Во первых, сообщить мне о состоявшемся разговоре, потому что Эш был моим клиентом, а она работала у
меня. Во вторых, предупредить Робину Кин, потому что если не ей, то Эш наверняка поручит кому то другому шпионить за женой. Мне пришло в голову,
что истинной причиной ее намерения встретиться с Робиной Кин могла быть надежда…
Мандельбаум вновь прервал его:
– Ваши личные соображения не имеют значения, мистер Бэгби. Сказала ли вам Мэри, в чем заключалось ее третье намерение?
– Да, сэр. Она собиралась рассказать Эшу о своем намерении сообщить все его жене. Она считала себя обязанной именно так поступить, потому что в
начале разговора с Эшем обещала ему сохранить все в тайне, ну и, по ее мнению, было бы нечестно обмануть его доверие.
– Сказала ли она вам, когда собирается осуществить свои намерения?
Свидетель утвердительно кивнул:
– Ну, во первых, она сообщила о разговоре мне. Упомянула и о том, что позвонила Эшу и пообещала приехать к нему в офис в семь часов. Это было
довольно необдуманно с ее стороны, потому что в этот день у нее была вечерняя смена, так что ей следовало вернуться на работу к восьми часам.
Кроме того, она лишила меня возможности отговорить ее от подобного поступка. Я поехал вместе с ней на такси до Сорок пятой улицы, где находилась
контора Эша, по дороге стараясь ее переубедить, но у меня ничего не вышло.
– Что вы ей сказали?
– Пытался убедить ее отказаться от своих намерений. Если бы она осуществила все то, что хотела, то, возможно, это не принесло бы вреда моему
делу, хотя определенно я не мог бы так сказать. Вот я и предложил ей самому переговорить с Эшем. Я б ему сказал, что Мэри передала мне суть его
предложения, и поэтому я не желаю его иметь в числе своих клиентов, после чего можно было бы со спокойной совестью забыть обо всем этом. Но Мэри
решила во что бы то ни стало предупредить Робину Кин, а чтобы это сделать, ей было необходимо взять обратно данное Эшу слово. Я не отставал от
нее, пока она не вошла в лифт, чтобы подняться к Эшу, но мое красноречие на нее не подействовало.
– Вы с ней не поднимались наверх?
– Нет, это ничего бы не изменило. Она вбила себе в голову, что должна поступить непременно таким образом, и я был бессилен что либо сделать.
Так вот, значит, как оно было, подумал я про себя. Хуже быть не может. Я посмотрел на Вулфа, но у него были закрыты глаза, так что я повернулся
в противоположную сторону, чтобы выяснить, как воспринимает происходящее джентльмен в темно синем костюме. Несомненно, Леонарду Эшу тоже
казалось, что хуже быть не может. Глубокие морщины, избороздившие его смуглое лицо и запавшие черные глаза, послужили бы находкой для художника,
которому требуется натурщик для изображения человека, приговоренного к смертной казни. Если дело и дальше пойдет таким темпами, то дня через три
Мандельбаум вместе с присяжными далеко продвинут его в этом направлении. Смотреть на Эша не доставляло мне удовольствия, поэтому я живехонько
отвел глаза, избрав на этот раз объектом для наблюдения его супругу, сидевшую в первом ряду на скамьях для публики.
Лично я никогда не причислял Робину Кин к своим идеалам, но она была хороша в своих шоу. Впервые оказавшись в суде, она держалась превосходно.
То ли действительно была верной и преданной женой, то ли безукоризненно играла эту роль. Она была одета неброско и вела себя достаточно скромно,
но в то же время не притворялась, будто позабыла о своей молодости и красоте. Можно только строить догадки, каковы были подлинные
взаимоотношения между этой куколкой и ее немолодым и некрасивым мужем, и всех присутствовавших, по всей вероятности, как раз и занимал этот
вопрос.