– Ксения.
Она подалась назад, распахивая дверь, а мне показалось, будто она сделала реверанс.
Мне даже не понадобилось предъявлять служебное удостоверение: женщина впустила меня в квартиру, поверив на слово. Да и как не поверить, если за моей спиной маячил участковый в форме. Впрочем, он там и остался, а я прошел в квартиру, вернее, на кухню, куда показала мне хозяйка.
Квартира стандартной планировки, двухкомнатная, со скромной претензией на евростиль. По пути на кухню через открытую дверь я заглянул в гостиную. Мебель не самая дорогая, но, похоже, новая, и в полном, если так можно сказать, комплекте. Также я заметил беспорядок – диван собран, но покрывало смято, подушка почему-то на полу, на ковре валяются джинсы. Да и в прихожей такой же бардак – какие-то коробки, мотки проводов, створки антресольного шкафа открыты, на дверной ручке висит какая-то сухая тряпка.
Кухня произвела не лучшее впечатление. Мебель неплохая, но стол плохо протерт, в мойке гора грязной посуды, под ногами хлебные крошки, и стекла в окнах немытые после зимы. Зато здесь очень вкусно пахло кофе. И на хозяйку было приятно посмотреть. Эффектное каре, тонкие черты лица, чувственный макияж, волнующая улыбка. И одета она была не по-домашнему – полногрудую и широкобедрую фигуру облегало красное платье из тонкой мягкой шерсти, в меру декольтированное, длиной чуть повыше колена. Глядя на нее, я невольно замечтался, и, похоже, она заметила это. И лукаво сощурила заблестевшие глазки.
– Я кофе только что сварила, – сказала Ксения грудным, приятно шелестящим голосом. – Угостить?
– Не откажусь, – кивнул я, усаживаясь за стол.
– Можно и с коньяком, – немного подумав, предложила она. – У меня есть немного...
Я смотрел на ее руки – красивые, нежные и без обручального кольца. Неплохой, надо сказать, задел...
– Если только чуть-чуть... А вообще я бы хотел поговорить с вами о вашей соседке.
– Да, конечно, – жалостливо вздохнула Ксения. – Мне очень жаль, что так случилось...
– Что случилось?
– Ну, как что? Эльвиру убили.
– Кто вам об этом сказал?
– Никто... Сама видела... Я из салона возвращалась, смотрю, дверь открыта, милиция, женщина рыдает... Заходить я не стала, но заглянула. Лейтенант посмотрел на меня, соседку мою, говорит, задушили. Сказал, чтобы я дома сидела, никуда не уходила. Поговорить со мной хочет, но не сейчас... Вот я и жду.
Милицию она ждала, подумал я. Кофе сварила, а порядок хотя бы на кухне навести не догадалась. Видимо, желания не было.
Беспорядок на кухне выдавал в Ксении лишь плохую хозяйку, но никак не преступницу. Ей нечего было скрывать, кроме своей неряшливости. А вот чистота на кухне потерпевшей наводила на иные мысли. Неспроста там чистоту навели, неспроста...
– Ждали участкового, а дождались меня, – насмешливо сказал я.
Брюнетка ответила мне красноречивой улыбкой. Дескать, ты, капитан, тоже ничего... Что ж, я был бы рад убедить ее в этом. Может, мне сегодня повезет, и я окажусь в ее постели. Тогда будет хоть один приятный момент в череде сегодняшних неурядиц.
– Вы с Эльвирой хорошо знакомы?
– Да нет, не очень... Мы с мужем только в прошлом году эту квартиру купили.
– С мужем? – невольно вырвалось у меня.
– А что здесь такого? – с кокетливым, но вместе с тем и уличающим удивлением спросила она.
– Да нет, ничего. – Мне пришлось внутренне поднапрячься, чтобы скрыть смущение.
– Если кольца на руке нет, то это еще ничего не значит.
Если она умела читать чужие мысли, то должна была узнать и о моем отношении к беспорядку в ее квартире. Я ведь не только о кольце подумал, но и о том, что замужняя женщина должна содержать дом в чистоте. Разумеется, эту мысль я развивать не стал.
– Да мне, в общем-то, все равно, – качнул я головой, оградительным жестом выставив ладони.
– Думаете, муж не помеха? – язвительно спросила Ксения.
– Ничего я не думаю.
– Думаете! Я же вижу, как вы на меня смотрите!
В ее голосе звучало возмущение, но при этом она приняла позу, которую занимает модель перед объективом профессиональной фотокамеры. Головка приподнята, плечики жеманно разведены, спинка чуть выгнута назад, рука волнующе оглаживает бедро...
– Чего заслуживаете, так и смотрю, – парировал я.
– И чего же я заслуживаю? – шаловливо улыбнулась она.
– Восхищения.
– Вы интересный мужчина, – комплиментом на комплимент ответила брюнетка. И, выдержав скорбную паузу, добавила: – Но, к сожалению, вам ничего не светит. Я женщина замужняя, и никогда не изменяю своему мужу!
Глядя на нее, я понял, зачем она мне все это говорила. Казалось, Ксения нарочно спровоцировала меня на проявление неких чувств, чтобы ответить мне отказом. Она смотрела в стену за моей спиной, как будто видела в ней свое отражение, любовалась собой. Вот я, мол, какая честная и беспорочная!..
Дура дурой. А что я еще мог про нее сказать?
– А Эльвира?
– Что Эльвира?.. Эльвира моему мужу не изменяла... Вы меня нарочно путаете? – спохватилась брюнетка.
– Я вас не путаю. Просто мне интересно, как Эльвира относилась к вопросам нравственности.
– Ах, это!.. – приложив два пальца к губам, задумалась Ксения. – Ну, я не знаю... Мужа у нее нет, это я знаю точно. То есть он ей уже не муж. Но иногда ходит.
– И зовут его Родион.
– Да, Родион... Кстати говоря, он не в моем вкусе. Маленький, щупленький... Мне крупные мужчины нравятся... Хотя, как говорится, на безрыбье и рак рыба... Но я-то не на безрыбье, – манерно заламывая руки, жеманно и как будто с чувством вины улыбнулась мне женщина.
Признаться, она меня завела. Да еще и хмель в крови бродил. В общем, неудивительно, что я в ее поведении уловил призывный сигнал. Она хотела, чтобы я был настойчивей, жестче. Да, есть муж, и она ему не изменяет, но если я поднажму, то ее крепость может и не устоять, сама, почти что по своей воле упадет к моим ногам.
– Зато я на безрыбье. Информация о Родионе очень нужна, а пока что ничего нет, – поднимаясь со своего места, сказал я. – Вот скажите, Ксения, он вчера приходил к Эльвире?
– Да, приходил, – ответила она, в пикантном, как мне казалось, ожидании глядя на меня.
– Вы точно это знаете?
– Да, я сама ему дверь открывала.
– Кому вы дверь открывали? Родиону?!
– Да, там к нам письмо из налоговой пришло, но в лифте почему-то оказалось. Он его подобрал, нам принес... Ну, я его поблагодарила, конечно...
В последнюю фразу, как мне показалось, женщина вложила намек. Она и меня готова поблагодарить, если я решусь на штурм ее замужних бастионов. Возможно, я ошибался в своих суждениях, но все же обнял ее рукой за талию, привлек к себе.
– Что вы себе позволяете? – не на шутку возмутилась она.
И отскочила от меня как от огня.
Да, я заблуждался. Она вовсе не хотела, чтобы я приставал к ней. И ее гнев не казался мне наигранным.
А тут еще в дверь позвонили. Метнув на меня зловеще-свирепый взгляд, женщина побежала открывать. Я отправился за ней и увидел, как с порога через распахнутую дверь со звонким смехом впрыгнул мальчик лет шести. Вслед за ним в дом вошел грузный полнолицый мужчина в светлом костюме и при галстуке.
– Антон, помнишь, ты говорил, что в милиции одни козлы работают! – обнимая сына, скороговоркой выдала Ксения. И пальцем показала на меня. – Так вот, это правда! Представляешь, он ко мне приставал!
– Вам показалось, – обескураженно мотнул я головой.
– А вот это вы зря! – басом отозвался мужчина.
И, отстранив рукой жену, направился ко мне.
– Только без рук! – с досадой предупредил я.
– А то что?
– Я при исполнении!
– Да? Ну, тогда пошел отсюда! – яростно взревел мужчина и пальцем показал мне на открытую дверь.
Объяснять ему что-либо было бесполезно, да и глупо. К тому же я действительно пытался приставать к его жене. Так что единственным выходом из этой деликатной ситуации был тот, на который мне сейчас показывали. И я бочком, чтобы не задеть ревнивца, вышел на лестничную площадку.
– Я еще начальству вашему сообщу! – пригрозил мне хозяин квартиры и громко захлопнул за мной дверь.
Все бы ничего, но на лестничной площадке я столкнулся с Лопаткиным.
– Что там за шум? – спросил он, искоса глядя на меня.
– А когда начальству сообщат, тогда и узнаешь, – огрызнулся я.
– Опять напортачил?
– Опять?! – возмущенно вытаращился я на капитана. – Когда я что-то напортачил?
– Ну, не знаю... – сконфузился Лопаткин. – Просто подумал...
– Что ты подумал? – горячечно наседал я.
– Ну, не зря же тебя с должности сняли.
– Сняли?! Чтобы снять, сначала поставить надо... И вообще, пошел ты знаешь куда?
Это был самый настоящий нервный срыв. Махнув рукой на все, я самовольно отправился домой, но по пути заглянул в бар, где заказал бокал коньяку, затем двойной виски...
Что было потом, я не запомнил. Но утром проснулся у себя дома. Пусть и в одежде, но на своем диване. Голова трещала по швам, во рту – пустыня, орошенная верблюжьей мочой, дышалось тяжело, грудная клетка жалась к позвоночнику, как будто по ней всю ночь топтался слон. Зато кобура с «ПММ» была при мне. И это не могло не радовать. Одно дело – послать всех в дальние края, и совсем другое – самому отравиться туда по приговору суда за утрату оружия.