? – Чиркнув зажигалкой и выпустив клуб дыма, та пронзительно посмотрела на собеседницу. У Киры были светло-серые глаза, казавшиеся особенно светлыми в обрамлении густых черных ресниц, не тронутых тушью. Ее взгляд настораживал, как взгляд дикого зверя, в равной степени готового и удрать, и напасть. «Она похожа на пуму, на молоденькую пуму, которую мы летом видели в зоопарке с Артемкой».
– Не совсем так. – Елена откинулась на спинку стула, инстинктивно отстраняясь от дыма. – Нашел его милиционер, ваш сосед со второго этажа, как я поняла. Его привела наверх консьержка.
– Тетя Настя? – Кира криво улыбнулась и, сделав еще одну затяжку, вдруг потушила в пепельнице едва закуренную сигарету. – Да, эта умудряется всегда быть в первом ряду. А чего ради она вдруг побежала наверх?
– Вот и я спросила у нее то же самое. – Елена не сводила глаз со скрученного окурка, продолжающего испускать тонкий голубой дымок.
Уловив направление ее взгляда, девушка раздавила сигарету окончательно и сердито заметила:
– Могли бы честно сказать, что не выносите дыма, а эти ваши многозначительные мины совершенно ни к чему. Это чтобы я чувствовала себя виноватой?
– Боже мой, конечно нет! – Елена была обескуражена таким резким поворотом беседы. – А вы погасили сигарету, потому что я отодвинулась? Курите, мне не мешает!
– А я не нуждаюсь в одолжениях! – желчно ответила та. Сейчас нахохлившаяся, угловатая девушка еще больше походила на подростка, целиком состоящего из вопросов и проблем, хотя, судя по ее возрасту, этот этап должен был уже остаться позади. – Почему же все-таки тетя Настя бросила пост и поднялась на девятый этаж? Что вы там делали, интересно?
– Вы допрашиваете меня, будто я в чем-то виновата! – не выдержала женщина. Нервность собеседницы заразила ее, Кира прямо-таки испускала флюиды агрессии и тревоги. – А меня пригласили в гости, только и всего!
– Кто пригласил? – Взгляд серых глаз сделался жестким.
– Миш… Михаил, родственник хозяина квартиры, – быстро поправилась Елена. – Вы его знаете?
– Случалось встречать. – Кира пыталась вложить в эти слова иронию, но получилось просто зло. – Так он дал вам ключ от папиной квартиры?
– Вы и это знаете?
– А что он сказал про квартиру? – Девушка игнорировала прозвучавший вопрос, продолжая сверлить собеседницу пронизывающим взглядом, от которого той делалось жутко. – Сказал, куда вас приглашает? Или вы не поинтересовались?
– Вообще-то я не обязана вам отчитываться, – напомнила Елена, пытаясь сохранять остатки самообладания, которого эта девица лишала ее напрочь. – Но понимаю, в каком вы состоянии, поэтому скажу. Михаил сказал, что профессор уехал на год в заграничную командировку, а квартиру сдал ему за небольшую плату, просил за ней присматривать.
Она слегка «причесала» факты, понимая, что такая версия звучит куда более приемлемо, чем та, которую Михаил преподносил раньше. «Я точно помню, он твердил, что однокомнатная квартира у метро “Аэропорт” – это все, что уцелело после развода! Про какого-то там профессора и сдачу внаем я услышала только вчера!»
– Вот как. – Девушка явно растерялась, с нее разом слетел напускной апломб. Она брала и тут же снова осторожно клала на стол пачку сигарет, и в этом повторяющемся движении Елене почудилось что-то маниакальное, болезненное.
Присмотревшись к своей новой знакомой, женщина отметила нездоровую бледность ее лица, голубоватые тени под глазами, нервное подрагивание подбородка. «Или истеричка, или принимает наркотики. Она вообще больше похожа на девчонку с окраины, попавшую в дурную компанию, чем на благополучную профессорскую дочку. Хотя что ей мешает быть и тем и другим одновременно?»
– Это вранье, – после краткого молчания, заявила девушка. Она продолжала постукивать по столу твердой картонной пачкой, ее пронзительный взгляд погас под опущенными длинными ресницами. – Папа действительно уезжал, но квартиру не сдавал и никаких денег с него не брал. А если просил присматривать, то не за квартирой, а за мной.
– Вот как, – в свою очередь, произнесла Елена, не зная, что еще сказать. Она уже не жалела, что согласилась на эту встречу, и твердо решила никому о ней не рассказывать. Михаил, до сих пор остававшийся для нее загадкой, и весьма интригующей, начинал представать в новом свете, и разгадки, которые получала Елена, совсем ей не нравились. «Почему он все время лжет?!»
– Мне уже семнадцать, но папа до сих пор думает, что я ребенок, – произнеся эту фразу, Кира вдруг с силой сжала пальцы, раздавив пачку сигарет. Елена не могла поймать ее взгляда, но видела, что подбородок девушки дрожит все явственнее. Подрагивание распространилось и на губы. Женщина испугалась, что та закатит истерику, в голосе Киры звучали близкие слезы: – То есть думал… Никак не могу запомнить, что его уже нет.
И не успела Елена выразить соболезнование, как девушка огорошила ее прямым и грубым вопросом: